А потом пришла любовь
Шрифт:
— Зависит от обстоятельств. У меня пару лет не было отпуска, так что для разнообразия можно бы его себе и позволить.
— Почему бы вам не побывать в Блэкпуле? — небрежно спросила Стелла. — Это ведь гораздо ближе.
— И прохладнее, — улыбнулся Мэтью. — Никто в здравом уме не отправился бы зимой в Блэкпул. — Он повернулся к Чарльзу: — Вы со Стеллой собирались куда-то пойти?
— Собирались, но вы не спешите допивать свой херес.
Мэтью осушил бокал:
— Это мой промах, мне следовало
Стелла поставила на сервант свой бокал:
— Удивительно, как это вы решились бросить вашу фабрику.
— Нет ничего невозможного, если этого очень хочется.
Опять короткая пауза, потом Стелла пошла к дверям:
— Я пойду возьму свое пальто. Вы простите нас, мистер Армстронг…
— Все в порядке. Собрались в театр?
— Нет, на самом деле…
— Если это просто обед, то… как насчет того, чтобы вы оба стали моими гостями?
— Боюсь, мы не сможем, мы уже условились на этот вечер.
Вернувшись, Стелла обнаружила, что они все еще стоят посреди комнаты. Когда, спрашивается, он поймет намек и уйдет?
— Чарльз, дорогой, нам действительно пора.
Мэтью поставил бокал на каминную полку:
— Могу я вас подбросить? Меня на улице ждет такси.
Чарльз отрицательно покачал головой:
— Спасибо, у меня машина.
— В таком случае я злоупотребляю вашим гостеприимством.
Стелла многозначительно промолчала, Мэтью подошел к двери и открыл ее. Когда Стелла с ним поравнялась, он схватил ее за руку:
— Вы не собираетесь поставить цветы в воду?
— Некогда. Я сделаю это, когда вернусь.
Потом, сидя за весьма посредственно накрытым столом, она почувствовала некоторый стыд за свою грубость, и ее угрызения совести ни в малой степени не облегчали комментарии Чарльза.
— Не кажется ли тебе, что ты была слишком строга с Армстронгом, дорогая? Не говоря уж о том, что он проделал такой путь из Лидса, только чтобы увидеть тебя.
— Я не просила его приезжать. Во всяком случае, он так толстокож, что ничего не заметил. — Поскольку Чарльз на это промолчал, Стелла вспыхнула гневом: — В конце концов, какое мне до него дело? Или ты считаешь, что я приобрела еще одного поклонника?
— Но ведь тебе ничего не стоило быть с ним вежливее.
— При следующей встрече я с ним расцелуюсь! — отпарировала она.
— Нет! — Чарльз неожиданно наклонился через стол и схватил ее за руку. — Если бы только мы могли пожениться! Хотя почему бы и нет? Многие ведь женятся, имея гораздо меньшее.
— До прошлой недели ты так не думал. Или твои требования резко снизились?
Он покраснел:
— Иногда осторожность бывает чрезмерной. Может быть, это мой недостаток? Как ты думаешь, Стелла?
— А как ты думаешь насчет своей матери? — нанесла она ответный удар. — Не хотелось
— Жить мы стали бы вместе. Я не могу бросить ее на произвол судьбы.
— Сможешь, если она станет менее требовательной. Разве она обязана жить в Мейфэре?
— Она отказывается уехать. Я пытался ее урезонить, но бесполезно. А может быть, я был недостаточно настойчив.
Стелла ничего не возразила на последнее замечание.
— Может, мне стоит пойти в бизнес? — продолжал он. — Как твой йоркширский приятель?
— Ты же это ненавидишь. Да и недостаточно в этом сведущ. Оставайся уж со своими старыми, пыльными документами.
Они молча допили кофе и сразу направились домой. Против обычая Чарльз отказался зайти выпить на ночь и таким тоном пожелал ей спокойной ночи, что Стелла поняла — он все еще дуется.
«Проклятый Мэтью, — раздраженно подумала она, — делать ему нечего, как являться без предупреждения!» Эта мысль вернула ее к воспоминаниям о собственной грубости по отношению к Мэтью и ссоре с Чарльзом. Стелла вошла в гостиную и возмущенно уставилась на букет, так и лежавший на пианино. Человек, должно быть, скупил весь цветочный магазин! Она с досадой схватила букет, отнесла его в кухню и бесцеремонно бросила в наполненную водой раковину. Зачем швырять на ветер такие деньги!
И, сама того не желая, улыбнулась. Как смешно он выглядел с этой охапкой — как старомодный поклонник, явившийся к своей даме сердца!
Но на следующее утро инцидент уже не казался таким забавным. У бедняги были добрые намерения: если она держалась так высокомерно с ним из-за того, что он слишком неотесан и сделал себя сам, то ведь и он с полным правом мог презирать ее за бесполезное существование. Его дурным манерам можно найти извинение, а ее поведению? И она механически набрала номер «Савоя».
В трубке раздался его резкий голос:
— Армстронг слушает.
— Это Стелла Перси, — заторопилась она. — Я звоню, чтобы извиниться за вчерашний вечер. Боюсь, я была слишком невежлива.
— Невежлива?
— Да. — Трудный человек, неужели он не может помочь ей? — Мне очень жаль, что я умчалась, едва вы пришли.
— Ничего страшного, это мой собственный промах, я должен был предупредить вас хотя бы короткой запиской, чтобы вы были свободны. В следующий раз я напишу.
Стелла не нашлась что сказать, и возникла неловкая пауза.
— Вы еще здесь? — спросил он.
— Да, но вы заняты, а я буду…
— Нет, не вешайте трубку. Я хочу поговорить с вами. Я подумал, что вы рассердились на меня за мое неожиданное вторжение. Может быть, вы свободны сегодня вечером? Я не собираюсь возвращаться в Лидс до конца недели, и мне хотелось бы опять вас увидеть.