А собаку я возьму себе
Шрифт:
– Увлекательная профессия, – сказал младший инспектор.
– Вы правда так считаете?
– Конечно! Ведь это живое дело, сплошные эмоции.
Гарсон не только перехватил у меня инициативу, тем самым нарушив мой приказ, но и пустил в ход свое воображение. Его задушевная манера возымела действие.
– Послушайте, на сегодня я уже кончила. Почему бы нам не выпить пива вон в том баре?
– Прекрасно! – воскликнул Гарсон.
Я возразила:
– Мне это вряд ли удастся, я еще должна вернуться на работу. Встретимся там через пару часов, Фермин?
Я оставила их, окутанных облаком восклицаний
Я отвела Ужастика домой и оставила там, чтобы он отдыхал после стольких переживаний. Сама же направилась в магазин ветеринара. Меня встретил его пресловутый помощник, про которого он не раз упоминал, оказавшийся вовсе не юной красоткой, а молодым человеком с вульгарной физиономией и скучающим взглядом. Мне пришлось дожидаться, пока Хуан Монтуриоль закончит прием. Чтобы скоротать время, я принялась листать журналы, все без исключения посвященные собакам. Просто невероятно: я поняла, что вокруг собак вращается целый мир, о котором я даже не подозревала: ветеринары, производители собачьего корма, инструкторы, тренеры… В общем, было очевидно, что люди не только читают газеты и совершают прогулки – под нивелирующим покровом большого города, оказывается, скрывались многочисленные любители редких вещей: виноделы, солнцепоклонники, грибники и ярые собачники.
Наконец появился Хуан в белом халате. Он вежливо прощался с дамой, тянувшей за собой маленькую собачонку, и вдруг заметил меня. Возможно, это было всего лишь мое воображение, но глаза у него округлились.
– Какая-то проблема? – спросил он, и я готова поклясться, что уловила в его голосе иронические нотки.
– Я только на минутку, – пришлось мне извиняться.
Он пригласил меня в кабинет и усадил в кресло, предназначенное для клиентов с собаками. Пахло дезинфекцией. С картины на меня глядели несколько щенков ангельского вида.
– Я пришла, чтобы задать тебе чисто технический вопрос, просто из любопытства. Я хочу знать следующее: если собака ищет след и приводит тебя в место, где находятся другие собаки… – Было трудно сделать вид, будто столь конкретный вопрос пришел мне в голову случайно, да это и не понадобилось. Он перебил меня:
– Ты ведь из полиции, верно?
– Можно спросить, как ты это узнал?
– Если человеку сообщают по телефону о чьей-то смерти и он должен срочно уехать из дома, возможны два варианта: либо он врач, либо полицейский. Если бы ты была врачом, то, учитывая близость наших профессий, обязательно сказала бы об этом, когда я осматривал твою собаку.
– С такими дедуктивными способностями ты тоже должен был бы работать в полиции.
– Если ты сделаешь мне хорошее предложение… Какая у тебя должность?
– Я инспектор.
Он присвистнул. Шаг за шагом он воспроизводил типичную реакцию человека, узнавшего, что ты служишь в полиции.
– Чем могу помочь служителю закона?
Я вооружилась терпением.
– Сегодня утром мы отвели моего пса на место, где было совершено преступление, в надежде, что он наткнется на что-нибудь знакомое и пойдет по следу. И он действительно пошел в определенном направлении. Мы – за ним и… Вот тут-то и начинаются
Он пригладил свои прекрасные русые волосы. Вид у него стал серьезный и задумчивый. Нет, он был не просто приятный, привлекательный или обаятельный мужчина – он был красавец, писаный красавец, при виде которого замирало сердце и перехватывало дыхание.
– На каком расстоянии от этой площадки вы находились?
– Трудно сказать… Даже не знаю, две длинные улицы, причем одна из них шла под углом.
– Понимаешь, сложно утверждать что-либо, обе версии правдоподобны. Очень может быть, что определяющим тут стал запах других собак, но… Нет, не рискну сказать тебе ничего окончательного, я не специалист в этой области.
– Ты же ветеринар!
– Да, я знаю анатомию животного, его привычки, условия его размножения и все, что связано с его заболеваниями. Однако собаки – это нечто гораздо большее. Тебе известно, к примеру, что в США существуют даже собачьи психиатры? Речь идет о весьма сложном животном, не случайно оно было другом человека на протяжении всей истории; ему передались наши неврозы и мании.
Когда он улыбался, смотреть на его пухлые губы и белоснежные зубы становилось почти невыносимо.
– Стало быть, мне лучше обратиться к кинологам, у нас в полиции есть такой отдел.
Он снова почесал в затылке, сводя этим жестом меня с ума.
– Не уверен, что это то, что надо. Наверняка в этом отделе знают толк в дрессировке, но не в поведении собак. Это слишком узкий профиль. К тому же они, как правило, имеют дело всего лишь с одной породой: немецкой овчаркой.
Он встал и подошел к картотеке. Порылся в ней.
Его затылок вызывал в памяти классическую греческую статую.
– Мы вот что сделаем: я дам тебе адрес, где ты найдешь лучшего специалиста по собакам в этом городе. Речь идет о магазине, специализирующемся исключительно на литературе о собаках, и о собаках там знают все.
Хуан извлек большую голубую карточку и переписал с нее данные на бланк для рецептов.
– Название магазина – «Бестиариум», а хозяйку зовут Анхела Чаморро.
– Женщина? – вырвалось у меня.
– Тебя это удивляет? – вернулся он к иронии.
– Нисколько.
«Нисколько!» И это тонкий, хитроумный ответ, своего рода словесный карамболь? Куда делась моя язвительность, характерная для общения с противоположным полом? Со мной вечно происходило одно и то же: когда я становилась Дианой-охотницей, то есть больше всего нуждалась в стрелах, мой колчан оказывался пуст.
Я поблагодарила его и начала прощаться. Возможно, эта хваленая специалистка чудесным образом поможет в расследовании, но передо мной возникнет определенное препятствие. Теперь я уже не смогу свободно встречаться с этим красавчиком под тем предлогом, что якобы хочу задать ему вопросы как знатоку собак. К счастью, у меня еще оставался Ужастик; нужно будет придумать ему какую-нибудь неопасную, но коварную болезнь, например, маленькую психологическую фобию по примеру американских барбосов.
Внезапно за моей спиной раздался его голос: