А все из-за любви
Шрифт:
Барнли попятился и уткнулся спиной в дверцу лифта.
– Первое что? О чем это вы?
Твитчелл резко кивнул. При этом его усы отвалились. Оба следили за тем, как усы, кувыркаясь, приземлились на паркетном полу.
– Вот, - сказал Твитчелл, вручая Барнли желтую перфокарту.
– Возьми и успокойся. У тебя есть еще два часа, чтобы заплатить штраф, но помни, что в эти часы транспорт порой ходит крайне нерегулярно.
Барнли глянул на перфорированную квитанцию.
– Но мое имя было выбито здесь заранее!
– Служба Безопасности Великого Л.-А. действует очень эффективно, заявил Твитчелл, ногой запихивая свои усы за
– А теперь катись.
– Сначала увижу мисс Андерс, - ответил Барнли.
– Ее нет дома.
– Я проверю.
Он нажал кнопку вызова лифта.
– Лифт не работает.
Дверь вестибюля распахнулась, и в холл вошел андроид золотисто-голубой расцветки.
– Кто вызывал полицию?
– спросил он.
Твитчелл мотнул головой в сторону Барнли.
– Возьми этого парня с собой на Бейл Плаза, чтобы он там успокоился.
И, улыбнувшись Барнли, добавил:
– Он доставит тебя туда быстрее, чем городской транспорт. Верно, О'Брайен?
– Это точно!
– О'Брайен скрутил Барнли в охапку и поволок его на улицу.
Черный крейсер Полицейской Службы скользил по ночному небу. Пустой отсек, где никого, кроме Барнли, не было, заполняло раздражающее дребезжание. Барнли опустился на колени и стал осматривать выщербленный пол, пытаясь найти источник звука. Одна из больших стыкующихся секций пола оказалась незакрепленной и хлопала на ветру. Барнли поразмыслил несколько секунд и рванул на себя отошедший край секции. Не слышно было никакого сигнала тревоги. Прямо под собой он увидел верхушки городских башен. Они летели над знаменитой старой мексиканской частью Великого Л.-А., поэтому все пентхаусы на плоских крышах башен здесь были глинобитными и крытыми соломой. Когда крейсер скользил на высоте всего лишь несколько футов над имитацией миссионерской колонии, Барнли выпрыгнул в ночь. Он совершил неловкое полу-сальто и приземлился на пыльных красных черепицах. С треском и скрежетом соскользнул вниз по крыше миссионерской сувенирной лавочки и плюхнулся рядом с индейским жертвенником. Некоторое время он лежал тихо, прислушиваясь к затухающему звуку крейсера и одновременно пытаясь, не делая ни единого движения, определить, не сломал ли он какую-нибудь кость. Все вроде было в порядке.
Механическая ласточка спрыгнула ему на поясницу и стала клевать. В остальном вокруг было тихо.
Барнли шуганул птицу, поднялся на ноги и двинулся сквозь тьму к краю крыши небоскреба. По глухой стене здания вниз шла пожарная лестница.
Он уперся в глинобитное ограждение крыши и перенес свое тело наружу. Полицейские в крейсере, похоже, еще не хватились его. Если повезет, он успеет быстро спуститься на улицу и скрыться во мраке до того, как объявят тревогу.
Скорее всего, его намеренно пытались держать вдали от Франчески. Как бы то ни было, Барнли был полон решимости ее увидеть. Теперь он в советах не нуждался.
Ко времени, когда, спустя три дня, он смог снова добраться до жилища Франчески, она успела съехать. На изобретение уловок, позволивших ему проникнуть в здание и избегнуть лап полиции, Барнли пришлось затратить гораздо больше времени, чем он предполагал. В частности, потребовалось подкупить трех разных служащих и демонтировать двух андроидов.
Франческа съехала, не оставив нового адреса.
Барнли это не остановило. Ее образ, ее рыжие волосы и стройный стан были всегда с ним. Он знал, что инстинкт влюбленного безошибочно приведет его к ней.
Темп
Только благодаря Фонсеке у Барнли появился запас пищи - целых три дюжины коробок Поразительного Эрзац-Риса, и он смог продолжить свой поиск. Он поселился в одном из секторов, где обитали Отпетые Скандалисты. Лучшие притоны Отпетых Скандалистов были давным-давно переполнены, и он даже не смог внести свое вымышленное имя в список очередников. В конце концов он нашел место на полу одного из притонов в пригороде секторов Отпетых Скандалистов. В этих краях даже пособий не раздавали.
Он сумел выглядеть достаточно презентабельно, чтобы прочесать сектор 28 и попытаться засечь Франческу около места ее работы. За пять дней разведки удалось выяснить, что ее перевели в дочернее отделение фирмы книжной макулатуры в район Сан-Диего Великого Л.-А.
Собрав остатки денег и риса, Барнли пустился в путь на юг. Безработный оператор "одноруких бандитов", который ночевал на том же полу, что и Барнли, рассказал ему, что старое тихоокеанское прибрежное шоссе все еще существует и по нему можно передвигаться. Его редко посещала полиция, и, следовательно, у бродяги, направляющегося по нему в Мексику, был реальный шанс.
Комиссионеры по трудоустройству бродячих элементов перехватили Барнли неподалеку от сектора Лагуна Бич и завербовали его по-шанхайски, то есть, напоив в стельку и подсунув на подпись контракт. К счастью, даже в отключке он подписался вымышленным именем, которому андроиды поверили. Они не докопались, что его преследует полиция.
Неделей позже, пробудившись от снов, в которых он видел Франческу и вдыхал аромат ее волос, Барнли обнаружил себя на крейсере, совершающем экскурсионные поездки между Марсом и Венерой. Он уже усвоил, что в его обязанности входит поддержание порядка в духовой музыкальной системе. Здесь не было эффективной, отлаженной, автоматической музыки Великого Л.-А. Для Барнли потянулась унылая череда однообразных дней, которые он проводил, заводя рукояткой граммофоны, подталкивая механизмы смены дисков и заменяя кассеты.
В одно прекрасное утро, когда Барнли сообразил, что он находится в разлуке с Франческой уже больше времени, чем был знаком с ней. он возглавил бунт. То был туманный теплый день, их корабль стоял в ремонтном доке близ Венусбурга.
Барнли и с ним еще шесть человек захватили корабль и повели его в сторону Марса, намереваясь высадиться на британской территории.
Вдохновленный желанием увидеть Франческу, Барнли зарекомендовал себя заправским лидером.
Он даже смог уговорить присоединиться к восстанию двух андроидов.
Посадку на Марс они совершили очень неумело, и корабль разбился примерно в сотне километров от ближайшей марсианской колонии. Песчаные бури и вспышки каннибализма быстро сокращали количество выживших, и тремя неделями позже Барнли и андроид по имени Грубер остались вдвоем на обширной, покрытой красной травой равнине.
Грубер, получивший какое-то непонятное повреждение, свихнулся и не говорил ни о чем другом, кроме как о столицах разных государств.
И хотя Барнли любил раньше поговорить с ним о Франческе, теперь он не выдержал, демонтировал андроида и продолжал путь в одиночестве.