А я леплю горбатого
Шрифт:
— Честно говоря, особого восторга у меня Сосновский не вызвал сразу. Но и обвинять человека только потому, что его физиономия не понравилась, не в наших правилах. Милиция и общественность к смерти депутата относятся трепетно, так что нас с тобой и близко к делу погибшего Владимирцева не подпустят. Что остается? Правильно, мы можем попробовать «завербовать» знакомую Кряжимского — больше просто ничего не остается. И еще надо бы самостоятельно проверить алиби секретаря. Но это позже, а пока у нас с тобой другая задача…
Еще в течение пяти минут, пока продолжалась наша беседа, я успела объяснить Виктору его роль:
— Для
Восприняв мои слова как прямое руководство к действию, Виктор пулей вылетел из моего кабинета и ворвался к Кряжимскому. С помощью скольких слов фотограф в точности передал тому мой «приказ», осталось для меня загадкой. Но не успела я и глазом моргнуть, как Сергей Иванович снова схватился за телефонную трубку, и уже через несколько минут затрезвонил аппарат в моем кабинете.
— Здравствуйте, Ольга Юрьевна, — услышала я приятный женский голос на другом конце провода. — Меня зовут Елена Каверина, я звоню по просьбе одного вашего сотрудника…
Вообще-то я и сама с первой же секунды об этом догадалась. Но сейчас мне надо было бы что-то сказать в ответ, и я не придумала ничего лучшего, как просто поздороваться.
— Сейчас я нахожусь в квартире депутата Владимирцева, — как ни в чем не бывало продолжила моя собеседница. — Можете приехать и осмотреть место происшествия… Сергей Иванович сказал, что вы бы хотели пообщаться с Ингой, но она сейчас в таком состоянии… Ничего не могу обещать.
— Спасибо большое, если вы не против, мы подъедем прямо сейчас, минут через двадцать. — Я наконец обрела дар речи и могла связать пару слов.
Вежливо попрощавшись с Кавериной, я опустила трубку на рычаг и по селектору попросила Марину объявить общий сбор в кабинете главного редактора. Через несколько минут мои коллеги, вооружившись блокнотами, ручками, а кое-кто — собственной памятью, устроились в своих излюбленных местах моего кабинета.
Маринка с новой порцией свежесваренного кофе незаметно просочилась в комнату, поставила перед каждым чашку и притихла в уголке. Конечно, меня это ее внешнее спокойствие не обмануло — она очень хотела принимать участие во всех делах редакции, поэтому сдаваться не собиралась и в случае чего могла поднять шум и крик.
— Давайте обсудим, кого оставить в редакции, а кому стоит поехать на разведку к Владимирцевым, — сообщила я повестку дня, и Мариночка тревожно напряглась, ожидая своей участи. — Нам крупно повезло: знакомая Сергея Ивановича — Елена Каверина, которая дружна с женой покойного, — обеспечила нам беспрепятственный доступ в дом депутата. Теперь необходимо уточнить состав команды.
— Я еду, — спрыгнул Виктор с подоконника.
Объяснять, что на месте любого происшествия профессиональный фотограф бывает просто необходим, было не надо, так что все говорило в пользу Виктора. Похоже, никто против его кандидатуры и не возражал.
— А вы, Сергей Иванович? — повернулась я к Кряжимскому.
— Я бы остался. Думаю, моего личного присутствия не требуется, так зачем же толпу создавать?
Маринка с облегчением выдохнула — веских аргументов у нее не было, а
Отказать ей сейчас в удовольствии общения с интересными людьми у меня даже не было повода — в редакции оставался Кряжимский, который в случае чего запросто мог ответить на звонок. Мы вообще старались не забывать бессмертные слова кота Леопольда о том, что надо жить дружно, поэтому взаимовыручка в коллективе практиковалась довольно часто.
Таким образом, определив состав авангарда, мы покинули стены родной редакции. По адресу и подробным объяснениям Кавериной мы достаточно быстро нашли нужный дом. Честно говоря, раньше, проезжая мимо него, я и не думала, что одну из квартир в нем занимает депутат городской Думы Геннадий Владимирцев.
Листая досье, которое мы с Мариной еще вчера успели на него собрать, я не находила для себя ничего интересного. «Подумаешь, жил себе и жил человек… Ну, закончил в свое время экономический, ну, женился на обыкновенной учительнице, приехавшей в Тарасов откуда-то из провинции, ну, выбрали его в Думу, — рассуждала я, переворачивая страницы тоненькой папки. — До настоящего времени никаких персональных проектов и законов он не выдвигал, хотя место в думской иерархии занимал довольно высокое. Только в связи с грядущими кадровыми перестановками фамилия Владимирцева замелькала в светских хрониках и политических репортажах, потому что он был одним из кандидатов на место куратора по распределению финансовых средств между округами и районами области».
— Ну что, пошли? — спросила Марина," плохо скрывая свое нетерпение.
Я отвлеклась от собственных размышлений и вышла из машины, полная решимости. Возле подъезда нас никто не задержал, хотя жильцы дома с любопытством поглядывали на еще одну машину, притормозившую возле третьего подъезда. Зато гостеприимно распахивать перед нами двери квартиры никто не торопился — сначала участковый проверил наши документы и только потом с недоверием разрешил пройти в прихожую.
— Это представители прессы, я их пригласила, — услышала я из комнаты женский голос со знакомыми интонациями. — Здравствуйте, меня зовут Елена Каверина. Проходите, пожалуйста, Инга вас ждет.
Хм, я только посочувствовала нашему порядочному Кряжимскому, который был уже не первый год благополучно женат: встретиться с такой женщиной — просто несказанная удача для любого холостого мужчины и колоссальная проверка — для женатого. Вообще-то по сценарию всех любовных романов я должна была воспылать жуткой ревностью и даже ненавистью к этой высокой брюнетке, но меня почему-то обуяли чувства совершенно противоположные. Встречаясь по ходу своей журналистской работы с разным контингентом женщин, я уже привыкла к их вечно бледным и осунувшимся физиономиям, тусклым глазам и отсутствию маникюра или прически.