А. С. Грибоедов в воспоминаниях современников
Шрифт:
Не думал я встретить уже когда-нибудь нашего Грибоедова! Я расстался с ним в прошлом году в Петербурге перед отъездом его в Персию. Он был печален и имел странные предчувствия. Я было хотел его успокоить: он мне сказал: "Vous не contiaissez pas ces gensla: vous verrez qn'il faudra jouer des couteaux" [Вы еще не знаете этих людей: вы увидите, что дело дойдет до ножей (фр.)]. Он полагал, что причиною кровопролития будет смерть шаха и междуусобица его семидесяти сыновей. Но престарелый шах еще жив, а пророческие слова Грибоедова сбылись. Он погиб под кинжалами персиян, жертвой невежества и вероломства. Обезображенный труп его, бывший три дня игралищем тегеранской черни, узнан был только по руке, некогда простреленной пистолетною пулею [2].
Я познакомился с Грибоедовым в 1817 году [3]. Его меланхолический характер, его озлобленный ум, его добродушие, самые слабости и пороки, неизбежные спутники человечества, — все в нем было необыкновенно привлекательно. Рожденный с честолюбием, равным его дарованиям, долго был он опутан сетями мелочных нужд и неизвестности. Способности человека государственного оставались без употребления; талант поэта был не признан; даже его холодная и блестящая храбрость оставалась некоторое время в подозрении. Несколько друзей знали ему цену и видели улыбку недоверчивости, эту глупую, несносную улыбку, когда случалось им говорить о нем, как о человеке необыкновенном. Люди верят только славе и не понимают, что между ими может
Жизнь Грибоедова была затемнена некоторыми облаками: следствие пылких страстей и могучих обстоятельств [4]. Он почувствовал необходимость расчесться единожды навсегда с своею молодостию и круто поворотить свою жизнь. Он простился с Петербургом и с праздной рассеянностию, уехал в Грузию, где пробыл осемь лет в уединенных, неусыпных занятиях. Возвращение его в Москву в 1824 году было переворотом в его судьбе и началом беспрерывных успехов. Его рукописная комедия "Горе от ума" произвела неописанное действие и вдруг поставила его наряду с первыми нашими поэтами. Несколько времени потом совершенное знание того края, где начиналась война, открыло ему новое поприще; он назначен был посланником. Приехав в Грузию, женился он на той, которую любил... Не знаю ничего завиднее последних годов бурной его жизни. Самая смерть, постигшая его посреди смелого, неровного боя, не имела для Грибоедова ничего ужасного, ничего томительного. Она была мгновенна и прекрасна.
Как жаль, что Грибоедов не оставил своих записок! Написать его биографию было бы делом его друзей; но замечательные люди исчезают у нас, не оставляя по себе следов. Мы ленивы и нелюбопытны... [5]
ПРИЛОЖЕНИЕ
Послужной список Грибоедова за 1829 год
Статский советник Александр Сергеевич сын Грибоедов от роду имеет 39 лет [1]. Полномочный министр при персидском дворе. Из дворян. За матерью его состоит в разных губерниях 1000 душ [2]. По выпуске из императорского Московского университета кандидатом прав 12 класса 3 вступил в службу в формированный графом Салтыковым Московский гусарский полк корнетом 1812 г. июля 26. По расформировании оного поступил в Иркутский гусарский полк тем же чином, того же года, декабря 7. Из оного полка, вследствие прошения его, высочайшим приказом уволен от военной службы для определения к статским делам с прежним статским чином 1816 г. марта 25. Определен в ведомство Коллегии иностранных дел губернским секретарем 1817 г. июля 9. Произведен в переводчики того же года, декабря 31. Определен секретарем к Персидской миссии 1818 г. [Вместо месяца и числа поставлена черта.]. Пожалозан в титулярные советники того же года, июля 17. Произведен в коллежские асессоры высочайшим указом 1822 г. января 3. Получил дозволение носить орден Льва и Солнца 2–й степени, марта 10. Выбыл из миссии Персидской и по высочайшему повелению определен по дипломатической части к г. Главноуправляющему в Грузии, февраля 19. Уволен по дипломатическим делам в Москву и Петербург на 4 месяца — 1823 г. марта 5. С высочайшего соизволения по представлению генерала Ермолова отпущен за границу к минеральным водам для излечения — 1824 г. мая 1 [4]. По высочайшему повелению, объявленному начальником Главного штаба, произведен в надворные советники 1826 г. июня 8. По представлению генерала Паскевича всемилостивейше произведен в коллежские советники — 1827 г. декабря б. Награжден чином статского советника, орденом св. Анны 2–й степени с алмазными знаками и 4000 р. 5, 1828 г. марта 14. Назначен полномочным министром при дворе персидском — 1828 г. апреля 25 [Потом добавлено: "Во время смятения, происшедшего в Тегеране, лишился жизни 1829 г. января 30"].
В. Шереметевский. <О В.В. Шереметеве>
Василий Васильевич Шереметев 2-й, 1794–1817, брат Сергея Васильевича, родился 1 марта 1794 года. И я эстандарт–юнкеров кавалергардского полка 21 октября 1812 г. был произведен в корнеты, 23 сентября 1813 г. — в поручики, а 15 октября 1817 г. — в шт. — ротмистры. В том же 1817 г. Шереметев был убит на дуэли камер-юнкером гр. А. П. Завадовским. Обстоятельства, вызвавшие эту дуэль, были следующие: Шереметев увлекся известной тогда балериной Истоминой, которая около двух лет была у него на содержании и жила с ним на одной квартире. В ноябре 1817 г. между ним и Истоминой произошел разрыв. Истомина уверяла, что она "давно намеревалась, по беспокойному его характеру и жестоким с нею поступкам, отойти от него"; некоторые лица из высшего петербургского общества предполагали наоборот, что Шереметев, "по юным летам своим, вероятно, ничем другим перед нею не провинился, как тем, что обмелел его карман". Как бы то ни было, Истомина 3 ноября переехала от Шереметева на отдельную квартиру, а 5 ноября из театра отправилась к гр. Завадовскому вместе с А. С. Грибоедовым, квартировавшим тогда "у Завадовского. Об обстоятельствах этого визита Истомина на следствии показала, что "когда она была 5 числа, в понедельник, в танцах на театре, то знакомый как ей, так и Шереметеву, ведомства Госуд. Коллегии Ин. дел губ. секр. Грибоедов, часто бывший у них по дружбе с Шереметевым и знавший о ссоре ее с ним, позвал ее с собою ехать к служащему при театральной дирекции д. ст. сов. кн. Шаховскому, к коему по благосклонности его нередко езжала, но, вместо того, завез ее на квартиру Завадовского, но не сказывая, что его квартира, куда вскоре приехал и Завадовский, где он, по прошествия некоторого времени, предлагал ей о любви, но в шутку или в самом деле, того не знает, но согласия ему на то объявлено не было, с коими посидевши несколько времени, была отвезена Грибоедовым на свою квартиру. По этому поводу Грибоедов показал, что он Истомину "пригласил ехать единственно для того только, чтоб узнать подробнее, как и за что она поссорилась с Шереметевым, и как он жил до сего времени за педелю на квартире гр. Завадовского, то и завез на оную, куда приехал и Завадовский, но объяснялся ль он ей в любви, не помнит, но после отвез в ее квартиру" [1]. Завадовский сначала утверждал, что он "ее в театре, на лестнице лично приглашал к себе, когда она оставит Шереметева, побывать в гостях у него, но с кем она приехала к нему, не знает и о любви, может быть, в шутках говорил и делал разные предложения", но на очной ставке с Грибоедовым он взял назад свое показание и заявил, что он "ошибся, принявши визит Истоминой на свой счет" [2]. Рассказывали, что Истомина, опасаясь Шереметева, просила Грибоедова ждать ее с санями у Гостиного двора, куда балерина приехала в театральной карете. На третий день после этого приключения Шереметев просил прощения у Истоминой и звал ее к себе, а когда она стала выражать свое прежнее желание "ехать к кн. Шаховскому", то Шереметев, подобно Грибоедову, под этим самым предлогом завез ее к себе и грозил застрелиться, если она не останется у него. Видя Шереметева "в таком чистосердечном раскаянии и не желая довести до отчаяния", Истомина согласилась на это предложение. В течение двух следующих дней Шереметев замучил Истомину расспросами о том, не была ли она у кого-нибудь во время их ссоры, причем грозил застрелить уже ее. Вынудив у Истоминой признание о ее визите Завадовскому, Шереметев вызвал его на Дуэль. Правда, секундант и друг Шереметева, лб.–гв. уланского полка корнет Якубович утверждал, что причиной дуэли был какой-то "поступок Завадовского, не делавший чести благородному человеку", но разъяснить эти слова отказался, ссылаясь на обещание хранить тайну, данную им умиравшему Шереметеву, а от очной ставки с Завадовским уклонился, прося "пощадить его, не дав случая видеть убийцу друга его и виновника всех его несчастий". Вообще подробности поединка не были вполне выяснены, потому что оба — Завадовский и Якубович — старались всячески выгородить прочих участников дуэли. В Петербурге носились слухи, что Дуэль была предположена двойная и что Якубович посоветовал Шереметеву вызвать Грибоедова, а сам обещал стреляться с Заводовским; Грибоедов будто бы, наоборот, предложил Шереметеву стреляться с Завадовским, а сам сделал вызов Якубовичу. Дуэль между Грибоедовым и Якубовичем, состоявшаяся в Тифлисе осенью 1818 г., как бы подтверждает эти слухи. Официальное следствие, производившееся Кавалергардского полка полковником Ланским 3-м совместно с полицеймейстером полковником Ковалевым, выяснило только, что 9 ноября, в 4 часа дня, Шереметев с Якубовичем приехал к Завадовскому и потребовал от него "тот же час драться насмерть". Завадовский просил дать два часа срока для того, чтобы пообедать, и тогда Якубович решил отложить дуэль до 10 ноября. На другой день, в 9-м часу утра, Шереметев и Якубович приехали снова к Завадовскому для переговоров о дуэли, причем Шереметев, как и накануне, говорил, что он "ничем не обижен", но что поединок должен быть смертельным, потому что он "клятву дал". Якубович, правда, опровергал показания Завадовского о суровых условиях дуэли и о клятве Шереметева, но эти показания были подтверждены гвардейской артиллерии подпоручиком бар. Строгановым, бывшим в то время у Завадовского. Завадовский тщетно старался успокоить Шереметева и отклонить его от дуэли, просил между прочим у него письменного вызова. Барон Строганов также пе мог убедить Шереметева в бесцельности поединка. 10 ноября дуэль не могла состояться потому, что для нее не выбрали еще места, а 11-го — вследствие снежной погоды. Только в понедельник, 12 ноября, в два часа доя, противники съехались на Волновом поле. Барьер был сделан на 18 шагах, и было условлено, что кто первый выстрелит, тот должен подойти к барьеру. Завадовский и Якубович отрицали присутствие секундантов; но молва называла свидетелями дуэли Грибоедова, лейб-гусара Каверина и доктора Иона. Шереметев выстрелил первый, выведенный, по словам Якубовича, из терпения медленностью Завадовского, и оторвал пулею край воротника у сюртука противника. При этом Шереметев, по словам Завадовского, повторил, что если этот последний не попадет, то он по нем стреляет вновь. Тогда Завадовский, ради самообороны, вынужден был стрелять в Шереметева. Согласно с не совсем достоверным рассказом Завадовского о дуэли, находящимся в "Воспоминаниях" Пржецлавского [3], Завадовский стрелял сначала нарочно мимо и предлагал примирение, от которого Шереметев, одно время колебавшийся, отказался, по настоянию Грибоедова. По данным, добытым следствием, Завадовский, бывший отличным стрелком, целился очень долго, сделал два раза вспышку на полке и один раз осечку и только после этого выстрелил в Шереметева. Пуля попала в бок, а по другим сведениям — прошла через живот и засела в левом боку. Шереметев тотчас упал, но потом поднялся на ноги и стоял до тех пор, пока его не положили для перевязки, которую, как утверждал Якубович, желая, вероятно, выгородить присутствовавшего на дуэли врача, оп сделал раненому сам. По совершенно неправдивому известию "Записок" Н. Н. Муравьева, Якубович после окончания поединка между Шереметевым и Завадовским "с досады" выстрелил в последнего и прострелил ему шляпу [4]. Якубович отвез Шереметева на его квартиру, где этот последний и умер 13 ноября, в 5 3/4 часа пополудни. Он был погребен на Лазаревском кладбище Александро–Невской лавры. Говорили, что отец Шереметева просил государя не подвергать Завадовского наказанию, и император Александр Павлович, выслушав объяснения Завадовского, признал, что убийство Шереметева было совершено "в необходимости законной обороны". Завадовский был отправлен за границу, а Якубович переведен на Кавказ [5].
Следственное дело А.С. Грибоедова
№ 1.
<О ГРИБОЕДОВЕ>
Полковник Артамон Муравьев
Он с Грибоедовым приехал к Бестужеву–Рюмину с намерением познакомить его, Грибоедова, с Сергеем Муравьевым, как с человеком умным, зная, что Грибоедов предполагал остаться в Киеве. Сергей Муравьев приехал к ним в полдень и уехал на другое утро рано. При нем разговор был общий, не касающийся до Общества [1].
Оболенский (в письме к государю)
Что Грибоедов был принят в члены Общества месяца два или три пред 14–м декабря, а вскоре потом уехал; почему действий его в Обществе совершенно не было.
Трубецкой (во 2–м показании) [2].
Слышал от Рылеева, что он принял Грибоедова в члены Тайного общества
№ 13.
<ДОПРОС, ОТОБРАННЫЙ ОТ ГРИБОЕДОВА ГЕНЕРАЛ–АДЪЮТ. ЛЕВАШЕВЫМ>
№ 224. Коллежский асессор Грибоедов.
Я Тайному обществу не принадлежал и не подозревал о его существовании. По возвращении моему из Персии в Петербург в 1825 году я познакомился посредством литературы с Бестужевым, Рылеевым и Абаленским. Жил вместе с Адуевским и по Грузии был связан с Кюхельбекером. От всех сих лиц ничего не слыхал, могущего мне дать малейшую мысль о Тайном обществе. В разговорах их видел часто смелые суждения насчет правительства, в коих сам я брал участие: осуждал, что казалось вредным, и желал лучшего. Более никаких действий моих не было, могущих на меня навлечь подозрение, и почему оное на меня пало, истолковать не могу. (Подпись.) Коллежский асессор Александр Грибоедов.
Генерал–адъютант Левашев [3].
№3.
<ВОПРОСНЫЕ ПУНКТЫ КОМИТЕТА С ОТВЕТАМИ 14–ГО ФЕВРАЛЯ КОРНЕТУ КНЯЗЮ ОДОЕВСКОМУ>
1826 года 14-го февраля высочайше учрежденный Комитет требует от г. корнета копной гвардии князя Одоевского показания:
Коллежский асессор Грибоедов когда и кем был принят в Тайное общество? с кем из членов состоял в особенных сношениях? что известно ему было о намерениях и действиях Общества и какого рода вы имели с ним рассуждения о том? [4]
Так как я коротко знаю г-на Грибоедова, то об нем честь имею донести совершенно положительно, что он ни к какому не принадлежит обществу.
Корнет князь Одоевский.
№ 4.
<ВОПРОСНЫЕ ПУНКТЫ КОМИТЕТА С ОТВЕТАМИ 14–ГО ФЕВРАЛЯ ПОДПОРУЧИКУ РЫЛЕЕВУ>
1826 года 14–го февраля высочайше учрежденный Комитет требует от г. подпоручика Рылеева показания:
Когда и где был принят вами в члены Тайного общества коллежский асессор Грибоедов? что именно было открыто ему о намерениях, видах и средствах Общества? Не было ли сделано ему поручения о свидании с кем–либо из членов Южного общества, а также о распространении членов оного в корпусе генерала Ермолова и не имели ли вы от него уведомления о успехах его действий?