А. Смолин, ведьмак. Цикл

Васильев Андрей Александрович

— К семье — пока никаких, — мотнул головой я. — Что до вас… Вадим Евгеньевич, согласитесь, к вашему соревнованию с Носовым моя скромная особа, по сути, не имеет никакого отношения. Да, я в данный момент в каком-то смысле вхожу в его команду, но разве это достаточный повод для того, чтобы меня убивать? Однако вы решили, что это лучший из вариантов, и мне это очень не понравилось.

— Хм, — сдвинул брови Белозеров. — Раз пошел откровенный разговор, то признаюсь, мне докладывали про то, что Илья приблизил к себе некоего странного человека по фамилии Смолин, после чего его здоровье резко улучшилось. Но я не давал команды на ваше физическое устранение.

Такого не было.

— А как же вот это? — я задрал майку и ткнул пальцем в небольшое пятно на груди. — Пройди пуля чуть левее — и все, не кушать мне сейчас вот этот дивный пирог.

— Я по профильному образованию хирург, — подала голос бывшая жена олигарха. — Данному шраму год, если не больше.

— Ему несколько дней, — я опустил майку. — Просто у меня регенерация организма чуть лучше, чем у других людей. Такая вот странная особенность.

— Причем не единственная, — усмехнулась моя собеседница.

Что любопытно, именно в ее глазах страха не было. У одной из всех. Любопытство — да. Интерес — тоже. Но и только.

— Повторяю, я не давал команды на ваше устранение, — заявил хозяин дома. — Я вообще не сторонник подобных методов.

— Вроде не врет, — задумчиво произнес Толик.

У меня, кстати, такое же впечатление сложилось. Нет, я знаю, что бизнесмены, особенно те, которые прошли огонь, воду и медные трубы, любому артисту фору дадут, но в конкретном данном случае заверения Белозерова выглядели правдой.

— Миша, а ты ничего не хочешь нам с… — старик глянул на меня. — Простите, забыл имя.

— Александр, — подсказал я.

— Ты ничего нам с Александром не хочешь рассказать?

— Это было мое решение, — неохотно выдавил из себя тот, кто стоял у меня за спиной. — Вы сами выдали карт-бланш на подобные мероприятия. Сложившаяся ситуация требовала моментального реагирования, я отдал приказ на ликвидацию нежелательного объекта. Кто же знал, что он тоже из этих…

— Он ваш человек, — холодно сообщил я Белозерову. — И ответственность за его действия все равно несете вы. Значит, и должок за перенесенные мной физические и моральные страдания ложится на вас.

— Исстрадался весь, — недовольно бросила младшая дочка бизнесмена, время от времени опасливо поглядывавшая на проход, ведущий в коридор, тот, в который ушла горничная.

— Помолчи, — велел ей отец. — Вы правы, Александр. Итак, о какой компенсации идет речь? В каком виде вы хотели бы ее получить?

— Мне очень не нравится, когда в меня стреляют, — медленно и очень отчетливо выговаривая слова, произнес я. — Очень. И мне хочется быть уверенным в том, что подобная ситуация более не повторится, именно поэтому я сейчас здесь. Запомните все, кто находится в этой комнате: если мне завтра, послезавтра, через месяц или через год пуля разнесет голову, то каждый из вас переживет меня максимум на пару дней. Неважно, где вы будете находиться — в Москве или на Гавайях, в доме или подземном бункере, — смерть придет за вами. За каждым. Кроме малых детей, их не тронут до той поры, пока они не станут взрослыми. Все остальные члены семейства Белозеровых умрут, равно как и ближний круг прислуги. Последнее, Михаил, сказано специально для вас. Думаю, вы меня поняли?

— Предельно, — подтвердил охранник.

— У кого-то есть вопросы? — я обвел взглядом молчавших людей. — Ну и славно.

— А если вас кто-то другой закажет? — гундосо, но вполне резонно поинтересовалась молодая жена. — Не мы? У вас врагов небось вагон с таким-то говенным характером. Они вас грохнут, а мы крайними станем?

— Такова судьба, — философски ответил я. — Не надо было вставать на моем пути.

— Требование разумное и справедливое, — подытожил Белозеров. — Скажу за всех — от моей семьи подобных неприятностей вы можете не ждать. Что до Носова…

— Воюйте хоть до морковкиного заговенья, — перебил я его. — Это ваша битва, в нее мне лезть резона нет. Но при этом в случае крайней необходимости я все же буду стоять на его позициях. Так получилось.

— Нет желания поменять сторону? — предложил Белозеров. — Просто назовите условия, и они будут выполнены.

— Нет, — качнул головой я. — У меня свои принципы существования в этом мире, и мне не хочется им изменять. Ну а теперь о компенсации. Среди ваших людей есть некий господин, которого я знаю под именем Максим Максимович. Средних лет, с незапоминающимся лицом…

— Мне ясно, о ком вы ведете речь, — прервал меня Белозеров. — И?

— Послезавтра хочу получить его в большой подарочной коробке с бантами, связанного и с кляпом во рту, — я и не заметил за разговором, как съел весь пирог с тарелки. — Доставите в дом Носова часикам к девяти вечера, на охране скажете, что для меня. Если этого не случится, то я очень расстроюсь.

— Случится, — заверил меня Белозеров и нехорошо зыркнул на Михаила. — Обещаю.

— Тогда у меня все, — поднялся я со стула. — Благодарю за угощение, рад знакомству.

— В отличие от нас, — снова подала голос младшенькая Белозерова.

— Вот он, юношеский максимализм, — улыбнулся я. — Или это не он? Может, это ломка?

Глаз старика отчетливо дернулся, и я понял, что он нечто подобное заподозрил после моих слов о тайнике.

— Пап, не слушай его, — завопила девушка. — Ну бред же!

— Вот моя визитка, Вадим Евгеньевич, — я положил на стол картонный прямоугольник. — Подобные мне не только калечат, но иногда и лечат, правда, только в тех случаях, когда сами этого хотят. Такое случается редко, но все же случается. Когда сильно прижмет — наберите меня. Авось у меня в этот день будет хорошее настроение. Ах да, вот еще что… Не думаю, что о нашем знакомстве стоит особо распространяться. Вам все равно никто не поверит, а вот разговоры о том, что семейство Белозеровых совсем рехнулось, пойдут непременно. Она вам нужна, такая репутация в свете?

По дороге к выходу из дома мне встретилась горничная Марина, державшая в руках маленькую шкатулочку очень и очень тонкой работы. Все, спалилась младшенькая, теперь уж наверняка.

Так ей и надо. Нечего незнакомым дядькам грубить.

Скажу честно, я был доволен тем, как все прошло. Прав был Стас, выходит. Прямые и жесткие решения, помноженные на действия, в некоторых случаях дают вполне качественный результат. Теперь, по крайней мере, я мог быть уверен в том, что не раскину мозгами по мостовой благодаря усилиям снайпера, которого оплатили деньгами господина Белозерова или кого-то из его свиты. Да и вообще этот милый старичок, скорее всего, предпочтет забыть о моем существовании, это для него наиболее дешевый вариант. Правда, там еще Михаил есть, который меня чуть не сжег прощальным взглядом, но с ним, думаю, особых проблем тоже не возникнет. Я успел цапнуть его волосок с пиджака, благо давно навострился проделывать такие трюки, так что вряд ли он долго протянет на этом свете. Не знаю, правда, как именно я распоряжусь его жизнью и смертью. Скорее всего, отдам его Пухее в обмен на здоровье Носова. А почему бы и нет?