АББА или Чай с молоком
Шрифт:
– Звонят.
– А? – Юля открыла глаза и, когда увидела комнату с обшарпанной мебелью и грязными обоями, ее снова охватила тревога. – Что? .. Коленый, наверное.
– Он дома.
– Негодяйка. Хорошая, – сказала Юля и погладила кошку, которая лежала у нее в ногах.
В коридоре послышались шаги. Юля встала и тоже стала прислушиваться. А вдруг это за ними?
– Кто? – снова спросил Коленый.
– Рябой, – ответил Витамин после паузы.
– Точно?
–
– А почему один звонок?
Действительно, почему? Коленый, когда приходил, звонил несколько раз – три или четыре. Ну и что? Юля уже давно ничему не удивлялась и ничего не ждала. Может, она потеряла надежду, а может, ей было хорошо вдвоем с Колей в этой странной комнате.
– Дурак потому что, – сказал Витамин. – Рябой, ты, что ли? – спросил он на всякий случай.
Из-за двери послышался сонный голос, но разобрать слов Юля не могла, – наверное, он сказал: «Нет, это привидение».
И Витамин открыл.
Потом, вспоминая, как это было, Юля не могла сказать наверняка, что было сначала: крики, топот или люди с автоматами. Все перемешалось у нее в голове: топот, крики и ее голос, который сказал: «Я хочу есть». А может, это ей показалось.
– На пол!
Она никогда не слышала, чтобы люди так кричали. У этого человека было двадцать ног и, наполнив квартиру топотом; он заорал, именно заорал, а не крикнул:
– На пол, я сказал! Руки за голову!
Снова раздался топот. И снова – крики.
Кто-то толкнул дверь, и, прежде чем дверь открылась, Коля успел отойти к окну.
– Ключи!
Юля услышала звук удара.
– А! – крикнул кто-то.
– Ключи!!!
Их было двое в комнате: она и Коля. Что было потом, Юля помнила смутно.
Дверь распахнулась. Наверное, их было десять: десять голосов и десять автоматов, один из которых был наставлен прямо на нее. И только теперь, именно теперь, впервые за все это время, ей стало страшно. Это гадко – наставлять на человека автомат.
«Это гадко! – хотела крикнуть она. – Слышите вы или нет!»
– Не надо, – робко попросила Юля и заплакала. – Пожалуйста, не надо.
– Пригласите понятых, – сказал человек в помятом пиджаке.
Он один был в штатском и вошел в комнату последним.
«Мр-мяу», – сказала Негодяйка.
Юля обвела комнату растерянным взглядом, как будто просила помощи у этих людей, но они молчали, и кошки уже не было.
«Наверное, под кроватью», – подумала Юля. И стало тихо.
24
– Пап!
Юля лежала на диване, ела яблоко и в третий, а может, в пятый раз читала про Маленького принца. «Хорошо, – думала Юля, – когда грустные истории случаются в книжках. А когда на самом деле?»
В ногах у Юли
– Негодяйка. Хорошая.
Юля почесала ее за ухом, и Негодяйка замурлыкала, открыв один глаз: мол, то-то, а говорите: Негодяйка.
Александр Иванович вошел в комнату и сел рядом.
– Ты меня звала?
– Пап, какое сегодня число?
– Завтра твой день рождения.
– А что будем делать?
– Позовем кого-нибудь. Разве ты не хочешь кого-то позвать?
– Хочу, но неудобно как-то. Скажут: вот, пропала, весь город на ноги подняла, а ей хоть бы хны.
– Ерунда, – сказал Александр Иванович. – Кого позовем? .
Юля хотела позвать всех: класс, школу, целый город, весь мир. Но это бы.[ю невозможно.
– Колю позовем. Марину – это понятно. С мамой.
– Почему с мамой?
– Потому что, если не позвать взрослых, ты будешь стесняться и уйдешь. А знаешь, к кому ты пойдешь?
– К кому?
– К тете Елене.
– Почему?
– Потому что к ее мужу ты пойти не можешь.
– Логично, – согласился Александр Иванович.
«Хитрый, – подумала Юля. – И как ловко притворяется! Думает, я не вижу».
– Потом, Лизу позовем.
– Это рыжая?
– Рыжая. И Тусю, потому что это ее подруга. Если звать Лизу, тогда Максима Елкина тоже надо позвать. Коля, Марина, Лиза, Туся и Максим. Это сколько? Пять? Больше никого не хочу.
– А Ира?
– Ира уехала:
– Выходит, шесть – если с мамой.
– Тогда я иду в магазин? – спросила Юля.
– В магазин иду я.
– Пап, только честно, ты боишься, что меня снова украдут?
– Глупости. С чего ты взяла?
«Украдут», – повторил про себя Александр Николаевич. Это звучало странно. Можно украсть велосипед. Даже собаку можно украсть. Но украсть человека? Украсть у него единственного ребенка, вот именно, ребенка – это даже не страшно, этого просто не может быть.
Если бы Юля умела читать мысли, она бы сказала: «Папа, я уже не ребенок!» Но Юля не умела читать мысли.
– Пап, а их теперь посадят в тюрьму?
– Не знаю. Этот, как там его... Коленый, что ли? Его посадят. А тем еще рано в тюрьму.
– А куда не рано?
– В каком смысле? – не понял Александр Иванович.
– Ну, есть же детская колония, разные места. Жалко, если Витамин в тюрьму попадет.
– Это его-то жалко? Я бы его за ноги повесил этого твоего Витамина. И что за прозвище такое?