Аберрация
Шрифт:
— Похоже на центр космической связи, — кивнул на поле Бурков.
— А это он и есть, — подтвердил Береснев и улыбнулся. — И, кажется, у меня здесь даже имеются некоторые полезные связи.
— В каком смысле?
— Чтобы вернуть меня из мира мертвых.
Всех троих ооновцы провели в здание с вывеской «Округ Ярен. Мокуа. Администрация». Встретил их хмурый майор с лошадиным лицом, загорелым до черноты. Офицер сидел за обшарпанным пластиковым столом, на котором стояли раскрытый ноутбук, дребезжащий древний вентилятор и литровая бутылка с водой.
— Кто такие? — буркнул майор, бросив мимолетный взгляд на вошедших.
— Неустановленные личности задержаны на пляже Анибар по сигналу одного из местных жителей, — четко доложил сержант. — Утверждают, что являются сотрудниками научного комплекса «Хронос».
— Почему не установлены?
— Отсутствуют личные карточки. А вот этот, — сержант кивнул на Виктора, — вообще числится мертвым.
Майор удивленно вскинул бровь и оторвался наконец от экрана компа. Не спеша взял бутылку, отхлебнул из горлышка и ткнул пальцем в Береснева:
— Ты кто?
— Заместитель командира отряда особого назначения «Геккон» Службы космической безопасности лейтенант Виктор Береснев.
— Лейтенант Береснев погиб при выполнении специального задания в марте этого года, — встрял сержант. — Это данные СКБ.
— Ну вот, — кисло улыбнулся офицер, снова прикладываясь к бутылке. — Так кто ты на самом деле?
— Послушайте, господин майор, — лицо Виктора стало жестким, — у нас мало времени, поэтому я прошу вас вызвать сюда из центра космической связи сотрудника Миру Житич. Она подтвердит вам, что я не умер и являюсь тем, кто есть!
В комнате повисла напряженная тишина, нарушаемая лишь стенаниями старого вентилятора. С минуту офицер пристально разглядывал «геккона», а Береснев в упор смотрел на майора. Ученые скромно помалкивали, а сержант стоял вполоборота к ним, держа руку на кобуре. Наконец офицер со стуком поставил бутылку на стол.
— Так и быть, — сказал он. — Сержант, пошлите человека в центр связи, пусть он пригласит сюда госпожу Житич, если она не слишком занята. А пока пробейте по базе Научного совета этих двоих, — кивнул на Буркова и Костецки. — Присаживайтесь, господа, — обратился майор ко всем троим, указав на стулья у стены, и снова повернулся к ноутбуку.
— Даже не обыскали! — тихонько проворчал Анатолий, усаживаясь на стул. — Поразительная беспечность!..
— Не беспечность, а рассудительность, — также тихо откликнулся Береснев. — Он прекрасно понял, что мы никакие не террористы…
— А кто такая Мира Житич? — присоединился к их беседе Ежи. — Она не родственница знаменитого Добрана Житича?
— Еще как родственница, — усмехнулся Виктор. — Она — его дочь!
— Стоп! — встрепенулся Бурков. — Откуда ты узнал, что мы попали в нашу, главную реальность, а не в очередной лепесток Хроноса?
Вместо ответа Береснев вынул из набедренного кармана комбеза длинное бело-черное перо и продемонстрировал его друзьям.
— Это перо крымского грифа.
— Ну и что?
— Пока вы гуляли по пляжу, я… «сходил» на базу нашего отряда в Крыму и нашел там это перо. А его я лично украл из хвоста той птицы во время одной из тренировок.
— Как это — «сходил»?! — вытаращился Бурков.
— Тише!.. — Береснев покосился на увлеченно работающего на компе майора. — Понимаешь, я, оказывается, могу открывать канал… или точнее портал перехода не только во времени, но и в пространстве.
— В смысле, твой приборчик и такое может?
— Хроноскоп — не знаю, а вот я сам — да.
Оба ученых с изумлением и недоверием воззрились на «геккона», но тот лишь руками развел.
— Я не знаю, как это у меня получается, — пояснил он, — но достаточно мне сконцентрироваться на образе места, куда я хочу попасть, и открывается что-то вроде окна или двери, наподобие той, что открывал хроноскоп, только в пространстве.
— Это бы надо перекурить! — помотал головой Анатолий. — Э-э… господин майор, а здесь можно курить? — громко спросил он.
В ответ офицер молча ткнул пальцем в пиктограмму на стене — перечеркнутую красным крестом сигарету.
— Ясно, — поскучнел Бурков. — ООН в борьбе за здоровый образ жизни не гнушается никакими средствами, вплоть до применения вооруженной силы…
Следующие несколько минут в комнате царила сосредоточенная тишина, даже вентилятор вдруг перестал дребезжать и заработал почти бесшумно. Но вот с улицы донеслись торопливые шаги, дверь распахнулась и на пороге появилась она.
Виктор замер, выпрямившись и не в силах произнести ни слова. Он неотрывно смотрел на девушку в легком тропическом костюме. Наконец Мира увидела его, подошла стремительной походкой и протянула обе руки.
— Здравствуй! — сказала она по-русски, но тут же перешла на английский. — Почему ты так долго не звонил?
Береснев не смог сразу ответить, горло сжал предательский комок. Он лишь молча, осторожно пожал узкие загорелые ладошки и глубоко вдохнул знакомый запах ее волос.
— Здравствуй, Мира, — наконец выдохнул он. — Извини, там не было спутниковой связи.
— А почему тебя держат под арестом?
— Я не арестован. Просто… господин майор сомневается, что я — это я.
— Госпожа Житич, — громко сказал ооновец, — вы можете подтвердить, что этот человек — Виктор Береснев, лейтенант отряда «Геккон», ваш знакомый?
— Да, конечно, — звонко ответила Мира, не отрывая сияющего взгляда от лица Виктора.
— Господин майор, — произнес вошедший следом за девушкой сержант, — личности Анатолия Буркова и Ежи Костецки подтверждены индивидуальными файлами базы Научного совета ООН.
Офицер построил на своем лошадином лице некое подобие светской улыбки и развел руками:
— Не смею вас больше задерживать, господа.
Когда все вышли на улицу, залитую сочными лучами вечереющего солнца и рассеченную на косые ячейки длинными тенями кокосовых пальм, Береснев повернулся к ученым и сказал: