Абсолютная Энциклопедия. Том 2
Шрифт:
– Стоять! – послышался сдавленный окрик с переднего сиденья. – Еще движение, и я буду стрелять!
Не выпуская из рук рычага, Хэл снова оглянулся через плечо. Он увидел лица обоих милиционеров, глядящих на него поверх спинок сидений, а ниже, между сиденьями, узкое, с кожухом из проволочной спирали дуло специальной короткоствольной модели вакуумного пистолета. Оно было нацелено прямо на него.
– Он стреляет бесшумно, – предупредил водитель, – так что возвращайся на место и забирайся обратно на носилки.
Хэл смотрел на милиционеров, чувствуя
– И не подумаю, – ответил он. – Если отсюда выпадет мой труп, вы не проживете и пяти минут.
Хэл нажал на рычаг и навалился на дверь. Она приоткрылась, уперевшись в кого-то, стоящего снаружи. Щель оказалась недостаточно широка, чтобы в нее можно было пролезть, зато голову просунуть удалось.
– Братья, помогите – закричал Хэл хриплым голосом. – Меня схватила милиция. Помогите!
Он инстинктивно сжался, ожидая беззвучного удара в спину разряда вакуумного пистолета. Но ничего не случилось. Хэл увидел поворачивающиеся к нему удивленные лица, затем дверь полностью распахнулась и он вывалился наружу.
Он упал бы на землю, если 6 чьи-то руки не подхватили его и не поставили на ноги.
– Помогите… – начал Хэл снова, чувствуя, как слабеет; внезапный прилив сил, вызванный необходимостью позвать на помощь, быстро таял. – Они держали меня в своей тюрьме…
На какое-то мгновение свет в его глазах померк, и он потерял сознание. Когда же пришел в себя, то ему показалось, будто его куда-то тащат; затем множество рук подхватило его и подняло над толпой. Еще не вполне осознавая, что происходит, он почувствовал, как его тело, поддерживаемое бессчетным количеством рук, плывет над головами людей. Боковым зрением Хэл с удивлением заметил в разных концах площади мужчин, женщин и даже детей, пострадавших в давке, – подобно ему, их тоже передавали над толпой.
Вскоре его опустили, поставив на ноги на одной из выходящих на площадь улиц.
– Цепляйся, – произнес в самое ухо чей-то мужской голос.
Хэл увидел рядом с собой двух мужчин. Он закинул руки им на плечи, они обхватили его за пояс и таким образом, полуведя, полунеся, протащили через уже не столь густую толпу, а затем помогли подняться по небольшому трапу в фургон огромного грузовика, приспособленный под пункт «Скорой помощи».
– Кладите его сюда, – велела женщина со стетоскопом на шее, склонившаяся над лежащим на топчане человеком, и показала локтем на свободный топчан позади себя.
Двое мужчин осторожно уложили Хэла на него.
– Посмотрите, нет ли снаружи кого-нибудь, кому он известен, – коротко распорядилась женщина. – И закройте за собой дверь.
Мужчины вышли. Хэл лежал, наслаждаясь теплом и счастьем, – наконец он на свободе. Через некоторое время врач подошла к нему.
– Как вы себя чувствуете? – Она взяла его за запястье и нащупала пульс.
– Только слабость, – ответил Хэл. – Я не был в толпе. Я только что сбежал из милицейской санитарной машины. Они везли меня в госпиталь.
– Почему? – спросила женщина, доставая термометр.
– Я сильно простудился. Простуда привела к бронхиту или чему-то вроде этого.
– Вы астматик?
– Нет. – Хэл глубоко закашлялся и стал искать взглядом, куда бы сплюнуть, пока не обнаружил поднесенный к самому его рту белый сосуд. Он сплюнул и в следующий момент почувствовал, как ему под язык сунули термометр. Затем врач вынула термометр и сказала:
– Сейчас температуры нет. Но у вас сильные хрипы, воздух с трудом проходит по дыхательным путям.
– Верно, – подтвердил Хэл. – Последние несколько дней у меня была очень высокая температура, но сегодня рано утром кризис миновал.
– Закатайте рукав. – Врач достала пневмоинжектор и вставила в него ампулу. Непослушными пальцами Хэл попытался расстегнуть манжету, но у него ничего не вышло. Женщина отложила инжектор и помогла ему справиться с рукавом. Наконечник инжектора уперся ему в руку, и Хэл почувствовал холодок впрыснутого в мышцу лекарства, затем сам опустил рукав и застегнул манжету.
– Выпейте это, – сказала врач, поднеся к его губам одноразовый стаканчик. – Выпейте все.
Хэл залпом проглотил содержимое стаканчика, вкусом похожее на разбавленный лимонад. Не прошло и минуты, как свершилось чудо: легкие раскрылись и последующие несколько минут он был занят тем, что откашливал в огромных количествах мокроту, забивавшую дыхательные пути.
Он услышал, как открылась и снова закрылась дверь фургона, в котором он находился.
– Конечно, я его знаю, – раздался чей-то голос. – Это Ховард Иммануэльсон, из отряда Рух.
Хэл поднял глаза и увидел круглую решительную физиономию направляющегося к нему одного из внуков Густава Молера с фермы Молер-Бени; за его спиной виднелся мужчина – очевидно, он привел его сюда.
– С вами все в порядке, сэр? – спросил внук; Хэл не знал, как его зовут. – Вас куда-нибудь отвезти? Я приехал сюда в начале недели на одном из наших грузовиков и могу в момент подогнать его сюда. Вам не надо ни о чем беспокоиться, сэр. Мы все здесь верные слуги Господа.
При последних словах его щеки окрасил легкий румянец. Хэлу вдруг впервые пришло в голову, что хозяин и другие домочадцы до сих пор могут испытывать некоторую неловкость за тот вечер на ферме Молер-Бени, когда водитель грузовика с прицепом убеждал отчислить Хэла из отряда.
– Я в этом не сомневаюсь, – сказал он.
– Он не может ехать в таком виде, – бесцеремонно вмешалась врач, поднявшись из-за носилок с очередным пациентом, – если вы не хотите, чтобы он снова вернулся сюда, но на это раз с воспалением легких. Ему нужна одежда, в которой он мог бы выйти на улицу. Кто-нибудь из собравшихся снаружи мог бы пожертвовать куртку или пальто воину Господа.
Человек, пришедший вместе с внуком, тотчас выскочил из фургона.
– Не беспокойтесь, сэр, – сказал молодой фермер, – многие были бы рады отдать вам свое пальто. Я, пожалуй, лучше пойду и подгоню свой грузовик, чтобы вам не пришлось долго идти по улице.