Абсолютные новички
Шрифт:
Теперь вы понимаете, почему я иногда трачусь на звонок Сюз. Ибо она во время работы в доме моды встречает кучу странных персонажей среди папиков или девчат, которые одеваются там, и ведет себя как мой агент, получая от них заказы на мои порнографические снимки, сдирая с меня комиссионные до 25 процентов. Так что знайте: Сюз – умная девчонка, и, без сомнения, это потому, что она не чистокровная англичанка, но частично и гибралтарка, частично шотландка и частично еврейка, из-за чего, наверное, я с ней и сошелся. Я полагаю,
Я нашел Сюз в кофейном баре Белгравии, прямо около места ее работы, одного из тех странных варьете, под названием Последние Дни Помпеи. Оно было создано так, чтобы именно это и изображать – каменные сиденья в затемненных углах, развалившийся колодец в центре и мумифицированный римлянин в стене для прикола, я осмелюсь так выразиться. Сюз давала остыть своему cappuccino и откусывала сливочный сыр и бутерброд с корнюшоном, ибо Сюз никогда не ест днем, так как онапредрасположена к полноте, что мне нравится. Однако она наверстывает упущеное огромной тарелкой курицы с бобами, которую она готовит для своих гостей Пиков.
– Привет, дорогой, – сказала она.
– Привет, милая, – ответил я.
Мы слышали, что так приветствовали друг друга две кинозвезды в фильме, который мы смотрели вместе давным-давно, в те дни, когда у нас с Сюз были спокойные отношения.
– Как мальчики? – спросил я ее, садясь напротив и касаясь ее своими коленямиподэтим крошечным столиком.
– С мальчиками, – сказала она, – все в порядке. В порядке.
– До сотого уже дошла? – спросил я ее.
– Нет, до сотого пока нет, – ответила Сюз, – еще нет, нет, не думаю, ста нет.
Я заказал себе мороженое-ассорти.
– Ты когда-нибудь думала о том, чтобы выйти замуж за кого-нибудь из них? – спросил я ее раздраженно, как обычно соскальзывая на язвительный тон, захватывающий меня всегда, когда я начинаю разговор о личной жизни Сюз.
Она выглядела сонно, хотя на самом деле просто подкрасила ресницы в стиле итальянской звездочки из кабаре.
– Если я когда-нибудь выйду замуж, – сказала она, – я сделаю это исключительно для своей оригинальности. Это будет очень выдающийся брак.
– Значит, не с Пиком.
– Нет, не думаю.
Она сделала маленькое гнездышко в белой пене своего cappuccino.
– Кстати, у меня уже есть предложение. Или нечто, что можно рассматривать как предложение.
Она остановилась и посмотрела на меня.
– Продолжай, – сказал я.
– От Хенли.
– Нет!
Она кивнула и опустила глаза.
– От этого ужасного старого педераста! – простонал я.
Я должен объяснить, что Хенли – дизайнер одежды, на которого работает Сюз, и он достаточно стар, чтобы быть ее тетушкой, и ничем другим, кроме тетушки.
Сюз посмотрела на меня злым и обиженным взглядом.
– Хенли, – сказала она, – возможно,
– Конечно, у него есть это! – закричал я. – О, конечно, у него с этим все в порядке!
Она сделала паузу.
– Наш брак, – продолжила она, – будет бесполым.
– Еще бы! – проорал я.
Я свирепо уставился на нее, подыскивая убийственную фразу.
– И что скажет Мисс Хенли, – вновь закричал я, – когда тысячи Пиков, громко топая, придут в его особенную брачную спальню?
Она улыбнулась с сожалением и не сказала ни слова. Я мог бы ударить ее.
– Я не врубаюсь в это, Сюз, – стонал я. – Ты же секретарь, ты ведь не шикарная модель. Почему он хочет иметь в качестве своего главного женского алиби тебя?
– Я думаю, он восхищается мной.
Я сердито посмотрел на нее.
– Ты женишься ради бабок, – воскликнул я. – С Пиками ты была просто шлюшкой, теперь ты будешь настоящей блядью.
Она приблизила свое решительное, упрямое лицо к моему.
– Я женюсь для оригинальности, – ответила она, – а этого ты никогда не смог бы мне дать.
– Нет, этого бы точно не смог, – сказал я очень язвительно.
Я встал из-за стола, сделав вид, что хочу поставить пластинку, застегнул свои три пуговицы, и к счастью, наткнулся на Эллу. Ее голос мог успокоить даже вулкан. Я подошел к двери лишь на миг, и действительно, жара начинала пропитывать воздух и ударять тебя.
– Лето не может так продолжаться, – сказал мужик за Гаджой, вытирая свою потную бровь потной рукой.
– О, конечно, может, папуля, – ответил я. – Оно может продолжаться до тех пор, пока календарь не скажет «стоп»!
– Нет…, – сказал мужик, подло уставившись на темную синеву этого сочного июньского неба.
– Оно может светить вечно, – прошипел я ему, наклонившись и попав в пар от его Гаджи. Потом я развернулся и пошел обратно, чтобы обсудить дела с Сюз.
– Расскажи мне об этом клиенте, – сказал я ей, присаживаясь. – Скажи мне, кто, когда и даже, если тебе известно, почему.
Сюз была со мной довольно мила, ибо уже пронзила мои легкие своей маленькойстрелкой.
– Он дипломат, – ответила она, – или, по крайней мере, так говорит. Он представляет какую-нибудь страну?
– Не совсем так, нет, он приехал сюда на какую-то конференцию, так она мне сказала.
– Кто она?
– Его женщина, которая пришла с ним к Хенли покупать платья.
Я уставился на Сюзетт.
– Пожалуйста, ответь мне на вопрос, который давно меня гложет. Как ты говоришь им об этом?
– О чем?
– О том, что ты мой агент.
Сюз улыбнулась.
– О, это довольно легко. Иногда, конечно, они знаю обо мне, я хочу сказать, по рекомендации других клиентов. А если не знают, я их подготавливаю и показываю кое-что из своей коллекции снимков.