Абсолютный узник
Шрифт:
Во-вторых, у нас есть по этому поводу неплохая гипотеза – а что, если наше поле как раз имеет к памяти непосредственное отношение? Скажем, накапливает впечатления, и только потом часть этих впечатлений отправляет непосредственно в физический носитель. Точнее – в биологический. В «железо», выражаясь компьютерным языком.
Тогда все сходится. Информация накапливается в копии, а когда копию выключают «прилипает» непосредственно к вашему полю, а уже потом находит свое место в нейронах.
Таким образом, вы у нас улетите вперед, осмотритесь, потом мы вашу матрицу выключим, и ваше сознание тут же «прилипнет» к вашему собственному полю, то есть – к вашей голове. И готово – вы вернулись!
Антон чувствовал, что его гложет некий червячок
Возможно ощутив колебания Антона, Петровский сказал:
–
Система многократно проверена и безопасна. Единственное новшество – это линзы. Но сама копия существует только до тех пор, пока работает аппарат. Любой сбой тут же приведет к ее разрушению, а следовательно, – к вашему возвращению!
–
Хорошо… а как быть с координатами? Земля ведь не стоит на месте. Может она за две недели сдвинуться? Как потом копия стыкуется с оригиналом?
Тут Петровский посмотрел на Антона с некоторым интересом.
–
Хороший вопрос. Должен сказать, что проверка этого факта – одна из целей нашего эксперимента, – и заметив выражение лица Антона, рассмеялся. – Нет! Не факта состыковки! Это, как я уже говорил, вещь доказанная. Дело как раз в том, что копия никуда не улетает от оригинала в обычном пространстве. И именно поэтому, если путешественник удалится от оригинала во времени, он может сместиться и в пространстве. Вернее, – остаться в пространстве. А Земля улетит. Как именно он смещается, вот в чем вопрос? Если мы на него ответим, то дадим отличный материал физикам для построения новой модели вселенной. На этот счет у нас есть несколько гипотез.
Я лично, надеюсь, что матрица будет в опережающем темпе проходить по пути основной модели, остающейся в реальном времени. Это означает, что вы будете видеть перед собой тот же пейзаж, который видели и вначале. Но, с некоторыми изменениями. Эти изменения мы вам обеспечим. С другой стороны, матрица может никуда не перемещаться или перемещаться относительно Земли, солнечных, галактических или межгалактических координат. Наконец, это путешествие может завести вас в другое пространство, в параллельный мир или миры, в другую вселенную и так далее. Вот поэтому мои коллеги полагали, что в эксперименте должен участвовать астроном. Но, это еще успеется.
Ваша задача будет предельно простой: что бы вы ни увидели, вы должны постараться это запомнить и максимально подробно описать и нарисовать. Мало того, вы должны постараться запомнить даже расположение звезд! Запоминать все, и в деталях, вот и вся ваша работа.
Кстати, мы сориентировали установку на север, так что, в принципе, вы солнца почти не увидите, а вот оно будет вам все хорошо освещать. В любом случае, оно вашим глазам не повредит.
– Но тогда, почему десять минут? Может быть, лучше час?
– А это для начала, для начала. Десять минут маловато, согласен, но мы не будем злоупотреблять. Больше увидите – меньше запомните. Именно на основании вашего опыта мы будем уточнять параметры системы управления и делать выводы о том, сколько времени нужно давать путешественникам.
На этом инструктаж закончился и Антон направился к выходу. Но, уже возле двери, повернулся к Петровскому:
– Мне вот что пришло в голову. Может быть это поле, аура эта, и есть душа?
На что Петровский отреагировал удивительно беспечно.
– Вернее, то – что под этим понимают? Может быть, но, вряд ли.
– Почему?
– Душа, вроде бы, и без глаз все должна видеть, да? Хотя, может быть собственное поле человека такими возможностями и обладает. Но наша матрица – нет. Думаю, она всего лишь «урезанный» вариант, а свойства самого поля нам еще открывать и открывать.
Утро следующего дня было до чрезвычайности деловым. Антону дали выспаться, а затем повезли куда-то, километров за двести, в горы. К лабораторному комплексу. Там его взяли в оборот. Антона помыли, а затем побрили голову. Потом его осматривали, обмеряли и взвешивали. Его умеренно покормили, заставили сходить в туалет, одели в белый хлопчатобумажный комбинезон и повели в лабораторию. Зал, где стояла машина времени, оказался довольно просторным и высоким помещением с окном во всю стену. В центре зала стояло невероятное металлическое сооружение. В отличие от машин времени, попадающихся в фантастических фильмах, этот экземпляр имел крайне неказистый вид. Он был, если можно так выразиться, от души лабораторным. Здесь была масса металлических стеллажей с ящичками самого разного калибра, масса кабелей, проводов, непонятных штуковин и прочей дребедени. Не было только одного – киношного дизайна. Впрочем, исключение составлял массивный сверкающий цилиндр, покоившийся между четырех металлических штанг, наподобие кузнечного молота, и возвышавшийся впереди всей живописной груды железа, как матерый бандит, перед ватагой начинающих хулиганов. Под нижним косым срезом цилиндра ютилось крохотное кресло. Казалось, что данный агрегат может функционировать только одним, естественным для его формы, способом – давить в лепешку любого, кто рискнет в этом кресле расположиться.
–
Это и есть ваш шлем? – спросил ошарашенный Антон.
–
Ну да, – невозмутимо ответил сопровождавший Антона Петровский. – А кто сказал, что шлем обязательно должен быть маленьким?
Но, при ближайшем знакомстве кресло оказалось весьма удобным. Голову Антона зафиксировали пластиковой лентой и он, наконец, посмотрел туда, где и должно было разворачиваться главное действие. И увидел, что площадь окна охватывает почти все поле зрения. А за окном был обыкновенный пейзаж. Вернее – отличный. Невысокие горы обрамляли живописную долину, открывая в перспективе какое-то бесконечное пространство с теряющимся в дымке горизонтом. Идеальная точка зрения для неподвижного взгляда. Вдалеке, километрах в трех, расположился небольшой поселок, а ближе – сосновый лес. Метрах в пятнадцати от окна, почти по центру зрения – тонкая белая мачта. Антон любовался видом, пока его обвешивали всяческими датчиками и пеленали проводами. Потом все удалились, а через пять секунд в поле его зрения появилась знакомая фигура.
– Итак, – сказал Петровский – сейчас шлем опустится, а вы будете спокойненько сидеть и смотреть в окошко. Согласитесь, таким видом можно долго любоваться. Главное – не шевелиться. Потом я дам команду, и через несколько секунд машина создаст копию матрицы и переместит туда ваше сознание. Для вас это произойдет практически незаметно, если не считать того, что вы потеряете слух и ощущение собственного организма. Но главное, у вас должно быть зрение. К сожалению, мы не научились эту систему поворачивать. Вернее, мы не знаем как управлять поворотом с помощью одного сознания. Так что, если линзы работают, вы, наверное, будете видеть только то, что располагается прямо перед вами, но, думаю, для начала и это неплохо. Возможно, вы будете видеть мир не так как обычно, но, как раз это вам и нужно будет проверить.
Еще через несколько секунд все, наверное, смажется, и вы отправитесь в путешествие. Не торопясь. Чтобы могли видеть, что в это время происходит. Потом мы вас остановим и вы окажетесь на этом же месте, но в другом времени, или, возможно, в совершенно другом месте. Но, где бы вы ни оказались, там вы начнете работать – смотреть и запоминать. Потом мы выключим копию, и вы вернетесь в собственный организм. Вы почувствуете это по возвращению слуха и остального набора ощущений. Тут путешествию и конец. Если вы во время путешествия окажетесь в другом месте, то рассказываете нам обо всем сразу. А вот если остаетесь – не рассказываете ничего. Мы идем в другую лабораторию, и там вы записываете и рисуете все, что видели. В цвете, все как положено. Потом запечатываете все это в конверт и мы прячем его в сейф.