Абстрактный мир. Трилогия
Шрифт:
— На той войне погиб мой брат, я видел его смерть. Зачем воюешь ты, солдат? «За тем, чтоб умереть», — пел пьяница.
Две недели пролетели как миг.
Я стояла в очереди на регистрацию, обмахиваясь билетом на самолет. Меня провожали Зоя и её парень Чик (его настоящего имени, по-моему, не знала даже сама Зоя). Чик попросил пропуск и попытался сфотографировать его, за что получил подзатыльник.
— Нельзя! — фыркнула Зоя, возвращая мне карточку. — Когда посмотришь номер?
— В самолете, — я вздохнула и, поблагодарив регистратора, взяла документы. — Ну, всё, отчаливаю. Спасибо, Зоя. Я сообщу тебе свой адрес, как только… заведу почту.
— Да уж, там каждому выдают ноут! — восхищенно выдохнул Чик.
— До встречи, подруга, — Зоя обняла меня и чмокнула в щеку. — Счастья, Света и цели тебе, сестра.
— И мужика хорошего! — добавил Чик.
— Только не орка, как у меня!
— Зоя!
Я рассмеялась, пытаясь сдержать слезы, и, схватив легкую сумку (её мне одолжила, конечно же, Зоя, рюкзак уехал в багажное отделение), побежала к автобусу, который доставил меня к трапу.
Второй перелет в моей жизни. Первым я летела отдыхать с мамой в детский лагерь.
Опять воспоминания заполонили мысли, причиняя почти физическую боль.
Мать бы порадовалась за меня. Ведь все старания, бессонные ночи, голодные дни, всё я делала в память о ней. Но теперь, когда там, внизу, я оставляла дом, ставший после её смерти чужим, брата и чокнутого отца, школу, подругу, знакомых, всю Глирзу, в конце концов, мне стоило подумать о своих целях. Теперь это была моя жизнь, и ничья больше. Здесь меня уже ничего не держало с тех самых пор, когда приехавший на вызов врач тихо произнес «Время смерти двадцать три ноль шесть».
Я никогда не любила отца.
Какой бы ужасной ни была война, с которой ему «посчастливилось» вернуться, мать сделала всё, чтобы он жил спокойно. Он же её жизнь растоптал. Я могла простить ему наплевательское отношение ко мне, к брату, его щелчки и оплеухи, которые получала ежедневно, его крики и ругань, его злобу на мир и на себя в частности, но на мать…
На маму злиться он не имел права.
Теперь, когда я сидела в самолете и ждала взлета, я чувствовала, как с меня будто спадает тяжелая ноша уходящего настоящего, и чем выше поднимался самолет, тем более далеким и прошлым оно становилось.
Ногтем я соскребла с карточки серый защитный слой и увидела свой личный номер.
Антея Тейер, претендент Межрассового Миротворческого Университета, отправлялась искать свою судьбу.
Я летела с пересадкой в Герфезоне, но между рейсами в моем распоряжении была всего лишь пара часов, и в тот день столицу объеденного государства людей и дворфов мне посетить не удалось. За стеклянными стенами огромного международного аэропорта были видны лишь взлетно-посадочные полосы с десятками самолетов и обслуживающая их техника, да где-то вдалеке плыла Гера Фаза — горная цепь, тянувшаяся, если верить школьной карте, от самого Восточного моря.
Я никогда не выезжала из малонаселенной и бедной Глирзы, являющейся южной областью Эрзамона, и для меня всё здесь было в новинку. Внутри роскошного здания аэропорта работали системы охлаждения, и хотя снаружи воздух пылал, здесь царила прохлада. Всего пару часов назад в аэропорту Глирзы я обливалась потом и не могла найти автомат с газировкой, который вечно перевозили с места на место по мере поломки имевшихся в здании розеток. Здесь же я успела выпить пару бутылок приятнейшего на вкус персикового сока, сидя в уютном кафе близ зала ожидания.
Люди, дворфы, эльфы деловито сновали туда-сюда, таща чемоданы, дипломаты, рюкзаки, походные сумки, и переговариваясь на всевозможных диалектах древнего. В зале ожидания я впервые увидела негуров — их кожа была удивительного темно-синего цвета, со множеством трещинок, что создавало иллюзию, будто их руки, шеи и лица покрыты чешуей. Двое мужчин (особей мужского отличали красные надбровные дуги и багровая полоса, тянувшаяся от середины лба до затылка), одетые в легкие, просторные одеяния, ниспадавшие до пола, беседовали с оператором у стойки регистрации.
Наверное, я слишком рьяно пялилась на них, потому что один из негуров, заметив мой нескрываемый интерес, что-то прошипел второму, и оба демонстративно повернулись ко мне спинами, недовольно поведя хвостами.
Я мысленно обругала себя за бестактность и сосредоточила внимание на большом экране, висевшем напротив кресел. По телевизору транслировали круглосуточный информационный канал, и сейчас там шла передача о древнем клане орков — Эзрех Хагонах.
Керцез Эзрех Хагон в настоящее время возглавлял клан и стоял у руля Эуроха — древнейшей оркской земли. По мнению ведущего, корреспондента Элми Джин, если Совет Свободных Кланов выберет Керцеза своим главой в следующем году, противостояние рас двух материков может вступить в открытую фазу.
— Какова вероятность начала военных конфликтов при утверждении Эзрех Хагона в качестве главы ССК?
— Боюсь, противостояний нам не избежать, — историк Мауро Рино, горбоносый дворф, почесал подбородок. — Несмотря на то, что Эзрех Хагон не придерживается консервативной политики, свойственной некоторым другим великим кланам, Керцез Эзрех Хагон достаточно четко высказал свои позиции на Всемирной неделе Промышленности в Шарсе-Шарсе, дав понять всему миру, что не потерпит внешнего вмешательства в дела гоблинско-орсксого союза. Кроме того, жестокое подавление аттирского мятежа…
— Приветик, ты не до Прэна летишь?
Я подняла голову — передо мной стояла высокая стройная девушка с длинными светлыми волосами, волной спускавшимися до пояса. Глаза скрывали очки с зеркальной поверхностью, в отражении которой я увидела взъерошенную рыжеволосую девчонку, сжимающую кулек в руках.
— Привет, да, до Прэна, — ответила я, продолжая рассматривать незнакомку.
Она была одета в светло-зеленый топ и белые брючки, из-под которых выглядывали носики позолоченных туфель. В руках девушка сжимала маленькую сумочку из, кажется, верефонской кожи. В последнем я была не уверена, ибо видела подобную драгоценность лишь раз, да и то по телевизору. Кстати, о драгоценностях — на шее у девушки блестел массивный темно-зеленый камень в оправе из светло-серого металла, и что-то мне подсказывало, что этим металлом была платина.