Ад идет с нами
Шрифт:
Чопра замолчал, ожидая ответа девушек. Между деревьев у подножия холма обозначилось движение, но капитан даже не моргнул глазом, зная, что к защищённому каналу невозможно подключиться постороннему. Ну а личные фантазии автора виртуального леса Чопру занимали куда меньше, чем проблемы в реальности.
Сёстры недоверчиво переглянулись, а затем поражённо уставились на Чопру.
– Вы предлагаете нам добровольно отправиться в этот ад? – уточнила Свитари. – Вы представляете, что там будет твориться?
– Вот вы и нужны для того, чтобы ничего
– А им нужен повод? – удивилась Свитари. – Корпоратским уродам? Эдемцам? Они могут спалить целый квартал просто ради развлечения. Вы когда-нибудь видели, как кого-то сжигают живьём?
Взгляд Чопры был красноречивей слов. Видел, вполне возможно, что горел, а может и жёг сам. Ри запоздало вспомнила, что в приютившей их с сестрой конторе ангелов не держат. Скорее – ручных демонов, спускаемых с поводка по мере необходимости. И Лорэй, если вдуматься, уже стали частью этой своры.
Мгновение миновало, и перед Лорэй вновь стоял дружелюбный и немного усталый человек. Маленькое напоминание о том, что не только сёстры умеют с лёгкостью менять личины.
– Там не только корпораты и эдемцы, – уточнил Чопра. – Они – лишь часть контингента войск Союза.
То, что он убеждал, а не приказывал, придало Эйнджеле решимости.
– Нет – отрезала она. – Лезть под пули – не наша работа. Пусть этим занимаются другие.
Свитари молча кивнула, полностью согласная с сестрой.
– Мисс, – предпринял очередную попытку Чопра. – Подумайте. Ведь Идиллия – ваш дом.
– У нас нет дома, – тихо ответила Эйнджела.
Глава 6
Планета Идиллия. Зелар, комендатура
Первая ночь в Зеларе осталась в памяти Нэйва как череда бесконечных звонков и решений проблем, с которыми капитан не то что никогда не сталкивался, а даже в страшном сне представить не мог.
Контрразведчика готовили к противостоянию агентам врага, партизанам и прочим подобным элементам, а не к работе, которой должны заниматься службы обеспечения тыла. Но как раз с тыловиками был напряг: ракетная атака на “Санта-Марию” унесла множество жизней штабных офицеров, в том числе и служб матобеспечения. Поэтому выжившим пришлось спешно осваивать новые специальности, чтобы работать “за себя и за того парня”, как метко выразился Рам.
Когда, наконец, Грэм разделался со всеми делами, свалившимися на него за этот неимоверно длинный день, то обнаружил, что уже начало четвёртого утра, в кабинете — никого, а небо за окном начинает светлеть.
– Надо было сдаться внутренней безопасности, – мрачно пробурчал Грэм. – Лежал бы сейчас на койке в камере, мирно готовился к принудительной социализации…
Вспомнив, что у него с позапрошлого уже утра во рту маковой росинки не было, Грэм выдвинул
– Господи, как это можно есть? — услышал он голос Рама.
Полковник стоял в дверях и разглядывал пакет в руках Грэма с выражением суеверного ужаса на лице. Нэйв, посчитав, что сейчас последует очередная идиотская шуточка про еду и гефестианцев, которыми он и так уже был сыт по горло, молча набил рот. Ибо с набитым ртом очень сложно хамить старшему по званию.
— Я после Акадии на яичницу смотреть не могу, — продолжал Рам, подходя к своему столу. – Придурки из снабжения что-то там у себя намудрили и прислали нам только грёбаный “Рацион №3”, где основным блюдом как раз эта чёртова яичница со шпинатом. И мы полторы недели жрали её, пока по гребучим зарослям шарахались. Десять лет прошло, а я до сих пор не могу даже упаковку видеть.
Грэм молча жевал, думая о том, что на Гефесте очень многие с радостью бы согласились пожить те же полторы недели даже на пайковой яичнице со шпинатом. Вслух, разумеется, он ничего не сказал: не в тех ещё чинах, чтобы говорить полковнику “да вы зажрались”, пусть и завуалировано. Для него самого до поступления в военное училище даже порошковая яичница считалась деликатесом.
— Хефе, у нас проблема, — раздался в наушнике голос дежурного.
Грэм закатил глаза: привычка тиаматцев называть “хефе” любого из своих начальников искоренению не поддавалась. Вот хоть в лоб им стучи, хоть по лбу.
В следующий миг все мысли об особенностях менталитета вылетели у Нэйва из головы, ибо дежурный продолжал:
– Местные патруль привезли… О, уже второй.
— Какой патруль?! — едва не заорал Грэм.
— Наш, — абсолютно пофигистично отозвался дежурный. – Все пьяны в слюни. О, третий везут…
– - Твою мать,– выругался Грэм, отшвыривая пакет с едой.
– Что стряслось? – Рам уже стоял наготове, с автоматом в руках.
– Местные патруль наш привезли, – коротко отозвался Грэм, перепрыгивая стол. – Все в говно пьянючи….
Рам в ответ разразился сложносочинённой матерной тирадой, завершившейся только при выходе из здания.
На газоне рядком лежали слабо шевелящиеся тела, благоухающие свежим перегаром. Часть элементов брони отважные бойцы армии вторжения где-то потеряли, как и человеческий облик.
Рядом с анатомической свалкой стоял помдеж, занятый пересчётом снаряжения пьянчуг, а в сторонке группка идиллийцев – что характерно, тоже в элементах брони, – объяснялась с дежурным. Фамильяры тиаматцев – у дежурного и помдежа это были гигантские тиаматские ягуарунди, – бдительно следили за аборигенами, дабы разодрать их на лоскуты при малейшей угрозе хозяевам. Грэм, глядя на обманчиво-ленивые движения громадных кошек, в который уже раз восхитился их красотой и грацией.