Ад Лабрисфорта
Шрифт:
Присутствовать на первом и последнем заседании суда по делу Уинслейта Флэшу не позволили, потому что родственником обвиняемого он не являлся, а процесс был закрытым. Нанятого адвоката в последний момент без всяких объяснений заменили на государственного.
На следующий день после суда Гэбриэл Уинслейт бесследно исчез из Сэдэн-сити. О том, что его отправили в Лабрисфорт, Уэсли смог узнать только через Арнона.
– Ты хочешь сказать, он уже на этом треклятом острове? А как насчет апелляций, кассаций и прочего?
Джим молчал.
–
– Уэс, послушай. Гэб в Лабрисфортской тюрьме.
– Арнон произнес это с особым нажимом.
– Теперь уже ничего нельзя сделать.
– То есть как это - ничего? Я прекрасно знаю, в каком мире мы живем, но хоть какие-то законы должны действовать...
– Только не в том случае, когда речь идет о Лабрисфорте.
После этого мысли о тюрьме на острове стали преследовать Флэша постоянно. Потом навязчиво начал повторяться сон, в котором Гэб говорил о себе в прошедшем времени. Все это вместе и заставило Уэсли попросить Джима о встрече - но безрезультатно.
Преступление. Сэдэн-сити, начало августа 2011 года
Уэсли остановил мотоцикл у подъезда своего дома под утро. В тот час, когда рассвет уже близко, но еще не настолько, чтобы рассеять ночную темноту.
Перед работой нужно немного поспать, иначе придется весь день клевать носом.
Придя в редакцию, он открыл городской телефонный справочник и набрал номер.
Там, где есть одна возможность - найдется и другая. Если с одной ничего не получается, надо пробовать следующую...
– Приемная, здравствуйте, - послышался в трубке голос секретарши.
– Здравствуйте. Вас беспокоит Уэсли Флэш, корреспондент газеты "Обозрение". Могу я услышать мистера Саммерса?
– Минутку, я вас соединю...
Тишина, как показалось Флэшу, длилась очень долго. Не выпуская трубки из рук, он встал из-за стола и плотно прикрыл дверь, потому что из кабинета напротив вышла фотограф Мария Рэнд и остановилась с кем-то поболтать в коридоре.
– Алло?
– Здравствуйте, мистер Саммерс. Это Уэсли Флэш, корреспондент газеты "Обозрение". Мы не могли бы с вами встретиться - если у вас найдется время, чтобы ответить на несколько вопросов?
– Вы хотите взять интервью? Почему бы вам не связаться с моим пресс-секретарем и заранее не обговорить тему и вопросы?
– Извините, но я не думаю, что было бы удобно решать через пресс-секретаря такие вопросы...
– Почему вы так считаете?
– Речь идет о довольно личных вещах, мистер Саммерс. Вам ведь знакомо имя Гэбриэла Уинслейта?
Ответом Уэсли стало молчание. Он продолжал:
– Уинслейт был обвиняемым в деле об убийстве вашей дочери. Я считаю, что в ходе расследования были допущены нарушения закона. Могли бы вы как-то это прокомментировать?
– Я не понимаю, о чем вы говорите, - ледяным голосом сказал Саммерс
Теперь оставалось только ждать. Трудно было доработать до конца этот день. Ожидание потребовало немалого терпения. Уэсли чувствовал себя так, как будто ему предстоит серьезный бой. И не раз вспоминал, чему учил его тренер Бэлисонг - нельзя слишком расслабляться перед поединком, но и чересчур напряженным быть тоже не следует. Выдержка важна для бойца в любых ситуациях. Не только когда приходится терпеть боль, но и в психологическом смысле - например, если противник выглядит более сильным, или если у него это первый раунд, а ты уже отстоял один или два.
На сколько максимально хватило бы его выдержки, Уэсли узнать так и не удалось. Когда вечером за ним пришли, некоторый ее запас у него еще оставался.
Прямо перед этим ему позвонил Джим.
– Ты понимаешь, что ты натворил, идиот чертов?
– орал в трубку Арнон.
– Это же все равно что собственный приговор подписать! Даже если тебе и удастся сбежать оттуда - хотя ни хрена тебе не удастся - ты для всех будешь преступником, настоящим преступником! Никакой обратной дороги!
Джим был почти прав. Флэш записал на диктофон разговор с Саммерсом, и с редактором обмолвился насчет будущего репортажа, который потребует его временного отсутствия - но все это не значило ровным счетом ничего. По крайней мере, не в том случае, когда речь идет о Лабрисфорте.
В дверь его квартиры позвонили.
– Извини, Джим, мне, кажется, пора, - сказал Уэсли, отключил связь и пошел открывать.
– Мистер Уэсли Флэш?
– спросил один из стоящих на пороге полицейских.
– Да, а в чем дело?
– Вы арестованы по обвинению в торговле наркотиками и соучастии в убийстве.
– Что? Я ничего не делал! Вы не имеете права!
– крикнул Флэш, изображая сопротивление намерению полицейских надеть на него наручники. Надо было вести себя естественно.
"Одному из вас, ребята, я мог бы сломать шею, если бы захотел, - мелькнуло в голове Уэсли во время этой "борьбы".
– Правда, второй, наверное, успел бы меня пристрелить... А может быть, и не успел бы. Кстати, интересно, почему Саммерс выбрал такой вот способ разбираться с нежелательными людьми? Почему бы просто не нанять парней, которые быстро и без всяких судебных театральных постановок уладят все раз и навсегда?"
Рассуждения Флэша прервал весьма чувствительный пинок в живот. Стражам порядка наконец-то удалось скрутить ему руки за спиной. После этого полицейские выволокли Уэсли из квартиры и повели к машине.
И зачем только он побеспокоил Джима разговором в "Серебряной планете"? Вторая возможность оказалась гораздо вернее.
***
Обстоятельства совершенного им преступления Флэш узнал во время допросов, которые попеременно вели двое - занудный полицейский чиновник и любитель поорать и помахать кулаками.