Ад на земле II
Шрифт:
– Помял пиджак, – бесцветным тоном оповестил Адам, стоя над ворюгой, испуганно моргающим, и ожидающим кары. Адам поправил галстук, и собирался уже сесть в машину, как неожиданно, даже для него, его схватили за руку, и с силой стали трясти:
– Спасибо! Спасибо огромное! Вы меня спасли! Он похитил мою сумочку со всеми кредитками! – Адам снисходительно посмотрел на неудачницу, и отметил, что она довольно привлекательна: миловидная брюнетка с волосами до плеч.
– Я сделал это лишь от скуки, – изрек он, вновь собираясь сесть в машину, но девушка, не отпустила. Адам вскинул брови, переводя взгляд на ее руку на его рукаве, затем на брюнетку, и назад. Неужели
Адам задумчиво нахмурился. Неужели все из-за Надежды? Она смотрит на него с небес, и манипулирует его сознанием?
– Не хмурьтесь, - вдруг посоветовала девушка, отпуская его пиджак, - вы гораздо красивее, когда улыбаетесь.
«Что это?» - спросил сам себя Адам. Неужели девица его клеит? Он чуть не рассмеялся из-за этого предположения, а девушка уже представляла, какие на вкус губы Адама.
– Ты планируешь провести со мной ночь? – прямо спросил он. Девушка тут же превратилась в светофор всех оттенков красного. Она часто-часто заморгала от смущения, сбитая с толку.
– Я не…
– Или может, сделаем это прямо сейчас? – Адам наклонился к ней, с чарующей улыбкой. И эта дура потянулась к нему навстречу, что мигом умерило пыл Адама, и он с досадой выпрямился: - Уходи, ты не в моем вкусе.
Это оказалось, не так уж и весело, как ему сначала показалось; окажи незнакомка хоть какое-то сопротивление, покажи хоть какую-то гордость, возможно бы он заинтересовался. Но это лишь еще одно тело без души. Ходячий кусок мяса и больше ничего. Адам вновь забрался в машину. Ни к чему помогать таким существам. В свое время ему никто не помог. Как он не умолял, как не просил, как не молил Господа, никто не помог ему.
Тогда, он впервые осознал, что действительно может умереть. Просто, без слов, не сказав никому о том, что у него тоже были мечты, что он тоже был человеком, со своими идеалами, и со своими целями в жизни. Просто пришел конец. А как же его сестра, его маленькая Надежда, ведь он так любил ее, так хотел поставить ее на ноги, чтобы она не испытала того, что испытал он. И что из этого получилось?
Адам хотел сбежать. Хотел, но не знал куда. После того, как он пришел в больницу, для обследования его малышки сестры, в спешке пришлось бежать – Адель заявила, что ее преступник сын опасен, и совершенно не контролирует себя, так, что даже напал на отца. Отца? Как эта похотливая свинья может быть его отцом?! Даже его настоящий отец был лучше.
Адам со спящей на руках сестрой отправился на городской вокзал. Теперь ему нет места здесь, в этом городе, и в этой семье. Нет ни единого места, где он мог бы почувствовать себя в безопасности, где он не был бы малолетним преступником, или «отродьем дьявола». Он везде будет чужим.
На вокзале люди смотрели сквозь него; для них он был пустым местом, как призрак, которого никто не может видеть. В кассе он попросил дать ему билет до ближайшего города, но вежливая кассирша, сказала, что ему не хватает денег. У Адама не было выбора. Он мог бы отправить малышку к родственникам, а сам вернуться домой, но у них никого не было. Адам решил попросить денег, у прохожих. Стыда он не ощущал совершенно никакого - все его чувства словно бы отключились; Адель с детства заставляла сына просить милостыню в подземных переходах, автобусах, и поездах, и даже когда на него смотрели как на заразную, побитую собаку, он не ощущал ничего; ничто не могло повергнуть его в смятение - он был закален от насмешек и обидных замечаний в его адрес. Однако эта женщина, у которой он попросил милостыню сейчас, посмотрела на его сестру с самым настоящим отвращением. Что может испытать брат, когда на его маленькую сестру смотрят, как на монстра? Что он должен чувствовать?
Адам почувствовал, как дрожь охватывает его тело, как страх, и отчаяние сводит судорогой желудок.
– Идем, Мэри, они, наверное, больные. Посмотри на того парня, у него рубашка в крови… - солидный пожилой мужчина увел женщину от детей, и они продолжили свой путь к выходу.
Адам прижал к своей груди Надежду. Он хотел бы, чтобы малышка не слышала этих слов. Адам улыбнулся сестре:
– Неужели тебе так неудобно на моих руках, что ты проснулась?
– Почему те люди сказали, что мы больные? – Надежда внимательно смотрела на брата, ожидая ответа.
– Это они сказали не нам, Надежда. – Адам заторопился отойти подальше от больших скоплений народа, где еще кто-нибудь мог сказать что-нибудь о его сестре.
Они сели на скамейку, вздыхая. Надежда повторяла движения за своим братом, точно не понимая, что происходит, и почему они вынуждены сидеть здесь, вместо того, чтобы идти домой. В конце концов, Надежда уснула, положив ладошки под голову, и зачмокала губами во сне.
Адам с улыбкой посмотрел на свою сестру, размышляя. Одно ясно точно - сегодня им придется ночевать здесь. Он не может вернуться домой, и уехать из города тоже не может; кроме того, если он попадется на глаза полиции, его арестуют за нападение, на «отца».
Приближалась ночь, и на вокзале не осталось уже никого, кроме них; от голода, Адаму не спалось; он был уставшим, измученным, и напуганным, в голове бродили ужасные мысли и фантазии.
Адам вдруг вспомнил, как Адель пыталась покончить с собой, когда ему было всего пять лет. Он был глупым, и несообразительным, и не мог понять, почему мама так долго сидит в ванной. В двенадцать, когда все повторилось, когда Адель была беременна Надеждой, Адам уже знал, что делать; он не мог позволить несчастному малышу, который даже еще не появился на свет, погибнуть.
Сейчас, на краткий миг, ему пришло в голову, что можно избавить себя от проблем так же, как Адель, но эта безумная мысль длилась лишь секунду, за что потом он испытал острое чувство стыда. Как он может быть таким эгоистом? Если с ним что-то случится, Надежда останется совсем одна, и никто не сможет о ней позаботиться. Адам не может быть слабаком, он не имеет на это права! Когда-нибудь, все закончится…
Адам посмотрел вправо - пустой мрачный зал вокзала со скамейками; медленно повернул голову, и посмотрел в противоположную сторону, и его сердце прострелила боль тревоги. Адам стал в недоумении вертеть головой, хмурясь, не понимая, как вокзал мог превратиться в прелестную, таинственную комнату с какими-то занавесками, свисающими с потолка словно паутина. Что это за место?
– Снова сон?
– спросил он сам у себя. Сбоку Адам услышал смех, а затем, он увидел ту таинственную женщину, что навестила его недавно, во сне: прелестная, длинноволосая брюнетка, взобралась к нему на кровать, и Адам отодвинулся к спинке кровати, сплошь усеянной подушками.
– Что это за место?
– Это твой сон. Это моя комната. Тебе нравится? – женщина, виляя бедрами, стала приближаться к Адаму.
– Где Надежда?
– Ее здесь нет. Она осталась с тобой во внешнем мире. Но твое сознание здесь, со мной.