Ад находится в Камбодже
Шрифт:
— А как же лояльность? — собеседник натянуто засмеялся. — Разве сейчас, прежде чем назначить на высокий пост, не задают вопросы типа «Где ты находился с девятнадцатого по двадцать первое августа девяносто первого года?» или, к примеру, «Ты участвовал в штурме Белого дома в октябре девяносто третьего?». Ха-ха-ха!
— В последние десять лет приоритеты в МВД изменились. С преступностью могут бороться только специалисты, а не идейно выдержанные болтуны, которые к тому же продаются даже не за тридцать сребреников. Вы это, Александр Васильевич, знаете лучше меня, все-таки как-никак депутат последнего созыва Верховного Совета СССР. — Генерал перестал тасовать карты, отложил колоду на край стола и закурил сигарету, не сводя взгляда с Логинова, который по-прежнему улыбался. — Главное богатство нашей страны не нефть, газ или даже золото. Самое ценное — это наши люди. Кто бы мог подумать, что из периферийного учителя истории получится сперва депутат ВС, правозащитник, борец с советским тоталитаризмом — одним словом, настоящий идейный боец зарождающегося капитализма; ну а потом бизнесмен, мутировавший в мафиозо. Причем в бандита самого большого калибра. Конечно, здесь не обошлось без этого паука, старого лиса Прохорова Дмитрия Егоровича, в простонародье — вора в законе Прохора. Впоследствии вы даже перещеголяли своего учителя. Это же надо — развернуть целую сеть маковых плантаций, фабрику по переработке опиума в героин, даже аэродром умудриться построить! Только знай себе шинкуй «капусту». И на тебе, вдруг такая неприятность… Группа очень профессиональных и очень злых людей все это хозяйство пустила по ветру.
— Вы знаете, кто это сделал? — Кровь отлила от лица Логинова, вместо улыбки появился кривой оскал. Несмотря на то, что с тех событий прошло больше десяти лет, злобная заноза глубоко засела в его сердце.
— Нет, — откровенно ответил генерал, — да мне это тогда и не было нужно. Кто-то выполнил нашу работу, что же его за это наказывать? «Самосуд — это не наши методы», — давно изжившая себя фраза для бумагомарателей из прессы. Тогда меня интересовало совсем другое. Каюсь, прямо с садистским удовольствием я наблюдал за вами, ожидая после всего случившегося скорой агонии. Но вы, Александр Васильевич, меня просто поразили до глубины души: вместо того, чтобы сложить лапки и мирно пойти ко дну, или по многовековой русской традиции с горя уйти в запой, продолжали упорно барахтаться, причем в двух направлениях — с одной стороны, поддерживая легальный бизнес, с другой — теневой. В конце концов везде добились успехов. У вас крупнейший в России строительный концерн с двенадцатью филиалами от Калининграда до Владивостока. И… — Ремизов прервался на длинную театральную паузу. — Вы глава крупнейшего опять же в России героинового картеля. Причем, что характерно, зоны вашего нарковлияния располагаются в местах размещения филиалов.
В глухой комнате для приватных игр небольшого частного казино княжества Лихтенштейн повисла гробовая тишина. Виталий Сергеевич не торопил своего собеседника; он, как опытный кондитер, давал тесту время дойти до необходимой кондиции, чтобы взяться за него, как говорится, с пылу с жару.
Но и Логинов не желал сдаваться без боя. По лихорадочно бегающим глазам был ясно — он ищет выход из мышеловки, куда только что угодил.
— Вы хотите мне что-то предъявить? — полетел пробный камень.
— Ну что вы, — расплылся в мягкой, доброжелательной улыбке замминистра, со вкусом не спеша затянулся, выпустил в потолок тугую струю табачного дыма. — Если бы я хотел что-то предъявить, то наверняка прислал бы к вам в офис группу товарищей в камуфляже и с автоматами, с ордером на изъятие всей документации. Но предварительно провел бы контрольную поставку, так сказать, от поставщика к потребителям и выявил всю цепочку. Впрочем, я и так все знаю. Контейнеровоз, который из Таиланда во Владивосток возит стройматериалы — облицовочную плитку, декоративный кирпич, узорную лепнину — в мешках с клеем доставляет героин. А дальше по схеме идет распределение. Доказать преступный сговор никакого труда не составит, и для этого нет нужды ехать в Лион, штаб-квартиру Интерпола, и вас, Александр Васильевич, выдергивать из-за столика в «Мулен-Руже». А вообще гениально придумано: десятки тысяч несчастных тружеников перетаскивают на себе героин через несколько границ, начиная с афганской, ну а вы просто упаковываете пакетики с дурью в мешки с клеем и везете пароходом.
Логинов на это ничего не ответил; он сидел с каменным застывшим лицом, даже глаза не дергались, остановившись на какой-то точке. Это был триумф ораторского мастерства Ремизова, и сейчас генерал в очередной раз убедился в силе своего слова.
— В начале беседы я недаром заметил, что главное богатство нашей страны — это ее люди. На Западе мафиозные кланы создавались десятки, а иногда и сотни лет. Криминальное ремесло тайно, как учения чернокнижников, передавалось от отца к сыну, из поколения в поколение. Любой чужак безжалостно уничтожался. Подкуп чиновника или политика — тайна за семью печатями. У нас все проще: бригады, группировки, сообщества вырастают, как лебеда на коровьей лепешке, и в один момент исчезают. Кто в землю, кто в места не столь отдаленные. Только все это видимость. Высыхает верхушка, стебель, листья, а спрятанные на глубине корни перерождаются и появляются на свет кто олигархом, кто чиновником, а кто и народным избранником. Вы, Александр Васильевич, вышли именно из таких корней, простите ради бога за каламбур, настоящий корень зла. Понеся огромные потери в сибирской тайге, не завяли, не осыпались трухой, переродились. Да еще как! Миллионы от реализации Господина Сэя вы не стали собирать на счетах швейцарских или, скажем, Лихтенштейна, а взяли и просто купили банк. Небольшой такой банчик, но в офшорной зоне Республики Кипр, да еще с биографией почти в двести лет, начинающейся от греческих ростовщиков. Умно? Ничуть. Гениально. Теперь официальный годовой оборот банка — сто миллионов евро. А почему не быть такому доходу? Ведь банк финансирует крупный строительный концерн в России. Какова метаморфоза… деньги, приходящие от вас на Кипр от продажи героина, возвращаются к вам абсолютно чистыми.
— Как вам все удалось выяснить?
— Как я говорил ранее, сейчас больше всего ценятся профессионалы. — Ремизов затушил окурок. — Я профессионал, находящийся на довольно высокой ступеньке, соответственно, могу отдавать приказы профессионалам, находящимся ниже. А отделить профи от бездарного карьериста я умею. Потом создаются определенные условия, и я получаю конкретный результат. Профи, выполнивший работу, получает бонус: если сговорчивый и понятливый — следует повышение по службе, перевод в Москву, на крайний случай — хлебная должность в коммерческой структуре. Если профи оказывается донкихотом, желающим бороться с ветряными мельницами, то награда тоже находит своего героя в виде командировки на Северный Кавказ; а уж на месте, проведав, кто к ним прибыл, быстро учат уму-разуму.
— Выходит, вы единственный обладатель столь ценной информации? — В глазах Логинова появился нехороший блеск.
— Естественно, — скромно улыбнулся Виталий Сергеевич. — Только в вашем случае, Александр Васильевич, не нужно думать по-сталински: «Нет человека — нет проблемы». Если за сегодняшний вечер я вас несколько раз назвал гением, это отнюдь не значит, что себя я отношу к тупицам. Если со мной что-то случится, через несколько часов вашу кипрскую кадушку накроет свора полицейских под эгидой Интерпола, а в России по строительному концерну пройдет серьезная ментовская чистка. Не говоря уже о том, что бригада киллеров начнет охоту за вашей семьей, где в списках подлежащих казни вы последний. Так что всеми «прелестями» поспешного решения успеете насладиться сполна.
Логинов отлично понял слова замминистра. Если тот смог докопаться до всех, даже самых мелких, деталей его тайного бизнеса, значит, подготовил и страховку для себя, значит, не блефовал.
— Сколько? — наконец хриплым голосом спросил он. Чтобы утаить дрожь возбуждения в руках, сцепил пальцы в «замок».
— Право слово, Александр Васильевич, вы меня порой просто поражаете. Ведете себя как какой-то западный буржуй. Ну кто же в нашей стране берет единовременную взятку? Тем более что я вас не шантажирую, а исключительно демонстрирую свои деловые качества. — В данной ситуации слова Ремизова, его ироничная улыбка походили на издевательство, но Александр Васильевич держал себя в руках.
— Чего вы хотите?
— Хочу войти в долю. Скажем, мои тридцать процентов против ваших семидесяти. Естественно, от чистой прибыли.
— Вы хотите стать совладельцем моего концерна?
— Нет, — замминистра отрицательно качнул головой, — вашего банка. — Видя недоумение и непонимание в лице бизнесмена, Ремизов пояснил: — Тридцать процентов — это блокирующий пакет, то есть я могу быть уверенным, что мои интересы в бизнесе не будут ущемлены. Кроме того, мой человек должен входить в совет директоров банка и иметь доступ ко всей информации, как официальной, так и теневой.
— Вы с ума сошли, — ухватившись за узел галстука, прохрипел Логинов.
— Ничуть, только озвучил свою реальную цену. Пока я у власти, то смогу серьезно помочь в обеспечении безопасности вашего трафика. Выйдя в отставку, предоставлю свой багаж знаний, опыт и свои связи. А это, Александр Васильевич, поверьте мне, очень многого стоит.
Снова в кабинете воцарилась мертвая тишина, но не надолго. Разрядил ее сам генерал.
— Я понимаю, что мной установлена слишком большая ставка, но вы можете разделить ее со своим компаньоном. Для Господина Сэя у меня тоже есть подарок. Передайте ему, что в джунгли Камбоджи направлена диверсионная группа.