Адам Борут. Начало
Шрифт:
— Не здесь и не сейчас, но они заплатят за все, княжич. Теперь они здесь уже не хозяева, пойдем лучше присядем и поговорим.
Твердый, глубокий голос проник до затуманенного сознания Воислава. Говорил воин не громко и спокойно. Прекословить старшим у русинов — не в обычае, и князь лишь молча кивнув в ответ, уселся на широкую лавку напротив воина.
Только когда они сели, разговоры в корчме, прерванные грозной воинской песнью, возобновились, люди расслабились, уверившись, что смертельной драки, которую все ожидали, не будет. Некоторое время они просто сидели, присматриваясь друг к другу. Взгляд певца был проницательным и оживленным. Песня эта ему была явно дорога. И совместное исполнение не оставило его равнодушным. Большой жбан с «руснацким» появился на столе почти мгновенно, хозяин подсуетился, обрадованный исходом опасного накала страстей. Между двумя еще недавно совсем чужими людьми установилось некое взаимоприятие, так редкое в жизни, и так важное для любого человека. Молчание затягивалось, но было оно дружеским, словно и без слов они понимали друг друга.
— Князь Адам сын Георгиев, рода Борут, герба Лютов, — представился Войко незнакомцу.
— Ян сын Венцеслава, рода Хорта, герба Златорог. Сержант лейб-гвардии карабинерского полка Его Императорского Величества Франциска Третьего.
Говорил он мягко, с заметным акцентом, немного растягивая слова, но слух это не резало, и даже напротив — придавало его речи своеобразную красоту и обаяние. Сам сержант, как он тут же и сообщил, прибыл в город в свите герцога Алансонского, командуя отрядом охраны имперского посла.
— Мы прибыли вчера вечером, и я только сейчас смог выбраться из Замка. Дела, будь они не ладны… А ты, князь, давно здесь обретаешься?
— Уже почти три седмицы.
— Наверно, все здесь изучил? Не подскажешь, где еще можно русинов повстречать?
— К сожалению, нет, сижу безвылазно в этой корчме. — С огорчением откликнулся Войко.
— Что так? Ранение? — Ничто не укрылось от внимательного взгляда Хорты, приметившего и легкую хромоту князя.
— Да, царапина, но вот пришлось проваляться столько времени.
Гвардеец прекрасно понял, что молодой русин скрывает тяжесть раны, бравируя своей храбростью. И это вызвало лишь одобрительное покачивание умудренной жизнью головы сержанта.
Заинтересовавшись судьбой князя, он продолжил расспросы. Войко, поддавшись порыву, подбадриваемый искренним интересом лейб-гвардейца, кратко поведал ему о последних годах, проведенных в сражениях с турками, о недавней гибели отца, собственном ранении и приезде сюда, в город, тщательно обходя все события, где он лично проявил себя.
— Долгие разговоры, пробуждают жажду, — откликнулся на рассказ сержант, — выпьем же князь за всех товарищей погибших и за батюшку твоего, светлая ему память. — Оба не чокаясь, щедро хлебнули из кружек.
Воислав заметил, вновь наполняя кружки, как Ян после его повествования, получившегося скорее печальным, чем героическим, стал вдруг задумчивым и немного рассеянным, и поглядывал на князя с таким видом, словно решал в уме какой-то спор с самим собой. Войко сдержано ждал, не мешая его думам, несмотря на тревожное и такое отрадное чувство перемен, охватившее его. Предчувствуя уже, что судьбы их недаром пересеклись именно сейчас. Гвардеец, наконец, улыбнулся, подлив обоим еще пива, спросил:
— Вижу я, князь, что выпало на твою долю немало. Когда ожидаешь возвращения товарищей?
Войко усмехнулся с горечью, ответил прямо:
— Обещали быть еще вчера, так что могут появиться с минуты на минуту.
— Значит, еще выпьем вместе сегодня, даст Бог! — уверенно заявил гвардеец. Отпив изрядную порцию пива, он обтер рыжевато-русые роскошные усы и продолжил:
— Мой полк, князь, набирается из вендов, так в Европе называют нас, вендских русинов. Служим мы уже давно, больше ста лет, полк наш в большом почете у императора. В недавних боях эскадрон, в котором я служу, понес потери, горячие были дела, скажу тебе… — гвардеец замолчал, вспоминая смерти товарищей и ярость сражений, снова хлебнул пива и продолжил.
— Так что, отправляя меня сюда, наш полковник дал задачу отыскать среди русинов волонтеров для пополнения. У меня и патенты гвардейские с собой есть, — все так же неспешно-размеренно растягивая слова, добавил Хорта.
— Так ты предлагаешь вступить в полк мне? — Сдерживая вдруг накатившее волнение, спросил Борут.
— Предлагаю. Ты, князь, настоящий воин, я буду рад сражаться с тобой под одним знаменем.
— А что насчет моих товарищей?
Довольный огонек промелькнул в глазах Хорты, ведь сам вопрос молодого воина означал согласие стать гвардейцем-карабинером. И сержант не стал медлить с ответом.
— Возьмем и их, если захотят. Империи нужны такие славные витязи.
Адаму польстила такая высокая оценка со стороны опытного воина и дворянина. В знак признательности он, приложив правую руку к груди, чуть склонил голову.
— В таком случае, остается только дождаться их появления и услышать ответ на твое, пан Ян, щедрое предложение.
— Ты, князь не спрашиваешь, так что я сам расскажу тебе про плату и службу. Гвардейцам положено пять дукатов в месяц, так что живем мы не плохо. Казармы полка стоят в столице, рядом с дворцом императора, когда идет война, четыре из пяти эскадронов выступают в поход, а один остается при Его Величестве, как личная охрана. В полку много знатных воинов, так что для твоей чести не будет никакого урона, князь.
Войко слушал внимательно, хотя решение уже было принято и в друзьях своих не сомневался — такие проверенные во многих боях соратники, пойдут за ним куда угодно. И сейчас слова Хорты воспринимались им по-другому. Он уже строил планы, легко отметая те мысли, что тревожили его утром. Жизнь продолжалась.
Скворуш
Популярностью у девиц Скворуш пользовался бешеной, потому что красотой и обаянием природа одарила его с безграничной щедростью. О нарядах Сашко заботился очень тщательно, одевался по последней моде, почему и прослыл франтом и дамским угодником. Жертвами его красоты становились девицы не только простых сословий, но даже дворянки знатные, и молодой повеса с головой окунулся в любовные приключения. Но быть содержанцем оказалось ему не по нутру, и быстро прискучило, потеряв новизну.
Тем не менее, к женскому полу он не охладел. И случившееся на прошлой неделе стало тому ярким подтверждением.
Было еще раннее утро, когда Скворуш, маясь от безделья, заглянул на городской рынок — купить цветок в петлицу. Цветочный ряд благоухал ароматами и пестрел разнообразием красок. Огромный рынок, который сам по себе представлял любопытное зрелище, жил своей жизнью. Множество хозяек, подмастерьев, слуг и поваров, зевак и просто праздношатающихся, в этот ранний час, уже суетились здесь, покупая свежую рыбу, зелень, фрукты, торгуясь и обсуждая последние новости.