Адаптация

Шолох Юлия

Тоже мне, гудронская элита…

Стук, вернее, грохот не прекращался и я, в конце концов, поднялась и открыла дверь.

– Почему так долго? – возмутился Алой, чь лицо во всей своей сердитой красе было пер-

вым, что довелось увидеть в коридоре.

За дверью толпились кисейцы, все, кроме Пепла. Ну, и кроме счастливого жениха, естес-

твенно. Пока я придумывала, что бы им такого сказать, чтобы они поняла – я не в настроении

составлять кому-либо компанию, и отвязались, как они зашли и без приглашения расположи-

лись кто где.

Оставалось только уйти на балкон, сесть в кресло и уставиться на расстилающийся внизу

парк. Пусть они уйдут. Пожалуйста, пусть они уйдут без всяких разборок. Больше мне ничего

не нужно.

Разве что одиночество, покой и снотворное, именно в такой последовательности.

Да, моя жизнь складывается отвратительно. Но незваные свидетели твоего горя – это ещ

хуже.

Кресло, однако, стояло так, что краем глаза я вс равно их видела.

Белок сел в центре комнаты, на мягкий пуфик, остальные его окружили и загомонили, не-

милосердно друг друга перебивая. Уходить они явно никуда не спешили.

– Айка, иди сюда, – приказал Белок, перекрывая остальных повышенным тоном.

– Почему бы вам просто не оставить меня в покое?

– Сейчас не до истерик!

– Идите… в пень!

– Иди сюда, пока по-доброму прошу.

Вс, они мне надоели. Сейчас возьму и пойду… погулять. В парке очень хорошо должно

быть – и ни одной ненавистной рожи, все или тут сидят, у меня в комнате, или празднуют в

парадном зале.

Однако когда я проходила мимо кисейцев, в комнату зашли Пепел и Яста, которая оста-

новила меня на полдороге, осторожно взяла за руку и усадила на диван. С ней я ругаться не

хотела, не знаю, почему. Она мне нравилась. В принципе, они все мне нравились. Но Ясту я

уже почти любила и не могла нагрубить только оттого, что других слов во мне сейчас нет, по-

этому просто села и стала молчать.

Не сразу я услышала, что речь о Парфене и проблеме - что теперь делать?

Я даже побелела от злости.

– Зачем вы сюда пришли?

И вроде голос не повышала, даже скорее шипела, но они замолчали.

– Как зачем? – Алой возмутился первым, потом обернулся к остальным. – Вы видите? Ви-

дите, что она вытворяет?

– Что я вытворяю? – вот теперь в голосе истерика, а пальцы так сцепились, что хрустнули.

– Ты не хочешь ему помочь выйти из сложной ситуации?

– Какой сложной ситуации?

– Из помолвки?

Я чуть не подскочила, но вовремя вспомнила, как меня могут подставить собственные но-

ги, и только задрала голову.

– Он согласился на ней жениться. Это слышал весь зал! И что я должна? Уговаривать его

передумать?

– Да ну тебя к черту! – возмутился Алой и ринулся к двери. – Пошлите отсюда.

– Скатертью дорога! Валите отсюда все!

Ещ не хватало мне его дружков с какими-то претензиями.

– Успокойтесь.

Белок сказал так, что я замолчала, а Алой послушно припллся обратно.

– Я думаю, она просто не понимает, - подала голос Яста и я вдруг поняла, что вс это вре-

мя она гладит меня по плечу. Дожили. Неужели я нынче выгляжу так жалко, что меня нужно

гладить по плечу? – Откуда ей знать?

– Похоже на то, - сказал Белок. – Айя, ты не понимаешь, почему мы все здесь собрались,

правда?

– Не понимаю, - подтвердила я.

– Тогда слушай. Парфен, он ведь всегда говорил – я когда увижу е, свою вторую по-

ловинку, я е сразу узнаю. Мы все смеялись и подкалывали, как могли, а кисейцы народ не са-

мый тактичный… но он упирался – узнаю и вс тут. Он вообще очень упртый… В общем,

когда он увидел тебя, ему даже говорить ничего не пришлось, вс по лицу было видно. Зна-

ешь, что он сделал? Тут же сел и стал заполнять эту дурацкую анкету, без которой не давали

доступ к твоим данным и пока не заполнил, даже на вопросы не реагировал. Конечно, он взял

типовую заявку для кисейской элиты. И требования, кстати, там уже были. А вс почему? Он

решил, что это ты.

– А это вовсе и не я, - горько подвела я итог.

Они принялись переглядываться, так долго, что это уже стало смешным.

– А, конечно! – Белок разве что по лбу себя не шарахнул. – Хотя нет, я не понял. Почему

не ты?

Я сжала зубы. Он что, издевается?

Но какая-то недоговоренность вс-таки не давала покоя. Может, натуральное непони-

мание в их глазах. А может, попытка разума выступить и заявить, что я в чужом монастыре и

правила здесь свои, и не факт, что они мне известны.

– Он согласился.

Чрт, я сама себя не расслышала. И мои коленки, и сжатые между ними руки – это теперь

вс, что я видела.

– Что? – переспросил Белок.

Я опустила голову ещ ниже.

– Она сказала, что Парфен согласился. На предложение гудронки, - перевела Яста.

– Ну, так как он мог отказать?

Тут уж я насторожилась. Белок не врал. Я так тщательно изучила его лицо, что даже уви-

дела царапину у носа, не знаю от чего. А следов вранья – нет.

– В смысле, не мог?

– Да он же перед делегацией гудронцев стоял! Там вокруг столько официальных лиц бол-