Адепт
Шрифт:
— Я взяла обруч. Он у меня в столе.
— Значит, вы думаете, что под «наградой» он подразумевал золотой обруч?
Сьюзен пожала плечами.
— Ну и как это понимать? — с чувством произнес Дэвид. — У них что, какое-то тайное общество? Вроде ордена иллюминатов и прочей чепухи?
— А что вы знаете об иллюминатах? — поинтересовалась американка.
— Только то, что их всегда приплетают, когда говорят о всемирном заговоре, — ответил Браун.
— Есть еще масоны и приорат Сиона. Плюс тысячи других, — добавила Сьюзен.
— Вы в них не верите?
— Не
— И как вы предлагаете объяснить нашу историю, чтобы она не выглядела полным бредом?
Сьюзен вздохнула.
— Может быть, никак. В конце концов все кончится тем, что мы посмотрим на «метку» и вернем ее владельцам. Преступника отправят в тюрьму или в сумасшедший дом. А загадка так и останется загадкой. Кто знает, может быть, у нас просто не хватает информации? Может, и теории заговоров возникают потому, что кто-то получает только часть картинки и пытается додумать все остальное?
Дэвид молча крутил руль, глядя на дорогу.
Сьюзен положила руку на его плечо и тихо сказала:
— Все не так уж плохо. Мы проверили себя на прочность и теперь знаем, что не струсим в трудную минуту, — если, конечно, не считать, что нам обоим надо провериться у психиатра. Сейчас подходящий момент, чтобы сойти с дистанции. Не думаю, что мне захочется повторить все это.
— Наверно, вы правы, — кивнул Дэвид. — Я обрадую своего клиента, а вы вернетесь к работе над коллекцией. Мы оба живы. Это не такой уж плохой результат, верно?
— Совсем не плохой, — уверенно ответила американка. — Возможно, мы даже кончим тем, что станем друзьями, — добавила она с улыбкой.
За беседой они незаметно добрались до дома Дэвида. Он поставил машину недалеко от входа.
Квартира Дэвида находилась на верхнем этаже большого здания, перестроенного на рубеже веков. В ней было две спальни — главная и чуть меньшего размера, с одинокой кроватью, заваленной какими-то коробками.
Дэвид предложил Сьюзен свою комнату, но она настояла, что ляжет спать в маленькой, заверив, что в ней будет чувствовать себя гораздо уютнее.
Белая футболка американки была испачкана, волосы слиплись от крови. Она сказала, что хочет принять душ.
Пока Сьюзен была в ванной, Дэвид поискал для нее чистую одежду и нашел старую удобную толстовку, спортивные рейтузы, теплые носки и спортивные брюки — все только что из прачечной. Он разложил вещи на постели, предварительно смахнув с кровати коробки и застелив ее свежим бельем. Сьюзен еще не вышла из душа.
Она появилась только минут через двадцать, завернутая в полотенце, и торопливо проскользнула в свою комнату.
Дэвид постучал.
— Хотите горячего шоколада? — спросил он. — Говорят, это лучшее средство от ушибов.
Американка приоткрыла дверь, и он увидел ее мокрую голову и голые плечи, покрытые капельками воды.
— У вас есть эта крепкая штука с миндалем? — поинтересовалась она. — Ореховый ликер?
— «Амаретто»? —
— Ну да, она.
— Кажется, был, если только его не выдул мой приятель Банджо. Он считает, что его долг — выпивать все, что задерживается в моей квартире дольше месяца. Он называет это «помощью». Ликер лучше добавить в шоколад или подать в чистом виде?
— В шоколад. По крайней мере для начала, — ответила Сьюзен.
— У меня есть время принять душ, пока вы не переоделись? — спросил Дэвид.
— Господи, это же ваш дом. Решайте сами. Если только осталась горячая вода — кажется, я использовала все до капли. Простите.
Дэвид поставил молоко на слабый огонь и отправился в ванную. Вернувшись, он оделся. Американка уже сидела в комнате, забравшись с ногами на его диван.
— Белые кальсоны — просто класс, — сказала она.
Дэвид смутился.
— Я просто не знал, нужно ли вам… Носите ли вы…
— Не волнуйтесь. Простите, что все время вас дразню, — это глупо. Вообще-то, я часто надевала такие штуки, когда училась в средней школе. Это было что-то вроде «бельевой революции».
Дэвид покачал головой:
— Не говорите мне, что вы носили под школьной формой. Я не хочу это знать! Мне и так уже кажется, что я совершил что-то противозаконное.
— С каких пор вас стали беспокоить проблемы с законом? — усмехнулась Сьюзен. Она кивнула на молоко. — Лучше будьте хорошим мальчиком и найдите мне ликер. — Она добавила хрипловатым голосом, подражая южному акценту: — Принеси мамочке лекарство.
Дэвид рассмеялся.
— Уже бегу, — заверил он и направился в кухню, которая являлась продолжением гостиной.
Дэвид порылся в шкафчиках и полках.
— Вы уверены, что вам можно пить? — спросил он. — Не помню, чтобы доктор об этом говорил.
— Гони бутылку, — сказала Сьюзен. — Или я за себя не ручаюсь.
Дэвид усмехнулся:
— Ладно. — Он достал из глубины шкафа пыльный графин. — Вот она. Наверно, Банджо ее не заметил.
Браун сделал две чашки шоколада и добавил в одну ликера. Себе он плеснул ирландского виски и поморщился, пригубив получившуюся смесь. Потом отнес напитки к дивану. Сьюзен взяла свою чашку и подвинулась, чтобы дать ему место. Вздохнув, она откинулась назад и оперлась головой на спинку.
— Мне нужен отпуск, — пробормотала она.
— Куда поедете? — поинтересовался Дэвид, прихлебывая из чашки.
— На какой-нибудь остров, — мечтательно ответила американка. — Скажем, на греческий. Чтобы был один отель, ресторан, бар, почта — и больше ничего. Ну, еще маленький барашек.
— Звучит неплохо. И чем будете заниматься? — продолжал Дэвид, понизив голос.
Сьюзен засыпала на ходу.
— Сидеть под деревом со своими книгами. Смотреть на оливы. Беседовать с барашком.
Чашка в ее руке начала клониться вниз, и Дэвид поддержал ее, обхватив ладони Сьюзен. Американка открыла глаза и удивленно подняла голову. Она инстинктивно выпрямилась и на мгновение оказалась совсем близко. Их пальцы переплелись, и он не сразу освободил руку.