Адепты Тьмы
Шрифт:
— Это один их них. Возможно, предводитель. Или техноересь пошла на этой планете от него, или он был их самым главным неофитом. Это он меня убил. Могу держать пари, что он также возглавил усилия по приведению Каэронии в варп. Он управлял технопроклятием, которым заразил меня, и, возможно, всеми программами-охотниками, стражами информационных хранилищ.
Аларик внимательно взглянул на статую. Изваяние имело странный вид, как и все техножрецы, которых он видел. Юстициарию было известно, что звание почитаемого архимагоса — одно из высших в иерархии техножрецов, обитающих в мирах-кузницах. Потому-то ересь на Каэронии распространилась столь быстро и в первую очередь поразила самую верхушку.
— Это были не программы-охотники, — сказал Аларик. — Это были демоны. Согласен, они не совсем обычные, поскольку формируют свои тела из информации, а не при помощи магии. Но, тем не менее, это были демоны. Именно потому мы и смогли их победить.
Антигон повернулся к Аларику, и металлическое лицо сервитора сумело выразить удивление.
— Демоны? А я считал, что это лишь очередной обман технопроклятия.
Аларик покачал головой:
— Возможно, машинное проклятие поведало правду. Демонам случается говорить правду, но лишь в тех случаях, когда они знают, что им никто не поверит.
— И ты сказал, что вы их победили? В информкрепости?
— Да. Я и мои боевые братья.
— А вам удалось получить доступ к информации? Мы бились над этим не одно десятилетие.
Аларик вздохнул:
— Об этом тебе придется спросить архимагоса Сафентиса. Он не всегда расположен делиться со мной информацией. Возможно, ты — как его коллега, техножрец, — добьешься большего.
— Как известно, мы, техножрецы, не обращаем слишком много внимания на общественные отношения, и все же я заметил между вами некоторую напряженность.
— Сафентис представляет интересы Адептус Механикус. Они не всегда совпадают с целями Инквизиции.
— Ты его в чем-то подозреваешь?
— Его сопровождал еще один техножрец, женщина. Она исчезла, а Сафентис, по-моему, не очень-то обеспокоен этой утратой. Кроме того, мне кажется, он испытывает восхищение перед тем, что произошло на Каэронии.
Антигон продолжил путь по извилистому коридору к импровизированным баракам, где воины Аларика, Сафентис и Хокеспур могли бы получить помощь от техножрецов-медиков.
— Твои подозрения могут оправдаться, юстициарий. Именно техножрец высокого ранга впервые занес ересь на Каэронию. Но, тем не менее, я последую твоему совету и поговорю с Сафентисом. Возможно, в информкрепости он узнал нечто такое, что поможет нам, наконец, нанести удар по нынешним правителям планеты.
— Раз уж Каэрония вышла в реальный мир,— согласился Аларик, — это наш единственный шанс. Но нам необходимо кое-что еще. Вы можете связаться с находящимся на орбите кораблем?
Антигон как будто задумался, и голова сервитора склонилась набок.
— Может быть, — сказал он, наконец. — Но не могу обещать ничего определенного.
— Это уже хорошо. Хокеспур надо связаться с инквизитором Никсосом и рассказать ему обо всем, что здесь происходит.
— А что требуется тебе?
— Мне? — переспросил Аларик.
— Я не сомневаюсь, что ты устал и ранен, Рыцарь. И могу предположить, что ты не отдыхал с того самого момента, как впервые ступил на поверхность планеты.
Аларик поднял штурмболтер, вмонтированный в доспехи предплечья. После длительной стрельбы дуло почернело от копоти.
— Мне не мешало бы возобновить боезапас, — сказал он.
— Я посмотрю, чем тут можно помочь. А пока поговорю с Сафентисом. На нашей он стороне или нет, но ему может быть известно о Каэронии больше, чем нам.
Коридор вывел их к баракам, где вдоль стен стояли заржавевшие металлические скамьи, а из личных святилищ в честь Омниссии, устроенных в нишах, поднимались струйки дыма от горящего машинного масла. Воины отделения Аларика тотчас приступили к обряду ухода за оружием. Бормоча собственные молитвы, они принялись чистить штурмболтеры и орудия Немезиды.
Брат Дворн, сняв верхнюю часть доспехов, ремонтировал многочисленные пулевые пробоины и царапины на керамитовых пластинах. Дворн, даже по меркам космодесантников, обладал могучей мускулатурой и в любых рукопашных схватках, как правило, оказывался в первых рядах. Кардис серьезно пострадал от рук демонов, и теперь его расколотую грудную клетку вправляли и перевязывали техножрецы Антигона. У Кардиса была также сломана рука, и после примитивной операции по соединению осколков кости на бицепсе остался ярко-красный рубец. Но повреждения грудной клетки, образованной из сросшихся ребер, были гораздо тяжелее. Осколки костей наверняка впились во внутренние органы. Это означало, что Кардис будет слабее и медлительнее собратьев космодесантников, и его состояние станет только ухудшаться, до тех пор пока он не доберется до настоящего апотекариона.
Каждому из трех своих боевых братьев Аларик был обязан жизнью просто благодаря тому, что в сражении они прикрывали его спину. Все они были обязаны друг другу: ни один Серый Рыцарь без поддержки товарищей не смог был продержаться на Каэронии и дня. И на Аларике лежала ответственность за их поведение в сражениях и духовное состояние. Это была тяжелая ноша, но Аларик принял ее, поскольку, кроме него, мало кто смог бы на такое решиться.
Аларик подошел к сидящей на скамье Хокеспур. Дознаватель расстегнула и опустила до пояса свой скафандр. Одежда под защитным костюмом была достаточно тонкой, чтобы Аларик мог разглядеть выступающие ребра женщины. За несколько дней на Каэронии Хокеспур сильно исхудала. И большую часть ее сил, видимо, отнимала борьба с голубовато-серыми опухолями под кожей горла и верхней части груди. Лицо Хокеспур было бледным, как воск, а короткие пряди черных волос прилипли к покрытому испариной лбу.
— Хокеспур? Как ты себя чувствуешь? — спросил Аларик.
Хокеспур пожала плечами:
— Я сопротивляюсь болезни.
— Как долго ты еще сможешь продержаться?
— Насколько хватит сил. По моим предположениям, около недели. Но я всего два года изучала курс медицины. Может, больше протяну, а может быть, и меньше.
— Антигон обещал попытаться наладить связь с орбитой. Если ему это удастся, я мог бы оставить тебя здесь.
— Нет, юстициарий. Я представляю Инквизицию на этой планете. И я должна немедленно узнавать обо всем, что вы обнаружите. Нельзя подвергать миссию риску провала только из-за того, что мое время ограничено.