Адмирал Империи 27
Шрифт:
— Это 3-я группа вторжения американцев, — продолжал доклад офицер. — Они развернулись и вместо того, чтобы отходить к переходу идут с нами на сближение, угрожая фланговым ударом…
На флагмане 3-й группы, тяжелом крейсере «Нельсон», действительно сейчас царила приподнятая атмосфера. Вопреки распоряжению вице-адмирала Корделли, приказавшему группе, по-прежнему находящейся недалеко от портала, уходить обратно в «Тавриду», коммандеры кораблей единогласным решением выбрали драку.
— Там наши парни насмерть бьются, а нас, значит, в кусты?! — рявкнул в интерком коммандер
И американские корабли, словно почуявшие кровь акулы, ринулись в бой, грозя обрушиться всей своей яростью на нашу 15-ю «линейную», которая спешила на помощь Доминике Кантор.
Хиляев мгновенно оценил угрозу. Его дивизия, вместо решающего удара по кораблям Корделли, теперь сама рисковала угодить в клещи.
— Изменение диспозиции! — приказал Дамир Ринатович. — «Двенадцати Апостолам» и «Чесме» — выход вперед навстречу вражеским кораблям. Остальным — разворот на тридцать градусов, уходим от возможного окружения!
Накал боя нарастал с каждой минутой. Казалось, само пространство корчилось от невыносимого жара. Израненные корабли нашей 12-й дивизии по-прежнему пятились назад, прикрываемые корпусом флагманского линкора, американцы же воспрянув духом при виде неожиданной подмоги, которая своими маневрами заставила остановиться корабли Хиляева, атаковали сейчас противника с удесятеренной яростью.
В картину сражения вплетались куски разорванной обшивки, и хруст ломающихся переборок. Обломки кораблей и тела погибших, застывшие в вакууме, образовывали чудовищный шлейф, тянувшийся на многие километры. Это было незабываемо.
На крейсере «Нельсон» коммандер Риггинс азартно потирал руки, наблюдая, как строй его кораблей на всех парах несется навстречу русским, заставляя корабли адмирала Хиляева разбегаться в разные стороны и суетиться, полностью прекратив движение в сторону координат, где Корделли практически уж разделался с Кантор.
— Передайте на флагман 13-й дивизии — помощь уже здесь! — улыбнулся Риггинс, крайне довольный собой и своими товарищами. — Пусть вице-адмирал Корделли не переживает за свой «фланг» и наседает на русских без страха быть атакованным Хиляевым…
В этот момент его слова потонули в чудовищном грохоте — за секунду до этого бортовые энергощиты «Нельсона» в последний раз полыхнули ослепительной вспышкой и навсегда погасли, не выдержав одновременного удара по ним сразу всех корабельных орудий пяти русских дредноутов во главе с флагманом пресловутого адмирала Хиляева. Которые оставив «Двенадцать Апостолов» и «Чесму» для фронтального боя с Риггисом, сами круто забрали влево и развернувшись открыли по подлетающим американских кораблям бешеный огонь. Русский адмирал, умудренный опытом десятка кампаний, предугадал замысел Риггинса и нанес упреждающий удар.
«Нельсон», окутанный облаком обломков и отлетающих от него кусков брони, выпал из строя, безвольно кувыркаясь и истекая воздухом многочисленных пробоин. Обезглавленная таким образом 3-я группа дрогнула и сбилась с курса. И этого мгновения паники Хиляеву хватило.
— Огонь главными калибрами, по фрегатам противника! — скомандовал он. — Кромсайте их, орлы!
Непрекращающийся залп 15-й дивизии обрушился на заметавшиеся в панике по космосу американские фрегаты. Тяжелый крейсер «Нельсон» оказался единственным дредноутов этой группы, остальные четыре вымпела были легкими кораблями поддержки и ничего не могли противопоставить сейчас нашим…
…Вице-адмирал Доминика Кантор застыла в командирском кресле, не сводя взгляда с экрана. Ее красивое точеное лицо превратилось в застывшую маску с горящими глазами. Мысли метались в голове женщины, словно загнанные в ловушку зверьки, тщетно ища выход из, казалось бы, безнадежной ситуации. Она видела, как Хиляев останавливается и разворачивается в сторону группы кораблей противника, видела как он ловко с ней разбирается, и радовалась сейчас за своих товарищей. Но также Доминика понимала, что в этом случает Дамир Ринатович не успевает к ней на помощь, на какое-то время связанный боем…
Где же эскадра адмирала Дессе? Неужели Поль,(она называла Павла Петровича прежним именем) не успеет? Кантор знала, что ее корабли без поддержки нашей основной эскадры обречены. Времени критически не хватало…
— Госпожа адмирал, входящий вызов с мостика «Салема» от вице-адмирала Корделли! — от этих слов оператора связи Кантор вздрогнула. Голос молодого лейтенанта-связиста прозвучал неестественно громко в застывшей тишине. «Звезду Эгера» действительно сейчас никто не обстреливал.
— Выведите на экран, — процедила она сквозь стиснутые зубы, но при этом заинтригованная этим вызовом. — Посмотрим, что «янки» нам скажет.
На экране тут же возникло ухмыляющееся лицо адмирала Корделли. Несмотря на помехи и рябь, вызванные многочисленными повреждениями аппаратуры, кстати, на обоих флагманах, его превосходство и самодовольное предвкушение близкой победы наблюдалось отчетливо и во всей красе.
— Адмирал Кантор, надо признать, вы проявили завидное мужество, сражаясь и ведя бой так долго. Но давайте смотреть фактам в лицо, — начал Корделли, и его слова источали елейный яд. — Вы проиграли, мэм… Ваша дивизия практически уничтожена, надежды на спасение нет никакой. Я предлагаю вам достойно капитулировать, чтобы избежать бессмысленных жертв. Сдавайтесь, и я обещаю сохранить жизнь вам и вашим экипажам. В конце концов, храбрых врагов мы уважаем…
Офицеры на мостике «Звезды Эгера» все как один уставились на своего командира. Лица их были напряжены. Ведь слово адмирала Кантор было для них законом. Доминика отвела взгляд от экрана и медленно обвела глазами своих подчиненных, боевых товарищей, с которыми прошла через столько битв и испытаний. Ее взгляд смягчился, наполнился теплом и гордостью за них, вице-адмирал не увидела ни одного поникшего лица, ни одного потухшего взгляда. Этот безмолвный диалог длился лишь мгновение, после этого можно было продолжать разговор с американцем, тем более, что канониры «Салема», «Техаса» и остальных кораблей 13-ой «легкой» действий на время перестали палить по ее линкору.