Адмирал Империи 28
Шрифт:
— Да, безусловно, — озабоченно кивнул головой Ди Сенна в ответ, почему-то не разделяя оптимизма подчиненного. Похоже, какая-то тревожная мысль уже закралась в его сознание, какое-то смутное подозрение не давало покоя. — Мы схватили русского медведя за горло и теперь выпустим из него кишки. Только… Только меня смущает другое…
— О чем вы, сэр? — опешил старпом, искренне удивленный словами командира.
— Присмотрись внимательно, — продолжал Ди Сенна, кивая на экран. — Ты ничего не замечаешь?
Адмирал ткнул пальцем в один из мониторов, где крупным планом были показаны останки орбитальных цистерн. Те самые цистерны, что еще недавно укрывали собой русские корабли и приняли на себя львиную долю американского огня.
— Ммм… — озадаченно протянул старпом, пожимая плечами. — Ну, цистерны разрушены в хлам, факт. Обшивка пробита… А что, собственно, не так? По-моему, обычная картина космического боя. Снаряды долбят препятствие, препятствие разлетается на куски. Все закономерно.
— Как ты только до старпома дослужился, с такой-то наблюдательностью? — вздохнул Горацио Ди Сенна. — Ладно, специально для особо одаренных поясняю на пальцах. Смотри сюда. Видишь вот эти обломки? Как они, по-твоему, выглядят? Свежие, блестящие, с рваными краями? Какими и должны быть после прямых попаданий?
— Ну… Да, наверное, — неуверенно кивнул старпом. — А что, разве нет?
— Но, почему, спрашивается, все эти чертовы цистерны пустые? Куда, к дьяволу, делось топливо?!
Глава 6
Место действия: двойная звездная система HD 21195, созвездие «Эридан».
Национальное название: «Екатеринославская».
Нынешний статус: «спорный» сектор пространства.
Претенденты: Российская Империя, Американская Сенатская Республика, Османская Империя.
Расстояние до звездной системы «Новая Москва»: 190 световых лет.
Точка пространства: сектор межзвездного перехода «Екатеринославская–Таврида».
Борт флагманского линкора «Геката».
Дата: 10 марта 2215 года.
— Слишком много стало свободы действий и желаний в нашем космофлоте, как в прочем и во всей Республике, — нахмурился «Мясник» Дэвис, начиная терять терпение от вечных разборок своих адмиралов. Его пронзительный взгляд скользил по лицам подчиненных, словно выискивая крамольные мысли и намерения. Годы беспощадной муштры и железной дисциплины, которые Коннор Дэвис насаждал в своем флоте, казалось, начинали давать трещину, что сильно ему не нравилось.
— Я уже не первый год наблюдаю, как наш космофлот все больше погрязает в анархии и своеволии, — продолжал главком, чеканя каждое слово. — Офицеры бездумно бросаются в авантюры, плюют на субординацию и присягу, позволяют себе открыто сомневаться в решениях командования. А Сенат и Магистраты лишь попустительствуют этому разброду, оправдываясь некими абстрактными свободами и правами. Да будь моя воля, я взял бы все эти ваши ковбойские замашки вместе со всеми декларациями о свободе и правах, и выбросил бы их на помойку вместе с половиной сенаторов!
Командующий сжал пудовый кулак, аж костяшки пальцев побелели. Уоррен, Джонс и Джуда вынуждены были пригасить свои эмоции, чтобы не попасть под раздачу. Все они, включая и остальных дивизионных адмиралов 1-го «ударного» космофлота: Ди Сенну, который к этому моменту уже покинул совещание, контр-адмирала Локвуда и контр-адмирала Ли — командующего «Следопытами», знали о крутом нраве главкома, но вот чтобы он так открыто критиковал Конституцию АСР, такого раньше не наблюдалось.
«И это говорит Коннор „Мясник“ Дэвис — главный цепной пес Сената и образец верноподданичества», — поразилась про себя Элизабет Уоррен. Мысли командующей 4-го «вспомогательного» лихорадочно заметались, просчитывая возможные последствия подобного демарша. «Да если он продолжит в том же духе, то очень скоро может отправиться в расход вместе со всеми нами. Или Дэвис настолько уверен в своей неприкосновенности? Что, если за его словами стоит нечто большее, чем просто недовольство обнаглевшими подчиненными?»
В конференц-зала на какое-то время повисла гнетущая тишина, прерываемая лишь тихим гудением генераторов и редкими звуковыми оповещениями бортового компьютера. Казалось, даже воздух застыл в напряжении, ожидая дальнейшего развития событий. Все присутствующие ощущали себя марионетками в руках разгневанного кукловода, не смея лишний раз шелохнуться под испепеляющим взором Коннора Дэвиса.
— Боюсь о ваших планах выбросить на свалку половину Сената вскоре эти самые сенаторы и узнают, — осторожно произнес вице-адмирал Джонс, улыбкой стараясь разрядить обстановку. — Уверен, эти ребята прислушаются к мнению лучшего военачальника Республики и заранее примут необходимые меры, чтобы подобного не произошло…
— К черту Сенат? — фыркнул Дэвис. — Эти напыщенные индюки способны лишь словоблудить с трибун да устраивать показательные порки нижестоящим. Пусть сидят у себя на Вашингтоне-8 и не высовываются! С внутренними проблемами своего космофлота я буду разбираться своими силами. И первым делом искореню любые поползновения к неповиновению и вольнодумству. Даже если для этого придется пролить кровь своих сослуживцев…
Адмиралы ошарашенно переглянулись, пытаясь осознать, не ослышались ли они. Хотя, чему тут удивляться, судьба Пайпер Райт служила прекрасным примером слов командующего. Однако сейчас главком фактически призывал к самосуду и расправам в обход официальных властей? Да, Дэвис всегда был известен крутыми методами наведения порядка, но подобные речи попахивали откровенным мятежом.
— Сэр, отдаете ли вы себе отчет, что фактически предлагаете нарушить закон, уставы и напрямую пойти против воли Сената? — тихо, но твердо спросила Элизабет Уоррен. — Это может быть расценено как подстрекательство к государственной измене и неповиновению.
Дэвис обжег подчиненную суровым взглядом, но Элизабет выдержала этот напор со стойкостью гранитной скалы.
— Не тебе читать мне лекции о нарушении закона, Бет, — процедил Дэвис, сверля взглядом вице-адмирала Уоррен. — Я служу Республике куда дольше, чем ты носишь свои офицерские погоны. И если я вижу, что интересы государства вступили в конфликт с традициями, политическими играми либо словоблудием, то без колебаний встану на защиту этих интересов. Даже если ради этого придется попрать некоторые устаревшие догмы.
— А кто будет решать, какие догмы устарели, а какие нет? — вновь подал голос Нейтен Джонс, решивши уколоть-таки командующего. — Лично вы?
— Я…
Джонс поперхнулся и не стал продолжать.
— Я беру на себя ровно столько, сколько требует кризисная ситуация, — отрезал Дэвис. — И если понадобится самому стать последней инстанцией в вопросах наведения порядка и вразумления зарвавшихся смутьянов, я пойду и на это. Даже ценой собственной свободы или жизни. Лучше уж корабль Республики будет управляться жесткой рукой опытного капитана, чем станет игрушкой в руках политиканов, клоунов и болтунов.