Адмирал Империи 31
Шрифт:
Губительные раскаленные сгустки плазмы, выпущенные из жерл многочисленных орудий кораблей противника, беспрепятственно проходя сквозь погасшие защитные экраны, теперь уже беспрепятственно прожигали броневые плиты наших крейсеров, с каждой секундой вгрызаясь во внутренние помещения и отсеки все глубже и глубже.
И, увы, даже «Одинокий», мой замечательный флагман, чьи защитные поля по праву считались одними из мощнейших во всем секторе Галактики, не стал исключением из этого печального правила. Я с горечью наблюдал, как всесокрушающий ливень вражеской плазмы практически в одно мгновение обнулил до критических пяти-семи процентов фронтальный
Пользуясь своим колоссальным численным преимуществом, корабли «янки» методично кружили вокруг нашей героической «сферы» по замысловатым траекториям, с разных сторон поливая ее огнем, и явственно предвкушали неизбежное торжество, упиваясь своей скорой и несомненной победой…
Что ж, пришло время преподнести ребятам сногсшибательный сюрприз. Пора было заканчивать это красочное, но грозящее обернуться трагедией представление. Не медля ни секунды, я решительно склонился над пультом управления и нажал на кнопку, посылая условленный короткий код-сигнал затаившимся в космической тьме моим верным друзьям.
Признаться, на тот момент я отчетливо осознавал, что от меня, увы, уже мало что зависит в разворачивающемся сражении. Все, на что я еще был способен со своими считанными, полумертвыми остатками некогда могучей 27-ой «линейной» дивизии — это из последних сил попытаться до финального акта этой величественной и страшной битвы сдерживать максимально возможное число вражеских кораблей вокруг наших позиций, не позволяя «янки» перегруппироваться, передохнуть и подготовить адекватный ответ на ту грандиозную кульминацию, что вот-вот должна грянуть совершенно для них нежданно-негаданно, в корне изменив расклад сил.
Впрочем, все мои тревоги и сомнения оказались напрасными. Мои верные соратники мгновенно вышли от своего добровольного затворничества и, сверкнув во мраке космоса двигателями, будто ненасытные хищники, учуявшие запах добычи, страшными призраками возникли из глубин аккурат в тылу рассредоточенного по периметру атак и размазанного тонким слоем 4-го «вспомогательного».
Казалось, две ослепительно-яркие молнии разом прошили насквозь всклокоченное пространство сектора Никополя-18, неудержимо, словно смертельные стрелы вонзаясь в беззащитные порядки оторопевших от неожиданности кораблей американского космофлота.
Внезапность нападения и идеальный выбор позиции для удара — вот слагаемые успеха. Именно благодаря этим факторам двум затаившимся до поры дредноутам удалось практически без особого труда и сопротивления со стороны ошарашенных янки пробить их строй, а затем снова и снова безжалостно кромсать его на окровавленные куски, сея повсюду смерть и разрушение.
Выйдя на ударную позицию, «Императрица Мария» и «Черная пантера» открыли ураганный огонь из всех стволов, поливая ливнем плазменных зарядов беспорядочно мечущиеся во тьме силуэты кораблей противника. Ворвавшись в гущу сражения подобно двум разъяренным архангелам мщения, наши дредноуты беспощадно сеяли вокруг себя скорее даже не смерть, а прежде всего хаос и неописуемую панику, как две капли воды схожую с той, что мы сумели посеять еще в самом начале схватки, когда только-только напали на ничего не подозревающий космофлот Элизабет Уоррен.
Однако в отличие от начального этапа битвы, сейчас у американцев попросту не осталось ни единого резерва, который мог бы своевременно прийти на помощь погибающим в чудовищной огненной круговерти товарищам. Не совладав с нервами, не выдержав всепоглощающего ужаса, охватившего экипажи их кораблей при виде неотвратимо надвигающейся лавины бессмертных имперских дредноутов, американцы дрогнули и откровенно струсили.
Да, это поразительно и позорно, но факт остается фактом — узрев пред собой два жутких космических Молоха, изрыгающих смерть, «янки» просто-напросто побежали. И надо сказать, весьма резво побежали. Сломя голову, напролом, куда глаза глядят, прочь, прочь от этого ада, от этой космической бойни, в которую неумолимо превращалось пространство грандиозного орбитального комплекса Никополя!
Причем, на момент постыдного бегства американцы по-прежнему обладали подавляющим численным перевесом над горсткой уцелевших русских кораблей, несмотря на потери, понесенные их эскадрами. Им стоило лишь собраться с духом, сплотить ряды и обрушиться всей сокрушительной мощью на дерзких русских. Но, увы и ах. Очевидно, то что они видели и то как ни в какую не желали погибать эти жуткие дредноуты русских, несмотря на сотни зарядов, это было попросту выше сил и понимания «янки».
Леденящие душу крики ужаса и безумные вопли, разносимые эфиром, смешались в чудовищную какофонию с треском аварийных сигналов, грохотом рвущегося металла и ревом пламени, пожирающего разбитые вдребезги палубы некогда величественных американских кораблей. Паника полностью парализовала сознание американцев, напрочь лишив их способности здраво рассуждать и принимать решения. Сейчас ими двигала лишь одна сверхзадача, один примитивнейший животный инстинкт — спасти собственные шкуры любой ценой и убраться подальше от этих сумасшедших имперцев, демонстрирующих чудеса выучки и отваги, граничащие с безумием и одержимостью.
Было даже забавно и дико наблюдать в подробностях на голографической карте, как десятки кораблей 4-ого «вспомогательного», в неописуемом страхе беспорядочно разлетаются во все стороны от каких-то трех одиноких дредноутов Империи. Всего-то трех!
Третьим, помимо громивших противника во славу Отечества бронированных исполинов «Императрицы Марии» и «Черной пантеры», был, разумеется, никто иной, как мой родной крейсер «Одинокий». Как только на голографическом дисплее вспыхнули долгожданные сигналы от моих друзей, я без колебаний вывел его из тесных оборонительных порядков уже не нужного «каре» и бросился в самое пекло сражения, на помощь Якиму и Наэме.
Все дальнейшее — это какой-то безумный, феерический хоровод из лучей, разрядов и взрывов, в котором реальность смешалась с фантастическими грезами. Все это было на самом деле, происходило сейчас в действительности, своими глазами я видел все подробности — и вместе с тем казалось порождением чьего-то горячечного воспаленного воображения.Три героических русских дредноута, объятые пламенем, бесстрашно лезли в самую гущу схватки, то и дело таранили неповоротливые корабли противника, сшибая их, словно кегли, и тут же расстреливали в упор.
А «янки» продолжали бежать. Объятые смертным ужасом, полностью упустив инициативу и контроль над происходящим, они ничего другого и не могли. Американские крейсеры и линкоры, словно стая пугливых воробьев разлетались врассыпную прочь с поля боя в разные стороны, отчаянно петляя и беспомощно натыкаясь друг на друга, лихорадочно ища спасения среди руин гигантского комплекса, надеясь поскорее убраться наконец с этой проклятой орбиты и покинуть внутренние пространства промышленных конструкций…