Адмирал Канарис - "Железный" адмирал
Шрифт:
Краски сгущались, портрет нашего героя становился все более зловещим. Впрочем, справедливости ради укажем, что личность самого Канариса вовсе не так уж интересовала его критиков. Они ополчились прежде всего на позицию, которую тот отстаивал, на людей, дела которых он прикрывал. В ту пору в СДПГ возобладала группа радикальных марксистов и пацифистов, для которых не было более бессмысленной затеи, чем восстановление немецкого флота. Многие из них хорошо помнили Каппов-ский путч и по-прежнему не верили в лояльность морских офицеров, считали ВМФ «орудием империализма».
Одним из яростных противников флота являлся бывший старший кочегар Бернгард Кунт,
Словом, левым был нужен мальчик для битья, и они нашли его в лице Канариса. «Такие люди, как он, — обвиняла «Вельтбюне», — вот уже двенадцать лет прилагают руку ко всему, что вредит республике».
из его офицеров стал предметом общественных нападок — имя его теперь порочит флот. По иронии судьбы, «защитник флота» Канарис становится обузой для него, теперь и от него самого хотят избавиться, как от лишнего балласта.
Новое политическое событие еще более ухудшило положение Канариса. 20 мая 1928 года состоялись очередные выборы в рейхстаг. Победителем на них стала СДПГ. Рейхсканцлером стал лидер социал-демократов Герман Мюллер. Несмотря на протесты левых социалистов, он начал налаживать отношения с руководителями ВМС, но потребовал и от них каких-то социально значимых жестов. Стороны сошлись, что Канарису не место в Берлине.
22 июня 1928 года Ценкер высылает его на старый линкор «Силезия», что курсирует в Северном море. Он назначен старшим помощником капитана Макса Бастиана.
требовали встречи с опальным капитаном второго ранга.
Делать нечего, Доннер обращается в Вильгельмс-хафен и просит направить старпома Канариса в необычную командировку.
Капитан второго ранга отбывает в Испанию и... нарывается на новые неприятности. На стол адмирала Ценкера ложатся конфиденциальные сообщения: в Испании опальный офицер возобновляет свою секретную деятельность, ставшую уже притчей во языцех среди многих политиков. И добро бы только он узнал об этом...
22 ноября в «Вельтбюне» появляется новый разоблачительный фельетон. Анонимный автор, избрав иносказательный тон, несомненно, повествует об испанских похождениях Канариса. У этого хитреца кругом одни родственники— и в Греции, и в Испании. Зовут его, дескать, Навархом, хотя народ прозвал его Канарейкой, поскольку он день и ночь поет о новой войне. И вот решает обзавестись кораблями за границей.
Командование пришло в бешенство: «Канарис вообще не умеет маскировать свои действия!..» Подлило масло в огонь и сообщение советника Фрери-ха из министерства рейхсвера. Он побывал в Испании и 16 апреля 1928 года докладывал: многие немецкие промышленники в Мадриде сомневаются, верно ли Канарис выбрал испанского партнера. Эчеваррь-ета действует чересчур беззастенчиво, к тому же он связан со многими верфями, «которые находятся под английским влиянием».
Отчет Фрериха прозвучал как сообщение о катастрофе.
А обвинения в адрес Канариса все продолжали сыпаться. Весной 1928 года немецко-испанский журналист фон Госс, также выполнявший секретные военные поручения в Испании и в определенной мере конкурент Канариса, так расписывал своего опального коллегу перед берлинским начальством: «В Мадриде в тесном кружке людей, что служат интересам Германии, имя Канариса не всегда произносится с уважением, поскольку он выбрал себе доверенных лиц среди людей, чье немецкое происхождение не выдерживает никакой критики...»
Госс, повторим еще раз, соперничавший с Кана-рисом, рад был в пух и прах разнести всю его агентурную сеть. Конечно, пока Канарис был в фаворе, Госс не смел и думать об этом, а теперь решил отыграться. Тем более что в апреле 1928 года спецслужбу ВМС было решено слить с армейской спецслужбой. Тут-то Госс и решил не упускать шанса. В июне ему поручено проверить испанские связи Канариса— результат получился обескураживающим. Люди Канариса действительно проявляли такой дилетантизм, что Госс делает окончательный вывод: все, чем Канарис занимался в Испании, никуда не годится. 27 сентября 1928 года он сообщает в Берлин: «Если мне, новичку в этих делах, удалось всего за четыре дня выявить все его связи, то профессионал, которого к тому же — в отличие от меня — не отвлекают никакие другие дела, вскроет всю сеть за 24 часа».
Справедливости ради добавим, Редер и наш герой никогда не жаловали друг друга. Редер помнил и свои яростные препирательства с Канарисом, когда тот был старпомом на учебном судне «Берлин», а сам он инспектировал учебный процесс. Была у Ре-дера и еще одна причина опасаться Канариса. Теперь он был «вдохновенным республиканцем», а вот Канарис при случае мог напомнить прессе, что в дни Капповского путча Редер тоже подбивал флотских не подчиняться властям республики.
Министр рейхсвера Тренер также разочаровался в Канарисе; как-никак некогда он был товарищем Ломана. Тренер и Редер решили в дальнейшем переговоры с испанцами проводить без участия нашего героя. В мае 1929 года, когда Эчеваррьета снова попросил прислать Канариса, капитан третьего ранга Суадикани, его преемник в штабе ВМС, уведомил: «Министр категорично запрещает командировку К.».
Напрасно Канарис искал заступничества у своих друзей, напрасно Эчеваррьета убеждал, что без Канариса переговоры в Мадриде сорвутся, напрасно взывал посол Германии в Мадриде. Редер и Тренер были неумолимы.
И все вздохнули с облегчением, когда летом 1929 года вместе с семьей Канарис уезжает в отпуск на Корфу. Видно, совсем уж скверно было у него на душе, раз он решил взять отпуск: с женой-то он по-прежнему не очень ладил...
назначает его начальником штаба североморской базы ВМС. Конечно, и эта должность была слишком мала для амбиций Канариса. К тому же ему не понравились его новые подчиненные, в особенности старший офицер адмиралтейства, капитан третьего ранга Карл Дениц. Тот самый, что станет последним главнокомандующим гитлеровского ВМФ. Как видите, кроме всего прочего, Канарис отличался и способностью наживать себе могущественных врагов.
Дениц вспоминал впоследствии, что с Канарисом они не поладили: «Мы говорили тогда, что в нем уживаются сразу несколько душ...»
Конечно, Канарис надеялся, что через какое-то время его снова вернут в Берлин. Однако новый публичный скандал, кажется, поставил крест на его карьере. Причем обошлось без всяких «заслуг» со стороны самого офицера.
Новое потрясение вызвал Бертольд Якоб, журналист из «Вельтбюне». Он занимался разоблачениями злоупотреблений в рейхсвере, обличал правых радикалов. Понятное дело, это многим не нравилось, и в 1928 году Якоба за его статьи обвиняют в государственной измене. Обвинителем на суде выступает Йорнс, тот самый Йорнс, что судил убийц Либкнех-та и Люксембург. Якоб вспомнил об этом и написал статью, где назвал Йорнса пособником убийц.