Адмирал Канарис - "Железный" адмирал
Шрифт:
Со второй половины 1908 года Людендорф не спускает глаз с разведаппарата. Он пополняет его сотрудниками, увеличивает бюджет «разведывательного бюро» (точнее говоря, отдела III В — так называется это бюро с 1899 года) до 450 тысяч марок. Весной 1913 года по настоянию Людендорфа главой спецслужбы назначают майора Николаи. Вскоре два этих конгениальных человека — Людендорф и Николаи — фактически начинают править страной.
Редко кто занимался делами спецслужб так старательно, как сорокалетний Николаи (кстати, по тогдашним понятиям, он считался «юнцом», «выскочкой»), Естественно, он потребовал,
Все настойчивее он внушает своим офицерам, что их дело — готовиться к войне. «Начнется война, нам держать отчет. Вот тогда-то армии и пригодится все, что мы соберем в мирное время».
* * *
Однако в августе 1914 года генералы были строги к разведчикам: прежде всего недоставало детальных планов неприятельских операций. Через несколько недель еще один удар. Николаи теряет лучших заграничных агентов. Россия и Франция превращаются для него в сплошное «белое пятно». Немецкая разведка явно растеряна. Это видно хотя бы по тому, что на работу вновь приглашают «заслуженного шпиона страны» Шлуга, коему миновало уже 73 года. «№ 17» отправляется в Париж и снова с блеском выполняет поручение: агентурная сеть восстановлена.
В это же время выявляется еще один порок немецкой разведки, от которого она не избавится вплоть до скончания «третьего рейха». Отдел разведки и отдел обработки собранной информации — две «совершенно разные епархии». Они слабо взаимодействуют. Разведчики не могут никак повлиять на судьбу переданных ими сведений, а аналитики понятия не имеют, откуда взялась эта информация, кто ее «источник», можно ли на него полагаться. Вот и следует один промах за другим.
Николаи изо всех сил пытается наладить дела в своем ведомстве. Его агенты просачиваются за линию фронта, его люди старательно допрашивают пленных. Отдел Николаи разрастается. В 1916—
1917 годах он сближается с Людендорфом— в ту пору фактическим диктатором Германии. С этого момента военная разведка стремительно расширяет круг своих полномочий.
На Германию легла тень Николаи, «отца лжи» — такое прозвище ему дали его левые противники. Никогда еще в Германии власти не создавали столь мощное орудие пропаганды, как спецслужба германского генштаба III В. Однако даже самые закоренелые пессимисты не ожидали, что ведомство Николаи развалится в течение считанных дней. В ноябре
1918 года Николаи был уволен со службы, а его отдел расформирован. Большинство секретных бумаг вскоре сгорело.
ВЛАСТИ НОВЫЕ- ДЕЛА СТАРЫЕ
Революционеры, пришедшие тогда к власти, твердо решили искоренить из жизни страны все, что напоминало о деятельности спецслужб. Они сами в течение многих лет были объектами слежки этих служб, их жертвами. Никогда впредь, повторяли они, немецкие власти не станут шпионить за собственным народом. «Долой политическую полицию», — взывали социал-демократические брошюры еще в 1911 году. И вот новые власти взялись за дело.
Левый социалист Эмиль Эйхгорн, народный комиссар общественной безопасности, распустил пятый отдел берлинского управления полиции, занимавшийся в том числе политическим сыском. Его служащие были уволены, все бумаги изъяты. В других городах революционеры действовали так же. Все попытки министерства иностранных дел создать новую разведывательную службу терпели неудачу.
Но власть левых радикалов длилась недолго. Вскоре революционеров в управлении полиции потеснили умеренные социал-демократы. Они воссоздали политический сыск, ведь стране постоянно угрожали путчисты — то левые, то правые, а властям надо было упреждать экстремистов. Вот и Каппов-ский путч показал: если бы правительство вовремя узнало о планах мятежников, ему не пришлось бы спасаться бегством.
Из рук вон плохо действовала после войны и контрразведка. В конце 20-х годов в Германии все вольготнее чувствуют себя советские шпионы. «Немецкая полиция поразительно плохо справлялась с активностью различных советских служб», — считает американский историк шпионажа Дэвид Даллин. Полиция не ведала, где находятся явочные квартиры подпольных коммунистических организаций, не знала состав их участников, не выявляла агентов советских спецслужб в Германии, не подозревала, что Советы развернули на территории страны целую агентурную сеть, занимавшуюся промышленным шпионажем.
Бессилие полиции побуждало военных вновь взять спецслужбы под свое крыло. Демократы с недовольством взирали на активность военных и на возрождение политической полиции, хотя и согласны были с тем, что левых экстремистов в армии надо обуздывать.
Этим и занималась созданная еще осенью
1919 года «служба разведки и контрразведки» рейхсвера. Руководили ею офицеры распущенного отдела III В.
«Во всех подразделениях вооруженных сил и бригадах рейхсвера, — говорилось в приказе командующего рейхсвером от 24 ноября 1919 года, — необходимо создать службы контрразведки». В их задачи должны входить: пограничная контрразведка, защита от иностранного шпионажа, внутренняя агентурная служба, наблюдение за собственными войсками, а также контроль за всей политической жизнью и, в частности, за деятельностью леворадикальных партий. Итак, новая служба преследовала явные политические цели.
Впрочем, руководители новой спецслужбы остерегались повторять опыт Николаи. Они подчеркивали, что их задача — лишь охранять войска от проникновения в их ряды шпионов и политических экстремистов.
ная структура сохранится в абвере и в дальнейшем. Итак, возникают три отдела: абвер-I (разведка), аб-вер-Н (шифровальная служба и служба радиоподслушивания и перехвата) и абвер-Ш (борьба со шпионажем). Абвер активизирует свою деятельность на восточной границе, где, как считают, можно ждать нападения со стороны Польши.
При преемнике Гемппа подполковнике Гюнтере Швантесе происходит слияние армейского абвера и военно-морской спецслужбы.
Естественно, на флоте были недовольны грядущей реформой. «Хорошо известно, что разведывательная служба работает тем лучше, чем она децентрализованное, поскольку это повышает секретность ее действий. Кроме того, громоздкий аппарат в этой сфере опасен по известным политическим причинам, да и вражеской контрразведке легче бороться с его деятельностью», — заявлял командующий ВМС.