Адмирал Макаров
Шрифт:
Вероятность столкновения России с Японией усиливается. Эскадру из Средиземного моря спешно переправляют через Суэцкий канал в Тихий океан.
В этом переходе Макаров вдруг заболевает и довольно тяжело. Сильно простудившись в штормовую погоду во время продолжительного стояния на мостике, Макаров принужден слечь в постель. У него начинается воспалительный процесс коленного сустава на почве ревматизма. Когда приступы острой боли несколько ослабевают, он, не в силах усидеть в каюте, появляется на палубе на костылях. Ему предлагают списаться на берег и заняться лечением. Но Макаров и слышать об этом не хочет. Хотя и на костылях, он лично ведет эскадру в Тихий океан, преодолевая бури и непогоды.
Прибыв на Дальний Восток, Макаров с головой погрузился в дальневосточные дела. Он обследует порты, производит морские промеры, присутствует на совещаниях высшего командного состава Тихоокеанского флота, разрабатывает тип пригодного для дальневосточных вод корабля, изыскивает средство на случай столкновения кораблей во время частых здесь туманов [64] .
Макаров провел на Дальнем Востоке немногим более полугода. Приказом от 1 января 1896 года он снова назначается на другую должность — старшим флагманом 1-й флотской дивизии, дислоцирующейся в Кронштадт. В Петербург Макаров поехал не через Сибирь, а через Соединенные Штаты. Он хотел посмотреть на Великие озера [65] , где сообщение зимой поддерживалось с помощью ледокольных пароходов, с недавнего времени сильно заинтересовавших Степана Осиповича.
64
Чтобы мягчить удар при столкновении судов во время тумана, Аскаров предлагал укрепить на форштевне корабля особое приспособление, так называемый намордник (кранец).
65
«Большие» или «Великие» озера — 5 огромных озер в Северной Америке (Верхнее, Гурон, Мичиган, Эри, Онтарио). Одно из них — Верхнее озеро — самое крупное пресноводное озеро на земном шаре. Длина его достигает 600 клм, наибольшая ширина 290 клм, глубина 296 м. Близки к нему по размерам Мичиган и Гурон.
В марте 1896 года Макаров прибыл в Кронштадт и приступил к исполнению своих новых обязанностей. В этот период он возвратился к разработке и разрешению вопросов морской тактики. Вопросы тактики интересовали Макарова давно. Еще в 1887 году, за девять лет до возвращения Макарова в Кронштадт с Дальнего Востока, в журнале «Морской Сборник» была напечатана статья без подписи под названием «В защиту старых броненосцев и новых усовершенствований».
Эта статья, облеченная в форму полуфантастической повести, была написана Макаровым и излагала его взгляды на тактику военного флота.
Вероятно стремление приблизить рассматриваемые тактические проблемы и принципы к пониманию широкого круга читателей продиктовало Макарову необходимость писать о сложных и глубоких темах в форме не сухой и официальной, а беллетристической. Еще никто из военных деятелей не пользовался таким приемом. Макаров выступил в этом отношении первым.
Содержание повести таково. Где-то, в стороне от морских дорог, к востоку от Новой Зеландии, на соседних островах, возникла неведомая ни для кого на свете, оригинальная, высоко развитая культура, принадлежавшая двум сходным во всем республикам.
Наступил день, когда правителям этих республик «наскучило изолированное положение в мире», и они, прослышав о несогласиях и неустройстве, царящих в Европе и других культурных странах, решили «сбросить таинственное покрывало и смело положить свой меч на весы политического равновесия всего мира».
«Со стороны, — пишет Макаров, — островитянам хорошо был виден всемирный вред, происходящий от натянутых отношений между всеми европейскими нациями, и вызываемые этим огромные расходы на содержание войск. Вечные интриги и постоянные притязания англичан с их безграничными интересами окончательно вывели из терпения островитян, которые решили рассечь все дипломатические узлы одним взмахом меча и переместить центр политического равновесия на Тихий океан. Довольно европейцы правили всем миром, пора уступить место их антиподам. Обе республики решили выйти из таинственного положения, захватить некоторые колонии европейцев и потребовать собрания всемирного конгресса для окончательного подписания условий о распущении войск в Европе и о вечном мире».
Попытке островитян вмешаться в дела цивилизованных народов и созвать «всемирный конгресс» для водворения мира и безопасности во всем мире предшествовало событие, которое и составляет сущность тактической повести Макарова.
Бороться за мир островные республики начали после того, как окончилась ожесточенная война, возникшая между ними из-за ничтожного повода. В ходе этой борьбы наглядно выявились достоинства и недостатки судов обоих противников и действенность тактических приемов, принятых флотоводцами. Во главе флотов стоят два выдающиеся флотоводца; в повести они являются представителями двух противоположных тактических взглядов.
На фоне развивающихся событий, во время которых сталкиваются противоположные тактические принципы, Макаров и высказывает свои тактические взгляды. Выразителем его взглядов является один из вымышленных героев повести — адмирал Форвард, командующий флотом «белых».
Еще в 1869 году, после несчастного случая с броненосной лодкой «Русалка», на которой плавал в то время Макаров, Степан Осипович заинтересовался проблемой непотопляемости судов. Над этой проблемой он продолжал работать все последующие годы вместе со своим учеником и последователем А. Н. Крыловым [66] . Водонепроницаемость отсеков корабля, наличие мощных водоотливных средств, изыскание способов скорейшей заделки пробоин, наиболее быстрое определение места пробоины и уровня воды, затопившей тот или иной отсек, — вот определенные Макаровым основные условия неуязвимости корабля, получившего пробоину.
66
Крылов, Алексей Николаевич(1863–1945), академик, ученик и сподвижник С. О. Макарова, в течение всей своей жизни с большой настойчивостью развивал воспринятую им от своего учителя идею о непотопляемости судов. Он пошел дальше Макарова в разработке непотопляемости, раьно как и в других вопросах кораблестроения. Без использования созданных Крыловым «Таблиц непотопляемости корабля» не строится теперь ни один корабль. Крылов работал также над разрешением интересовавшей Макарова проблемы успокоения качки, намного опередив в разработке теории качки зарубежную научную мысль. Теоретические, глубокие исследования Крылова во всевозможных вопросах кораблестроения и кораблевождения составляют основу современной науки о непотопляемости, об умерителях качки, остойчивости, поворотливости, пловучести и прочности корабля.
Крылов оставил свыше 400 трудов, всесторонне освещающих вопросы, связанные с теорией корабля. Он был первым начальником основанного в 1900 году в Петербурге по замыслу Д. И. Менделеева опытового бассейна, где испытывались на моделях в искусственно созданной обстановке морские качества кораблей. Много часов провел в этом бассейне и С. О. Макаров. Опытовый бассейн существует и поныне (Ленинградский кораблестроительный институт).
Адмирал Форвард так характеризует современное состояние проблемы непотопляемости, которая, казалось бы, больше всего должна интересовать всех моряков: «Непотопляемость не дочь, а падчерица (морских знаний. Б. О.). Она с завистью может смотреть на своих цветущих подруг, артиллерию, минное дело и механику, и нужны новые печальные случаи, чтобы обратили внимание на ее справедливые и скромные требования. Флоты всех наций грешат против непотопляемости».
Сознание Форварда — так же как и Макарова — не может помириться с той мыслью, что современный броненосец, эта грозная на вид железная крепость, с такой легкостью преодолевающая большие расстояния и наносящая огромный вред врагу, сама чувствительна к малейшему уколу, и достаточно всего лишь одной мины, чтобы пустить эту несокрушимую крепость ко дну.
«Теоретически, современные корабли совершенно непотопляемы, так как они подразделены на 100 и более независимых отделений. Практически же, как только такой непотопляемый корабль получит пробоину, так сейчас же тонет самым постыдньш образом. Если бы во время потопления были посторонние наблюдатели, то они могли бы выяснить причину, почему непотопляемые корабли тонут; но, так как во время аварии каждый занят своим делом, то выясняется только одно то, что в деле потопления многое очень неясно».
Макаров, выступая под именем Форварда, находит сильные и точные слова, чтобы обратить внимание и морских кругов, и строителей, и исследователей на исключительную важность разработки проблемы непотопляемости: «Тот, кто видел потопление судов своими глазами, — пишет он в повести, — хорошо знает, что гибель корабля не есть простая гибель имущества; ее нельзя сравнить ни с пожаром большого дома, ни с какою другою материальною потерею… Корабль может и должен быть обеспечен от потопления. Существующие наступательные средства не столько сильны, чтобы от них тотчас же тонуть, и Белые корабли легко переносили те удары, которые были роковыми для Синих; следовательно, и Синие могли бы быть в тех же условиях».