Адмирал Сенявин
Шрифт:
Монарху следовало реагировать, надо же, в конце концов, показать своим сановникам, кто правит Россией. Тем более у него на столе две недели лежат департаментские справки по этим вопросам.
Летом 1805 года Александр I отдал два указания. Одно — министру иностранных дел князю Адаму Чарторыйскому [55] :
— Передайте посланнику в Константинополе — я не только не позволю Дивану распространять свою власть на республику ионитов, но и употреблю все средства, чтобы сохранить ее независимость.
55
Чарторыйский А. А. — вместе с Н. Н. Новосильцевым, В. П. Кочубеем и П. А. Строгановым входил в «негласный комитет» (1801–1803), существовавший при Александре I в первые годы его царствования как консультативный орган.
Другое — управляющему военным морским министерством вице-адмиралу Павлу Чичагову:
— Срочно снарядите суда и направьте к Ионическим островам дивизию генерал-майора Анрепа [56] из черноморских портов. Приуготовьте и отправьте на Корфу несколько кораблей для их охраны.
Под стать своим воззрениям Александр I приискал себе управляющего военным морским министерством, вице-адмирала Павла Чичагова. Отпрыск когда-то известного адмирала Василия Чичагова начинал службу на флоте армейским поручиком — адъютантом у своего родителя. В этой должности он пробыл семь лет. Четыре кампании командовал кораблями. Дважды увольняли его со службы, но тут же возвращали по монаршей милости. Затем состоял в свите его императорского величества. Метко обрисовал Чичагова его современник, знатный адмирал В. М. Головнин: «…всем и всегда командовал и никогда ни у кого не был под начальством. Во всех делах верил самому себе более всех… Самого себя считал способным ко всему, а других ни к чему… Подражая слепо англичанам и вводя нелепые новизны, мечтал, что кладет основной камень величию русского флота…» С такими советниками принимались мудреные решения по морскому ведомству.
56
Анреп Роман Карлович (?—1807) — генерал, с 1801 г. с дивизией был в Адриатической экспедиции на Ионических островах, в 1805 г. переправился в Неаполь для совместных действий с англичанами против французской армии. В 1806 г. воевал в составе корпуса Буксгевдена. Убит в сражении.
Между тем события нового, 1805 года развивались стремительно. Наполеон продолжал утверждаться в Европе, еще явственнее просматривались французские притязания на Адриатику.
…Знойным июльским днем Чичагова срочно вызвали в летнюю резиденцию императора. В императорских апартаментах он застал министра Чарторыйского. Александр медленно прохаживался по кабинету, как обычно, казался безразлично-спокойным.
— Успехи наши в Далмации и Черногории, Павел Васильевич, весьма могут быть сомнительны, как князь убеждает нас, — император кивнул на Чарторыйского, — если нынче же не сумеем мы противостоять там Бонапарту. — Он остановился, чуть насмешливо посмотрел на Чичагова и продолжал: — Порта, несомненно, рано или поздно уступит очарованию Бонапарта, а посему нам следует не мешкать. — Александр едва повернул голову к Чарторыйскому. — Как ты думаешь, князь?
Давно поднаторевший в придворных делах, Чичагов подумал, что, видимо, не миновать отправки новой эскадры в Средиземное море, и тоже повернулся к Чарторыйскому, ожидая ответа.
— Ваше величество, — начал горячо министр, — черногорцы намерены овладеть Которо, ибо боятся, что австрийцы отдадут его Бонапарту. Но им не под силу сия акция в одиночку. — Он перевел взгляд на Чичагова.
«Видимо, император уже решился послать в Адриатику эскадру… — размышлял Чичагов, слушая Александра и Чарторыйского. У него упало настроение. — Опять возиться с кораблями, да и кто их поведет? Ушаков? — Чичагов невольно поморщился. — Нет, нет, только не этот лапотник. Второй год в Петербурге, а не изволил появиться ни на одном именитом балу».
Александр прервал его размышления:
— Надобно подкрепить войска генерала Ласси [57] еще одной эскадрой. Думаю, что пяти-шести кораблей будет достаточно. — Император вопросительно посмотрел на Чичагова.
— Вполне, ваше величество, вдобавок к отрядам Сорокина и Грейга, — учтиво ответил Чичагов, продолжая про себя размышлять: «Ежели бы весь флот с Балтики забрать, недурно и самому мне в командующие напроситься».
— Итак, решено. — Александр самодовольно улыбнулся краешками губ. — Пожалуй, осталось выбрать предводителя. Кого порекомендуешь, Павел Васильевич?
57
Ласси Борис (Мориц) Петрович (1737–1820) — в 1762 г. перешел из австрийской на русскую службу; отличился при штурме Измаила. Был казанским военным губернатором. В 1805 г. был назначен главнокомандующим союзными войсками.
Чичагов знал, что император благоволит к тем, кто не пользовался расположением его отца. Однако почти все моряки служили одинаково прилежно и при Екатерине, и при Павле и служат так же достойно и теперь. «Ханыков — стар, Грейг — ни то ни се, Кроун…»
— Ваше величество, возможно, вице-адмирал Кроун?
Но Александр жестом остановил Чичагова:
— Нет, нет! Там потребен адмирал отменный, но обязательно российский. Достаточно там Грейга и Белли. Не забывай, в Черногории славяне. — Он полушутливо погрозил пальцем Чичагову, намекая на его англоманство. — А не спросить ли совета Ушакова? Сам-то он староват годами, — продолжил неожиданно император. — Ведь он в Петербурге? — И, не дожидаясь ответа Чичагова, закончил затянувшуюся беседу: — И сделать надобно сие незамедлительно.
Чичагов уехал в Петербург. Всю дорогу он досадовал: «Дался этот Ушаков, светоч незабвенный».
Ушакова он изредка встречал на заседаниях Адмиралтейств-коллегии. Должность он исправлял примерно, но во всем его неприступном облике сквозила обида на незаслуженную опалу. «Как бы к нему подступиться, ведь не самому же спрашивать от имени государя?» — мучился долго Чичагов и в конце концов нашел выход.
На следующий день, в полдень, у скромного особняка, расположенного в 4-й части Измайловского полка, остановилась коляска, и спустя несколько минут Ушаков с радостью обнимал своего давнего сослуживца и товарища вице-адмирала Карцова. Директор Морского корпуса был, пожалуй, единственным желанным гостем в доме Ушакова. С ним он поддерживал приятельские отношения после переезда в Петербург, хотя виделись они не часто.
После недолгих рассказов и расспросов Карцов приступил к цели визита:
— Федор Федорович, вы слышали что-либо о затеваемой экспедиции к Ионическим островам?
Удивленный Ушаков грустно покачал головой. О таких новостях он узнавал далеко не первым.
— Ну вот и слава Богу, что я вам эту весть принес, — оживился Карцов. Всякий раз при встрече старался он приободрить товарища и, прокашлявшись, продолжал несколько торжественно: — По этому случаю государь обратился к вашему содействию, Федор Федорович.
Ушаков недоумевающе поднял брови.
— Испрашивают его императорское величество ваше мнение о главном командующем дивизии, коя срочно снаряжается в Адриатику.
Ушаков встал, не спеша подошел к распахнутому окну. Издалека с залива врывался в комнату необычно теплый, после прошедшего только что дождя, ветер с залива. В прошлом году в эту же пору в Кронштадте готовился к походу к берегам Корфу отряд из четырех кораблей. На Корфу уже находился отряд капитана первого ранга Сорокина, бывшего его сослуживца. Сколько раз он мысленно возвращался к покинутым им Ионическим островам, где оставил частицу своего сердца. Цериго, Занте, Кефалония, Мавра… Такое на всю жизнь. Втайне надеялся, что государь вспомнит о нем. Он здоров и полон сил. Сколько замыслов затаенных мог бы претворить, служа на пользу Отечеству. Но нет, не вспомнили. Тот отряд повел в Адриатику капитан-командор Грейг. А он остался на кронштадтской стенке с печалью в сердце, с тоской всматриваясь в родимые паруса, уносившие корабли к республике Семи Островов. Видать, плотная стена льстецов и бездарей отгораживает трон российский от его верных подданных. Сквозь нее не разглядеть помазаннику Божьему чаяния искренних устремлений своих чад…
— Вам ведомо, Павел Константинович, что мне вовсе не люб Сенявин? — Ушаков подошел к Карцову. Тот был хорошо осведомлен о всех затененных сторонах их взаимоотношений. — Но это отличный офицер во всех обстоятельствах. Передайте государю, что если бы это зависело от меня, то я избрал бы командующим токмо Сенявина.
Когда Карцов спустя час в Адмиралтейств-коллегии передал Чичагову разговор слово в слово, тот вначале недовольно поморщился, но затем подумал, что повеление государя исполнено быстро, а главное, и ему меньше забот. Он тут же направился в Царское Село и по дороге совсем приободрился. «Отчего же и не Сенявин, — думал он, — у него репутация хорошего моряка. К тому же, и это, пожалуй, важно, он из старинного рода, не чета Ушакову».