Адмиралы России. Гордость Императорского флота
Шрифт:
23 июня Императрица предупредила в указах Грейгу и вице-президенту Адмиралтейств-коллегии И. Г. Чернышеву о необходимости подготовиться к возможному столкновению со шведами. Адмиралу она предлагала отделить сколько возможно фрегатов и других легких судов для обороны финляндских берегов России. Следовало оставить на борту судов сухопутные войска, чтобы после разгрома шведов сделать десант в неприятельские земли. Заключала Екатерина II следующими строками:
«Подтверждаем притом не начинать неприязненных действий до получения от Нас повеления, разве бы со стороны шведов первый выстрел или какое-либо оскорбление флагу нашему учинено было, в каковом случае поступать по данному вам наставлению».
В тот же день Грейг с эскадрой вышел к Красной Горке, ожидая неготовые транспорты.
Тем временем Густав III, хотя Россия не давала предлога для войны,
Гогланд
Грейг понимал, что война фактически уже началась. Исповедуя дух решительных действий, он попробовал этот дух внушить Императрице через графа Безбородко, которому 23 июня писал:
«Я думаю, что ежели шведский король все свои морские и сухопутные силы собрал в Финляндии, то лучшее дело перенести войну в сердце Швеции к самой ее столице, где вероятно еще много есть республиканских партий. А как надо думать, что наши три 100 пуш. корабля прошли Зунд, и как на них вместе с транспортами посажено до 500 человек регулярных войск, да по уведомлению к ним пришли купленные в Англии два больших катера, обшитые медью, то сии силы, не теряя времени, обратить можно против главной их торговли порта Готенбурга, особенна если датский двор окажет хоть малую помощь; и катера употребить крейсерами при входе в Балтийское море против Дарнеуса.
Сегодня пошел я с рейда с военными кораблями и спустился до Красной Горки, где в ожидании не совсем еще готовых транспортных судов займусь обучением команд, у которых, как B.C. известно, почти половина рекрутов. Завтра, я надеюсь, эскадра контр-адмирала Фондезина со мною соединится».
24 июня Грейг рапортовал, что по указу от 23 июня отправил фрегаты «Святой Марк», «Проворный» и «Мстиславец» для обороны берегов, и обещал наблюдать, чтобы не были перерезаны сообщения его с Кронштадтом. Он затребовал у Адмиралтейств-коллегии два судна для переделки в брандеры.
Тем временем столицы достигло сообщение о нападении шведов на Нейшлот. Это означало войну, и Екатерина II в указе от 26 июня предписала Грейгу решительные действия:
«По дошедшему к Нам донесению, что король шведский вероломно и без всякаго объявления войны начал уже производить неприязненные противу Нас действия не только захвачением близь Нейшлота таможенной нашей заставы с ея служителями и одного судна с провиантом и другими вещами, но и войска свои ввел в границы наши, даже в самое предместье Нейшлота, где и замок уже осадил, находим нужным, чтоб вы, за таковым нападением на Нас, по получении сего тотчас, обезпеча транспортные суда ваши и отослав назад те, кои вам не надобны и которые во время морского действия вам в тягость и помешательство обратиться могут, с Божиею помощию следовали вперед искать флота неприятельскаго и оный атаковать, да и вообще пользоваться случаями к нанесению ему вреда и поражения, в чем мы ссылаемся на сказанное в наказе нашем вам данном».
27 июня шведский флот показался в виду Ревеля. Грейг 1 июля доносил, что 26-го числа отправил все транспортные суда в Кронштадт, а сам с эскадрами своей и Фондезина снялся с якоря, но из-за противных ветров еще не ушел далее Березовых островов. Он пользовался всякой возможностью для усиленного обучения команд, состоящих в значительной мере из рекрутов и портовых матросов, и вел разведку противника. В ожидании сражения флотоводец перешел на 100-пушечный «Ростислав», сильнейший корабль эскадры. Адмирал искал противника, чтобы с ним сразиться. Легкий ветер позволил эскадре продвинуться к восточной оконечности Гогланда. Вечером 5 июля эскадра обогнула остров, и Грейг получил известие о близости шведов. В 6.00 6 июля шедший впереди фрегат «Надежда благополучия» дал сигнал, что видит на северо-западе 13 судов; вскоре с фрегата уточнили, что впереди — неприятель. В 7.30 Грейг дал сигнал флоту приготовиться к бою, в 8.00 — построиться в линию баталии перпендикулярно курсу и идти в строю фронта. Маловетрие позволяло медленно сближаться с неприятелем.
Эскадра С. К. Грейга состояла из 17 линейных кораблей с 1220 орудиями; кроме того, на 8 фрегатах, 3 катерах, 2 бомбардирских кораблях и 3 вспомогательных судах насчитывалось 272 пушки. Шведский флот под флагом генерал-адмирала герцога Зюдерманландского насчитывал 16 кораблей, 7 больших фрегатов с 900 крупными и 436 меньшими пушками (всего 1336 орудий); вес бортового залпа шведов составлял 720
К 11.00 по приказу адмирала западнее Гогланда выстроилась боевая линия: авангард составили корабли M. П. Фондезина, арьергард — корабли Т. Г. Козлянинова, протянувшиеся с юго-запада на северо-восток; при дистанции между кораблями в два кабельтова линия растянулась более чем на семь верст. Эскадру Козлянинова Грейг поставил в арьергард специально, как более надежную. Перед боем команды в 11.30 получили обед; сигнал был обедать с поспешностью. К полудню появились корабли противника, направлявшиеся в линии баталии на юг курсом, уводившим от русской эскадры, которая шла на запад и огибала Родшхер с севера. Но Грейг, как известно, намеревался вступить в бой и ранее не раз требовал от командиров кораблей решительно атаковать неприятеля и привести его в замешательство; основное внимание адмирал обратил на артиллерийскую подготовку экипажей. После обнаружения шведов русская эскадра прибавила парусов и изменила курс на запад, в сторону противника; авангард и арьергард поменялись местами, причем корабли М. П. Фондезина стали отставать, особенно корабль «Дерис» капитана Коковцева.
До 15 00 шведы старались удалиться от русского флота, и только когда возможно стало определить соотношение сил, пошли на сближение строем фронта; в центре шел корабль генерал-адмирала, на правом фланге — вице-адмирала, на левом — контр-адмирала. Русская эскадра также шла в строю фронта. В 15.30 Грейг поднял сигнал атаковать неприятеля — каждому кораблю противолежащий. Это был пример той самой линейной тактики, которую в английском флоте признавали единственно возможной. Сам адмирал направлялся на корабль шведского генерал-адмирала. Он неоднократно поднимал сигналы своим капитанам прибавить парусов и сомкнуть линию. На правом фланге был Фондезин, которому Грейг дал сигнал «спуститься на неприятеля». Остальным кораблям он сигнализировал позднее; однако по ошибке первый корабль Козлянинова «Болеслав», последующий «Мечеслав» и последний в кордебаталии «Владислав» двинулись вместе с арьергардом и оказались вне линии, ближе к неприятелю, тогда как второй корабль авангарда «Иоанн Богослов» капитана Вальронта пошел по ветру, повернул оверштаг и оказался за линией.
В 16.00 находившийся под ветром шведский флот повернул и двигался навстречу русской эскадре; Грейг приказал идти на неприятеля, но корабли «Дерис», «Память Евстафия» и «Иоанн Богослов» при повороте отстали от боевой линии. Флагманский корабль Грейга «Ростислав» шел под всеми парусами впереди линии; он сигналами требовал от арьергарда вступить на свое место.
Когда в 17.00 русский авангард приблизился к шведскому на два кабельтова и неприятель открыл огонь, контр-адмирал Козлянинов начал пальбу, не дожидаясь сигнала адмирала. Скоро сражение вспыхнуло по всей линии. Так как кордебаталия и арьергард не подошли еще близко к неприятелю, адмирал продолжал спускаться с частью кораблей кордебаталии. Некоторые корабли отстали, а «Иоанн Богослов» оказался между линиями и пересек русский строй, направляясь к востоку.
Располагая тремя кораблями, флагман вступил в бой с авангардом шведов; четыре корабля кордебаталии после первых выстрелов также открыли огонь, причем «Ростислав» оказался на дистанции картечного выстрела от генерал-адмиральского корабля. К этому времени флоты были между островом Стеншхер и мелью Калбодегрунд, на полпути от Гогланда до Свеаборга.
Команды 7 кораблей, воодушевленные примером Грейга и Козлянинова, вели бой против 12 шведских и вскоре нанесли им значительные повреждения. «Ростислав» бился с генерал-адмиральским «Густавом III», следующий за ним «Изяслав» — с тринадцатым в линии шведским кораблем и фрегатом. Грейг старался сокрушить противника, используя картечь. Против шведского арьергарда впереди сражались «Болеслав», «Мечеслав», «Владислав»; последний потерял большую часть рангоута и стал мишенью пяти концевых вражеских кораблей, тогда как шесть отставших русских кораблей издали стреляли по шведскому арьергарду. Оба флота, окутанные облаками дыма, медленно двигались на юго-запад.
К 18.30 на передовых шведских кораблях было заметно замешательство. «Густав III» на буксире увели за боевую линию, вышли из линии два передовых корабля и третий, между «Изяславом» и «Ростиславом»; прочие также спустились под ветер, смыкая линию; отступление противника вызвало восторженные крики и наступательный дух даже на отставших российских кораблях.
В ходе боя «Ростислав», воспользовавшись лучше сохранившимися парусами, обошел два своих корабля, стал пятым в линии и снова вступил в сражение, тогда как оказавшийся в конце линии «Владислав» слишком приблизился к неприятелю.