Адмиралы России. Гордость Императорского флота
Шрифт:
По условиям Кючук-Кайнарджийского договора Россия получила право прохода торговых судов через Босфор и Дарданеллы. Пользуясь этой возможностью, Екатерина II решила наладить торговлю на Средиземном море при содействии русских судов. 28 марта 1776 года она повелела подготовить 3 фрегата с товарами и 1 конвойный для отправки за границу. Проход военного корабля с транспортами через Дарданеллы и Босфор мог также стать прецедентом и позволить в дальнейшем переводить боевые корабли с Балтики на Черное море, где не было еще развитой кораблестроительной базы. Командовал отрядом капитан 2-го ранга Т. Г. Козлянинов. Ему следовало на фрегате «Северный Орел» с транспортными фрегатами «Павел», «Наталия», «Григорий» по готовности идти на Средиземное море, заправившись водой в Копенгагене и по возможности не заходя более в порты. Запрещалось в пути останавливать и осматривать купеческие суда; было приказано обороняться от пиратов, но самим не нападать на них, а при входе в Дарданеллы — убрать в трюмы артиллерию, кроме 6–8 пушек, и заделать порты, чтобы придать фрегатам более мирный вид. Козлянинову предстояло следить за сохранностью товаров, обучением команды и офицеров, организовать описание берегов, портов и островов; следовало посылать донесения из всех портов, а после возвращения подать журналы и протоколы. 6 июня во всеподданнейшем донесении коллегия сообщила, что эскадра готова к плаванию, укомплектована командирами и офицерами-добровольцами, знающими иностранные языки (французский, английский, итальянский), из тех, кто служил за границей и в Архипелаге. 10 июня коллегия дополнила инструкцию сообщением, что оставленные на Средиземном море фрегаты «Констанция» и «Святой Павел» следует снабдить экипажами и командирами, доставленными с Балтики. Командиром последнего назначен был капитан-лейтенант Федор Ушаков, а учиться ему предстояло у Т. Г. Козлянинова.
Тимофей Гаврилович Козлянинов (1740–1798), происходивший из старинного дворянского рода, был один из наиболее подготовленных моряков своего времени. После окончания Морского корпуса он добровольцем сначала проходил практику на английском корабельном флоте, а в 60-х годах на Мальте изучал галерное дело. После возвращения новоиспеченного капитан-лейтенанта назначили на флагманский корабль контр-адмирала Джона Эльфинстона «Не тронь меня», который с эскадрой прибыл в Архипелаг. На различных судах Козлянинов участвовал в боях и походах, а с ноября 1772 года стал командиром флагманского корабля вице-адмирала А В. Елманова, который вскоре сменил Спиридова во главе эскадры. Флагман «Георгий Победоносец» много плавал, не раз попадал в штормы, ремонтировался в различных портах. Козлянинов и учился у старших товарищей, и сам на практике постигал морское дело, изучал Средиземное море. Теперь ему, уже в чине капитана 2-го ранга, предстояло вести отряд самостоятельно.
15 июня фрегаты выступили из Кронштадта, в августе миновали Гибралтар и задержались в Порт-Магоне на острове Минорка. Направив «Наталию» и «Григорий» в порт Феррайо на Эльбе, Козлянинов отконвоировал для ремонта «Павел» в Ливорно, где стояли «Констанция» и «Святой Павел», который принял Ф. Ушаков. Требовалось время для вооружения стоявших без движения судов. Сам капитан 2-го ранга с двумя судами направился на восток. 11 ноября суда собрались к острову Тенедос. Сразу началась подготовка к входу в Дарданеллы. Благодаря усилиям дипломатов Козлянинов смог послать «Наталию» и «Григорий» в проливы; 14–16 декабря они достигли Константинополя.
Ушакову 12 сентября Козлянинов дал особую инструкцию:
«По нагружении товаров, следуючи из Ливорны поведенным путем, быть всем неразлучно… Ни в какие порты без крайней нужды не заходить, разве, отчего Боже сохрани, какое повреждение от штормов или какого иного несчастия фрегату приключится… В рассуждении салютации и почестей морских имеете поступать на основании правил купеческих кораблей. Купеческих кораблей всех народов ни под каким видом не останавливать, а тем меньше осматривать или какие делать притеснения, но, напротиву того, всякую благопристойность, ласку и в случае нужное вспоможение показывать, дабы и сим прославлять Российский флаг, сколь славен он приобретенными победами. Известно, что в Средиземном море бродят морские разбойники, то вы имеете употребить от оных всякую осторожность и опасение; и содержать себя для защищения от всякой исправности и готовности, ибо вы с довольною обороною отправляетесь, однакож самим вам на них не нападать. Намерение сей экспедиции сверх перевозу товаров состоит в приобретении практики молодых офицеров, также и нижних служителей…»
«Северный Орел» пошел в Мессину, куда 10 декабря прибыли фрегаты «Павел», «Святой Павел» и «Констанция». 20 декабря отряд направился на юг и 26 декабря встал на якорь в Порт-Мадро, кроме фрегата «Констанция», который разлучился с прочими и самостоятельно прибыл в Дарданеллы 28 декабря.
Капудан-паша приказал комендантам дарданелльских крепостей внимательно осмотреть груз фрегатов. Турецкие официальные лица побывали на «Северном Орле»; в результате не только суда прошли Дарданеллы, но под предлогом опасности стоять на Тенедосском рейде вице-консул С. Л. Лашкарев получил разрешение ввести «Северный Орел» в пролив, к крепости Капез, где была стоянка английских и французских военных кораблей; тем самым он создал прецедент, чтобы «…впредь приплывающие российские суда могли иметь уже навсегда неоспоримое право там же становиться». Зимой 1777 года «Констанция», «Святой Павел» и «Павел» прибыли в Константинополь, а «Северный Орел» остановился, пройдя крепости.
Козлянинов внимательно относился к обстановке в Турции. 30 декабря, перед вступлением в Дарданеллы второго отряда фрегатов, он дал командирам (в том числе и Ушакову) инструкцию, которая предусматривала особенности прохождения проливов:
«…Господам командующим фрегатов при входе в Дарданеллы следовать прямо, не останавливаясь, и не палить из пушек; в проходе за Дарданеллами в продолжение плавания в Константинополь делать чем можно вид купеческих судов, чтобы не навести на турок никакого сомнения, а особливо чтоб не делать никакого звона: колокола снять и не командовать в рупор, также во время всякой работы не свистеть, что у турок почитается манер военных судов; людей на берег ни в каких турецких местах не спускать и во всем прочем иметь осторожность…»
«Святой Павел» достиг Константинополя 20 января. Ушаков предоставил посланнику А. С. Стахиеву ведомость доставленных грузов. Купец из Ливорно Каламай отправил на судне в турецкую столицу свинец, серу, сахар, кофейные зерна, кирпич, доски. Началась разгрузка. Приходилось быть настороже. Мусульманские фанатики не верили в мирный характер русских судов и могли возбудить население столицы против их экипажей. Потому еще 20 декабря Стахиев приказал командирам фрегатов «Наталия» и «Григорий» зарядить пушки. К началу 1777 года обстановка несколько разрядилась, но смена главного визиря вновь создала трудности, ибо к власти пришли противники мирных отношений с Россией.
9 февраля 1777 года Стахиев представился новому визирю Мехмед-паше; в его свите с другими командирами судов и купцами был и Ф. Ф. Ушаков, впервые оказавшийся при турецком дворе. Церемонию обставили пышно. Когда барка с посланником проходила мимо русских фрегатов, ее приветствовали посланные по реям матросы. Это так понравилось султану, что летом подобное приветствие ввели и на турецком флоте. Однако сторонники войны не сложили руки. Хотя и было дано разрешение на перевозку зерна «Григорием», но товара для него на островах Архипелага не оказалось. Остальные суда стояли у Константинополя. Стахиев неоднократно обращался к Порте «о пропуске фрегатов: пяти торговых в силу трактата, а шестого, вооруженного, — в знак дружбы». Однако реис-эфенди отвергал такую возможность, ссылаясь на трения с Россией из-за Крыма, а также на то, что среди командиров судов были офицеры — участники Архипелагской экспедиции. Отношение к русским судам ужесточилось. На Черное море не пропускали даже торговое судно «Святой Николай», ранее неоднократно проходившее Босфором. Случались и конфликты. Ушаков 27 июня рапортовал Стахиеву:
«В долговременную здесь в Константинополе с фрегатом бытность при нынешнем летнем жарком времени, находясь служители всегда на фрегате, не имея довольного муциона… сего числа проезжая на шлюпке проливом к стороне Черного моря и подходя к месту, называемому Далма Бакчи (султанский дворец Долмабахче. — Н. С.), вблизи оного против лохцины, где нет никакого строения, я с бывшими на шлюпке офицерами сошли на берег, а шлюпка с семью человеками матрос при одном квартирмейстере осталась для обождания нас близь берегу под парусами, и, по несильном прохаживании возвратясь к тому месту, оной не нашли». Свидетели сообщили, что задержали шлюпку якобы за то, что матросы пели песни. Поступали сведения о военных приготовлениях. Порта заявила, что, если Стахиев будет настаивать на пропуске фрегатов, война неминуема. Очевидно, турки собирались оказать давление на Россию. Козлянинову пришлось соблюдать осторожность; когда стало известно о походе капудан-паши с флотом в Морею, он перешел к острову Имброс, чтобы избежать столкновений с турками. Позднее часть судов для безопасности вывели за Дарданеллы.
Приезд фельдмаршала Румянцева в Новороссию заставил турок отказаться от войны. Об изменении отношения к русскому флоту говорил тот факт, что турецкий адмиральский фрегат первым салютовал «Северному Орлу», стоявшему у Дарданелл. Турки стали любезнее. Хорошее впечатление произвело спасение русскими моряками в бурную погоду француженки с тонущего судна. Тем временем в Санкт-Петербурге пришли к выводу о бесперспективности попыток провести эскадру на Черное море. 7 сентября Императрица подписала указ вернуть суда в Россию прежним путем. Указ достиг Стамбула, 22 октября последние фрегаты «Святой Павел» и «Констанция» отправились в Мраморное море. В середине декабря эскадра собралась у острова Тенедос, 24 декабря пошла на запад и 27 января прибыла на Ливорнский рейд; «Григорий», «Святой Павел», «Констанция», «Наталия» по очереди входили в гавань для ремонта.