Адонис

Мансуров Андрей Арсланович

На крышке второго контейнера оказался и прикреплённый к её внутренней плоскости ящик с универсальными боевыми комбезами: защитного цвета, из прочнейшего кевлита. Эванс хмыкнул: такие не пробивает ни одна пуля, и, разумеется, не прокусывает ни одно жало или челюсть. Что не мешает этим костюмам быть необычайно лёгкими и гибкими. Размеры оказались подобраны верно: сорок восьмой, пятидесятый, и пятьдесят четвёртый: Эванс из всех был самым крупным.

– Ладно, с этим понятно, – Эванс утёр со лба выступивший почему-то пот, – Может, осмотрим теперь и сам блокпост?

– Конечно, осмотрим. – Рикер всё ещё не мог приспособиться говорить нормально без передних зубов, и сейчас скривился, словно челюсти побаливали из-за дырок в дёснах, – А контейнеры со всем этим барахлом, наверное, так пока здесь и оставим. Да и чего нам их таскать: они ни в одну внутреннюю дверь и не пролезут.

Эванс, продолжая вытирать настырный пот, огляделся.

Внутри достаточно просторное само по-себе помещение прихожей-тамбура изысками дизайна не поражало: стандартная армейская раскраска – потолок и стены до середины высоты белые, ниже – зелёные. Эванс подумал, что, похоже, мерзкий оттенок этого зелёного специально выбирают для того, чтоб желание возникало только одно: поскорее отработать заключённый с армией Контракт, да слинять из таких «живописных» покоев к такой-то матери.

А ещё Эванс подумал, что Рикер прав: три двери, ведущие во внутренние помещения, и располагавшиеся в остальных трёх стенах входного тамбура, в ширину не превышали полутора футов: может, чтоб в любом случае исключить проникновение туда существ крупнее человека? Хм-м…

Для начала решили пойти в левый от входного люка проём.

Так, всё ясно. Стандартная спальня, с пятью стандартными же армейскими койками: из лёгких сталюминиевых трубок, и пружинными сетками-днищами. С казёнными плоскими подушками и одеялами, с уложенными на них сверху свежими простынями и наволочками: для новой, стало быть, смены. Запасной, или второй выход имелся только в полу: на нижний уровень. Логично: на случай экстренной эвакуации лучше вот именно – спускаться на более глубокие, а, следовательно, и защищённые, уровни их «крепости».

Эванс сказал:

– Кому какая койка нравится?

Рикер сделал приглашающий жест:

– Давай, выбирай первым.

Эванс бросил рюкзак со своими вещами на крайнюю справа постель. Парк аккуратно положил свои вещи под среднюю. Рикер открыл рюкзак, вынув защитную майку. Скинул китель на крайнюю левую койку. Майку, оказавшуюся под кителем, и почерневшую от пота под мышками, развесил на её спинке. Свежую из рюкзака одел:

– Ну вот. Чтоб мне лопнуть, я готов к продолжению экскурсии.

Они вернулись в тамбур. И протопали теперь в правый проём.

Столовая. Она же и кухня. Со стальным столом десяти футов в длину, и десятью табуретками с ножками из стальных уголков, и сиденьями из старой доброй древесины.

– Блинн. Хоть задницы мёрзнуть не будут. – попробовал мрачно пошутить Эванс.

Шутки никто не оценил. А кроме большого холодильника, люка конвертера для мусора и микроволновой печи в углу, ничего тут больше не имелось выдающегося, или заслуживающего внимания. Разве что точно такой же как в спальне, люк в полу…

За проёмом в дальней стене тамбура располагалась операторская.

Парк довольно хмыкнул, и поспешил присесть на центральное кресло перед большим пультом. Рикер буркнул:

– Разбираешься?

– А то! Тринадцать лет сидел за почти таким же на заводе по переработке списанных аккумуляторов!

Но некоторое время на изучение обнаружившегося хозяйства у Парка всё же ушло. Его напарники, подошедшие и молча стоявшие чуть позади, всматривались и в изображения на восемнадцати мониторах над, и вокруг пульта, и в располагавшиеся на панели перед Парком индикаторы, кнопки, рычаги и тумблеры. Однако никто из них не торопился о чём-то спрашивать: пусть-ка спец – «профи» изучит, и объяснит.

Парк вздохнул:

– Обидно. Всё до крайности просто, и незатейливо. Вот эти три монитора «бдят» за местностью вокруг: камеры большие, стационарные, закреплены в одном положении. Объективы мощные. Поле зрения перекрывается и слева и справа на двадцать градусов. Незамеченным никто не пройдёт: здесь, – он ткнул пальцем. – Есть и датчики системы, следящей за движением. Далее: вот эти одиннадцать камер, уже небольших, внутренних, – как я понял, следят за внутренними помещениями нашего блокпоста-форта: вот и вот: спальня и столовая. Тамбур. А это – нижние уровни. Средний. Склад запчастей – вон они, разложены по стеллажам. Нижний Уровень. Ангар с роботами-ремонтниками: вон те две здоровенных хреновины на гусеницах и колёсах. Помещение для цистерн с водой – технической и питьевой: вон, на боках написано. – действительно, на боках трёх огромных продолговатых цилиндров так и было написано: «Питьевая», «Техническая», и «Дождевая» – как понял Эванс, собранная дренажной системой с плоской крыши. Ну и правильно: не пропадать же добру, которое можно в случае чего – и хлорировать!

– А это – машинный зал. Тут у нас… Э-э… Микрореактор, для выработки электричества, стало быть. Думаю, не столько для нас, сколько для чёртовых добывающих автоматов. – Парк ткнул пальцем в последние три монитора, – Шахта. Вот это – проходческий комбайн, видна его торцевая, то есть – задняя, часть. Это – главный штрек… Странно, но нигде не вижу опор для крепежа. Стало быть, порода цельная и прочная. А это – выводящий пустую породу транспортёр. Вон она – его наклонная труба. А вот это, – он кивнул на центральный, самый большой нижний экран, – сердце всего этого безобразия: обогатительный цех. Нетрудно догадаться, что всё остальное, и мы в том числе – просто жалкие придатки, и расходуемый материал, необходимый для защиты шахты. И обеспечения добычи того, что здесь добывают. Нечто, как я вижу, очень важное и стратегически ценное.

– И чего же здесь такого «ценного» и стратегически важного добывают? – в тоне Рикера явственно чувствовалось раздражение.

– Догадаться нетрудно – даже с одного раза. Хотя бы по тому факту, что нам отвели всего месяц. И створки чёртова люка, ведущего в систему штреков и штолен – вон, их отлично видно! – явно со свинцовой обивкой. Впрочем, не слишком-то она помогает обычно… Так что от просачивающегося и остаточного излучения мы очень даже спокойно сдохнем и сами, даже если до этого нас не прикончат твари-мутанты.

Уран.

Рикер реагировал, надо признать, бурно:

– Вот п…расы! Гнусные твари! Сволочи с…ные! Козлы вонючие! Да как они!.. Это же – нарушение всех «Прав человека»! Да и этой, как её… Морали! Нельзя вот так, без всякой защиты, ну там – свинцовых скафандров, спец-еды, дезинфицирующих растворов для смывания радиоактивной пыли, или ещё чего такого, людей – бросать в самое пекло!..

– Согласен. Однако вот они: датчики радиации. – Парк ткнул в них пальцем, – Шахта и штольни замурованы всё же, как я вижу, неплохо. И шлюз со свинцовыми створками тоже не пропускает слишком уж много. И сюда, в блокпост, радиация проникает не так сильно, как я было испугался. А отвалы с отходами достаточно далеко, в полукилометре.