Адов Пламень
Шрифт:
– Одного не понимаю, – задумчиво проговорил Вильфрид, – почему, если Леорикс мертв…
– Что значит «если»? Я ведь тебе все рассказал.
– Да верю, верю, Лох-Лей. Но когда-то, в походе к Гробу Господню, мне достался один… трофей. Нож, которым должны были сразить Короля-Льва. Специально сделанный для этого…
– Ритуальный, заклятый на цель, – вставила Ребекка. – Слышала о таких. Чует свою жертву на расстоянии, а любая нанесенная им рана для этой жертвы смертельна. Но именно для жертвы и ни доя кого более, для остальных обычная сталь куда надежнее.
– Богомол бы с тобой не согласился, –
Ребекка чуть скривилась.
– Не знаю. Что слышала, я тебе сказала.
Робин осторожно взял дрожащий стилет, вопросительно взглянул на Вильфрида («Да, вот так он цель и показывает,» – подтвердил тот), затем осмотрел оружие.
– Бес его знает. Металл какой-то странный… не сталь, не бронза. Грызя, может, спросить? Кузнец неплохой, как-никак. Все равно не мешает к нему заглянуть – у тебя ж от брони только клочки остались, да и с одним ножом ВНИЗ соваться как-то… В Шварцвальде я б тебе из наших запасов сам подыскал и броню, и клинок, но тут тайничка у нас нет, так что на Грызя вся надежда.
– Неплохо бы, конечно, – кивнул рыцарь, – только как я расплачиваться с ним буду? Идущим ТУДА в долг верить – это очень навряд ли, а с деньгами напряг…
– Идущим ТУДА, – усмехнулся главарь разбойников, – Грызь бесплатно дает, что надо. Он же местный, понимает, что пока не покончат с ЭТИМ – жизни в Тристраме не будет никому. Йэн, проводи его, да проследи, чтоб все в лучшем виде.
– Не вопрос, Робин, – поднялся со скамейки гэл, – айда со мной, Ивинге. Заодно и себе кое-чего сделаю… зря, что ли, пять лет на дедушку Киана горбатился…
Пока Йэн, выпросив у Хризвальда несколько негодных к работе железок, делал оковку и наконечник для своего нового дрына, кузнец изучал узкий клинок.
– Не знаю, сэр рыцарь, – наконец сказал он. – Не попадалась мне эдакая штукенция. Слышал, делали когда-то такую… черную бронзу, она крепче железа была. А однажды показывали моему папаше эльфову диковинку – по виду ну точно тебе серебряная заколка, цацка женская, но могла, зараза, насквозь пробить шлем или нагрудник. Но это… нет, не видел.
– Ладно, и на том спасибо. – Вильфрид спрятал стилет на место. – А как насчет меча какого, щита и брони?
– Меч найдем. Не первый сорт, но приличный. А вот доспехов цельных не осталось, придется по кускам собирать и подгонять. Примерь пока вон ту шапку и кожанчик, я нагрудник поищу…
Наконец рыцарь оказался облачен в длинную кожаную куртку с ватной подбивкой, на которую Грызь надел конструкцию из нескольких пластин и полос металла, чтобы прикрыть грудь, живот и спину. Неуклюжая внешне, движений эта своеобразная броня, однако, не стесняла. Железная шапка (обычная, с войлочным колпаком-подшлемником) пришлась впору. Сыскался и меч: вполне пристойный широкий клинок, который побывал в деле, но сиял недавней заточкой.
– И вот тебе щит, – кузнец снял с крюка дубовый круг в два локтя шириной, переплетенный железными полосами. – Прелесть просто, куколка… Не то что эти италийские ублюдочные треугольники, на них только гербы и рисовать. Такой и всаднику послужит, а уж в пешей сшибке лучше просто не найдешь. Удачи, рыцарь.
– Благодарю, вот уж выручил так выручил, – Вильфрид перебросил щит за спину, поправил ремни и перевязь с новым мечом. – Отлично. Обещаю: получишь за все по справедливой цене, как только раздобуду хоть немного деньжат.
– Не обижай меня. Это ведь не просто так… для тех, кому ВНИЗ, мне ничего не жаль.
– Не обижай и ты меня, Хризвальд. Я никогда не отбираю того, за что могу заплатить.
Кузнец вдруг схватился за бока и загоготал.
– Не, вы его только послушайте! Сам Добрый Робин лучше не скажет! Он сперва за все платит, потом у него кончаются деньги – и он честно, как предупреждал, отбирает все, что пожелает!
Вильфрид также присоединился к веселью. Положительно, кое в чем они с Робином Лох-Лей были схожи. Подобное сравнение его нисколько не оскорбило: коли уж сам Леорикс не погнушался предложить Робину пойти на королевскую службу – чего стесняться ему, сыну небогатого саксонского тана, который добился всего, что имел, исключительно отвагой, мечом и толикой удачи!
Подождав, пока сонное зелье начнет действовать, Пепин осторожно укутал старушку в плед и вышел на улицу, вдохнуть немного свежего воздуха. Джиллан, конечно, убиралась как могла, но запах в комнате все равно стоял отвратительный.
Лекарь знал, как пахнет смерть, он встречал Хозяйку Серых стран во всех видах и обличьях – приходилось встречать, при его-то работе. Но знать совсем не значит любить и наслаждаться.
Да, всякое случается, коли прихватит – на запах внимания обращать уже не будешь. А прихватить может всякого, болячки – штука такая… голова не только от запаха кругом идет.
Вспомнив о словах Марги, Пепин нахмурил седые брови. Конечно, это может оказаться просто бредом, в ее состоянии и не такое привидится… и все же надо бы рассказать.
Далеко идти не пришлось – темноволосая девушка, подружка Робина Лох-Лей, как раз проходила мимо. Лекарь окликнул ее и предложил присесть рядом.
– Старую Маргу иногда звали блаженной, – сказал он, обращаясь вроде бы в пустое пространство. – И все же она иногда видела нечто… невидимое, что ли.
– Бывает, – безразлично произнесла Марион.
– Иногда это были просто видения, пустые, без всяких там предсказаний. И все-таки, думаю, это тебя заинтересует.
– Что – это?
Пепин достал грифельную дощечку, близоруко сощурился и прочел:
Мы пришли из начала времен,Чтоб сражаться за Черный за Трон,Чтоб достался священный огоньНам, изгоям ушедших племен.Мы пришли из Эпохи Игры,Где горят ледяные костры,Где вздымаются к небу шатрыПокоривших иные миры.Мы пришли из-за сумрачных гор,Где сплетается мира узор,Где Война, Глад, Погибель и МорИсполняют судьбы приговор.Нам ли, смерти смотревшим в лицо,Преклоняться пред алым дворцом,Падать ниц пред железным венцомИ носящим его подлецом?…