Адов Пламень
Шрифт:
Ривке собрала в горсть белое пламя и приготовилась ударить. Если дело пойдет туго – пускай лучше Вильфрид узнает, собственными глазами увидит, что она и вправду колдунья, нежели будет учиться, как саламандра, плавать в лаве.
Орнамент на лезвии секиры засиял небесной голубизной, в тот же цвет окрасились рога шлема. Ни саксы, ни тем более Ивриим знатоками тайных сказаний о народе Dwaergar не были. Однако почему-то и Ривке, и Вильфрид сразу поняли, что это означает.
Так оружие дуарга предупреждало своего владельца, что он ввязывается не просто в драку, а в битву с порождениями преисподней. С демонами, способными уничтожить не только плоть смертного, но и его сущность. Его душу, если угодно, хотя имелась ли
Рыцарь крепче стиснул челюсти, и когда Рогонос понесся на него, набирая скорость – бросился под ноги демону. Тот подпрыгнул – но недостаточно высоко, споткнулся о тело противника и кувыркнулся вперед. Вильфрид вывернулся, не давая тяжеленной туше повалиться на себя, и с размаху рубанул Рогоноса по спине. Секира дуарга не подвела, войдя в плоть демона чуть ли не на треть; тот завыл и рывком вскочил, выбив рукоять из пальцев противника. Взмах когтистой лапы цели не достиг – Вильфрид уже отскочил, выдирая из ножен клинок. Повторный удар скользнул по щиту. Затем широкий меч рыцаря полоснул Рогоноса по морде, однако это была лишь царапина. Вновь ударил демон, вновь рыцарь отпрыгнул и сделал выпад, но длинный рог, которым житель Геенны еще и умел фехтовать, подцепил клинок и могучим круговым движением вышиб его из рук Вильфрида. Меч описал дугу, падая в огненное озеро, и с шипением растворился в лаве. Рыцарь выдал любимую фразу Леорикса насчет того, что кое у кого слишком корявая рожа, и ее надо бы отполировать, и когда Рогонос вновь нацелился пырнуть его в грудь – развернулся на месте, «полируя» морду демона железной оковкой щита (спасибо Грызю, крепко сработал). Пригнувшись, сакс проскользнул под взметнувшейся лапой, и вырвал секиру из спины противника. Когда Рогонос снова развернулся, чтобы атаковать, секира рухнула ему на левую сторону черепа и раскроила его от уха сквозь глаз до самого рога. От удара Вильфрид и сам упал на колени, но он-то поднялся, а вот демон – уже нет.
Массивная книга была раскрыта примерно посередине, однако толстый слой пыли покрывал и ее, и все в комнате. Изельде чихнула, потом осторожно протерла страницы. Открылась неразборчивая гравюра и краткая, плохо рифмованная подпись, которая гласила:
Залу героев – сумерки боя,Ищущим злата – костей палата,Бронзовой чаше – кровавая каша,Бросившим знамя – Адов Пламень.Изельде неодобрительно хмыкнула, закрыла книгу, прочла вычурную титульную надпись – «Librum Pugnarum». Еще раз хмыкнула – уж больно претенциозно выглядело «Книга Битвы». Все же сочла, что даже такой информацией нельзя пренебрегать, и с усилием подняла шестнадцатифунтовый фолиант со стола.
За спиной королевы Лоррейна неслышно выросла высокая фигура в багряно-алом балахоне, с вычурным посохом. Голова отсутствовала, но то место, где она должна была находиться, венчала узкая железная корона…
Будь безвестный страж книги обычным дохлым воином, каких в пещерах шастало немало (гвардейцы уже начали соревноваться, кто больше уложит, опытному бойцу не составляло особого труда разобраться с двумя-тремя беспокойниками зараз), или не совсем обычным воином дохлого храма (как окрестили иногда встречавшихся мертвяков в доспехах храмовников: таких заваливали, безопасности ради, втроем или вчетвером, проверять, правду ли говорили разбойники о встрече в соборе, никто не хотел), – тут бы Изельде и пришел конец. Однако Багряный пустил в ход силу не совсем природного происхождения, а Изельде обладала способностями Ловчего и такое почуяла бы не с двух – с двухсот шагов. Струя клокочущего жара лишь слегка опалила ее платье, когда королева нырнула за дверь, во все горло призывая на помощь.
Помощь подоспела быстро, рядом как раз случилась Марион. Бросила стрелу на тетиву, всадила ее в грудь Багряному, что как раз выплывал из двери. Багряный только покачнулся, как если бы пустой балахон просто болтался на вешалке. Выругавшись сквозь зубы, второй стрелой девушка сшибла железный венец с головы, которой не было. Доминик, также подоспев на зов, ударом палицы смял дырявый балахон в нечто, похожее на скомканную половую тряпку. Сноп искр и алого пламени заставил гвардейца отскочить, заслоняя рукой глаза, но этим все и закончилось.
– Однако, – задумчиво произнесла Изельде. Если Книгу Битвы сторожили, это обозначало, скорее всего, что кому-то вовсе не хотелось, чтобы до нее добрались идущие ВНИЗ – точнее, те из них, кто умеет думать и читать.
Она наугад открыла фолиант где-то в начале. Вновь – неразборчивая гравюра, и подпись:
Железный вервий – тому, кто верит,Лишенным крова – покои гроба,Корона мертвых – подарок черта,Алтарный камень – Адов Пламень.– Бред, – только и могла сказать королева. И на всякий случай решила открыть книгу ближе к концу.
Бессмысленная гравюра и четыре «рифмованных» строки:
Чертоги стали – стоять устали,Отродьям ада – лишь смерть наградой,Под нож возляжет – спутавший пряжу,В хрустальной раме – Адов Пламень.– Ой, бре-ед, – повторила Изельде, с досадой захлопнув «Librum Pugnarum». – Что там, Готторм?
– Вроде нашли ход дальше… приказано оставаться поблизости, а всех нас не хватает. Будем двигаться вглубь?
– Да, наверное. Марион, Доминик – не отставайте.
Тромм и Ротт бились бок о бок. Сакс к этому времени лишился топора и дрался оружием одного из погибших гвардейцев. Монах словно и не замечал, что мертвецов вокруг становится все больше… ходячих мертвецов, в смысле. С нечеловеческой размеренностью вздымалась и опускалась его булава, с каждым разом очередной противник отлетал прочь с раздробленной грудью, снесенной конечностью или размозженной башкой. Однако вместо одного беспокойника возникали два других, даже неутомимый Тромм чувствовал, что долго так продолжаться не может.
– Хельми, отступай! – выкрикнул он, пятясь и прикрываясь щитом.
Ротт что-то проворчал, но повиновался. И когда монах решил, что уже не зацепит никого из своих, он вновь взметнул булаву и вычертил в воздухе косой крест, благословляя упокоившиеся души и одновременно проклиная последними словами их ближайших родичей.
Благословляющий знак святого Андра вспыхнул холодным бело-голубоватым пламенем. Вспыхнул и мертвяк; затем запылал еще один, рядом с первым, потом двое, что стояли сбоку от него… и через несколько мгновений пещеру впереди затопило целое море голубовато-белого пламени. Смертельного для мертвецов (ха!), и вероятно, живым оно бы не причинило вреда – но в последнем Тромм уверен не был, а проверять не желал.
Проход был расчищен, от мертвяков осталось только несколько кучек пепла; однако монах опустился наземь и обессиленно привалился к стене.
– Ты как, в порядке? – спросил Вильхельм.
– Еще не знаю, – не открывая глаз, отрешенно промолвил Тромм, – спросишь денька так через два… – И захрапел.
Сакс сперва опешил, потом пихнул приятеля в бок, потом затряс. Без толку; отчаявшись, Ротт заорал ему прямо в ухо:
– Эль привезли!
– Где?! – вскочил монах.
Вильхельм покатился со смеху. Разъяренный, Тромм заехал ему по уху, но своего сакс добился. Спать монаха больше не тянуло.