Адский мир
Шрифт:
— Множественные порезы и царапины, несколько рваных ран. Возможен перелом одного или двух ребер, не говоря уже о сотрясении мозга. Я убежден, что нам следует вернуться на катер, там я смогу вас тщательно осмотреть.
— На этот раз, доктор, я, пожалуй, соглашусь с вами. — Хантер устало потер ноющий лоб. — Пока существовала вероятность, что город необитаем, я полагал оправданным проверить его своими силами. Но этот чужой все изменил. Мы должны связаться с Империей.
— Это означает задержку с прибытием колонистов, — сказал Уильямс.
— Да, — согласился капитан. — Я знаю. — Он посмотрел на Кристел. — Думаю, вы вряд ли нашли мой пистолет или меч? Я уронил их.
— Боюсь, нет, капитан, — ответила разведчица. — Но вы можете располагать моим дисраптером. Я сама всегда предпочитала меч. В нем больше чувствуется личность.
Хантер взял у нее пистолет, поблагодарив кивком, и сунул его в кобуру.
— Так, хорошо. Во-первых, мы должны связаться с остальной частью группы. Сейчас они уже должны были выйти к городу.
— Вполне возможно, они тоже столкнулись с кем-то из чужих, — заметила Кристел. — И им могло меньше повезти, чем нам.
— Верно. — Хантер нахмурился на мгновение. — Мы пойдем к медной башне, поскольку они могли все-таки принять мое последнее сообщение. Если их там нет, то мы на время о них забудем и вернемся на катер. Необходимо предупредить Империю.
— Да, — согласилась Кристел. — Последний раз я встречала чужого, которого так трудно убить, только на Гренделе.
Медленно и осторожно все трое спустились по пандусу и вышли из здания. Они ловили признаки любого звука или движения, но кругом было тихо, как в могиле. В каждом помещении, которое они миновали, находились непонятные устройства и машины; но нигде они не обнаружили ни малейшего признака жизни. Когда отряд попал на улицу, день уже был на исходе. Смеркалось, тени делались все длиннее, на бирюзовом небе выступили красные прожилки, оставленные заходящим солнцем.
— Скоро ночь, — спокойно сказал Уильямс. — Капитан, я думаю, нам не следует оставаться в городе на ночь. Кто знает, что будет тут твориться на улицах после заката.
— Мы не можем оставить второй отряд, — ответил Хантер. — Они часть группы.
— Можем, если придется, — возразила Кристел. — Они — расходный материал. Как и мы.
На город опускался вечер. Улицы наполнялись тенями, непонятные огни ярко вспыхивали в открытых окнах. И в темноте что-то ужасное — скрытое сердце города — понемногу набирало силу.
Глава 5. ДОБЫЧА
Линдхольм первым шел по пустынной улице с пистолетом в руке, стараясь уловить какие-то признаки жизни, какое-то движение. Корби следовал по пятам, изо всех сил торопя экстрасенса. Бледное лицо де Шанс совершенно ничего не выражало: ни чувств, ни мыслей. Глаза ничего не видели, и она безропотно шла туда, куда вел ее Корби. Морской пехотинец смотрел зверем — и от беспокойства, и от злости. С того момента, когда де Шанс вступила в телепатический контакт с чем-то в городе, экстрасенс вела себя так, словно у нее выжгли мозг.
«Они просыпаются, — сказала она. — Они идут за нами. Они хотят лишить нас рассудка».
После этого де Шанс не произнесла ни слова. В глазах погас огонь, и она уже не слышала морских пехотинцев, как бы громко те ни кричали. Лицо вытянулось и казалось изможденным. Сначала они подумали, что на состояние экстрасенса влияет здание, но когда ее вытащили наружу, де Шанс осталась такой же потерянной и немой. Корби настоял, чтобы они не прекращали движения. Если за ними кто-то следит, лучше быть движущейся целью, а не статичной. Линдхольм неохотно согласился и пошел впереди. Корби не возражал. Именно сейчас ему требовалось на кого-нибудь переложить ответственность, требовалось, чтобы кто-нибудь решал за него.
Он быстро осмотрелся. Отряд двигался между двумя громадными домами из сплавленных хрусталя и металла. Чтобы увидеть их до самого верха, Корби пришлось запрокинуть голову. Нигде в окнах не горел свет, а единственным звуком был мягкий, равномерный стук их собственных сапог. Несмотря на предупреждение экстрасенса, признаков жизни не было, а все же затылком Корби чувствовал, как давит на него чей-то внимательный взгляд.
Морской пехотинец попытался вообразить нечто столь ужасное, простой телепатический контакт с которым уже разрушается мозг, и не смог. Страх теперь не отпускал его, отдаваясь дрожью в руках и обжигая глаза. Живот превратился в комок боли, Корби напрягся, чтобы сосредоточиться на направлении движения и чем-то занять мозги. Однако единственным, в чем он еще был уверен, осталось только название, произнесенное экстрасенсом. Медная башня. Морской пехотинец печально шмыгнул носом и со злостью посмотрел вокруг, пытаясь сориентироваться. Они сделали слишком много поворотов, и теперь Корби не мог даже сказать с определенностью, где граница города. Линдхольм тем не менее по-прежнему целеустремленно шагал впереди. Можно было подумать, он знает, куда идет отряд.
— Когда ты последний раз пробовал выйти на компьютерную связь? — вдруг спросил Линдхольм. Вопрос был задан, как обычно, спокойным и ровным голосом.
— Минут десять назад. Хочешь, чтобы я еще попробовал?
— Точно. Попытайся еще раз.
Корби включил вживленный компьютер:
— Капитан, я — Корби. Ответьте, пожалуйста.
Он подождал несколько секунд, но ответа не было, только угнетающая тишина, свободная даже от статических разрядов. Корби сделал еще две попытки, затем отключился. Линдхольм ничего не сказал.
Де Шанс неожиданно споткнулась и едва не упала. На мгновение Корби пришлось полностью принять на себя ее вес, потом она выпрямилась, обретя равновесие. Экстрасенс ошеломленно потрясла головой и произнесла несколько бессмысленных звуков. Корби посмотрел на Линдхольма и резко двинулся к ближайшему зданию. Линдхольм кивнул. Морские пехотинцы под руки подтащили де Шанс к открытому дверному проему. Он располагался в стене отливающего перламутром купола высотой в сотню футов или даже больше. Здесь не имелось ни окон, ни иных отверстий: лишь гладкая, безжизненная поверхность купола. Линдхольм вошел первым с пистолетом на изготовку, с мерцающим на руке силовым щитом. Корби выждал несколько секунд, затем втолкнул в проем экстрасенса.
Внутри был непроглядный мрак. Вспыхнул свет — Линдхольм включил походный фонарь, — и помещение обрело форму и размеры. Оно оказалось примерно квадратным, со стенами по тридцати футов длиной и низким потолком. Стены и потолок местами странно изгибались и виделись в свете фонаря серебристо-серыми. Линдхольм поставил фонарь на пол, потом вернулся к Корби, который возился с экстрасенсом. Де Шанс неожиданно села на пол, как будто ноги ее уже совсем не держали. Корби помог ей опереться о ближнюю стену. Та была на ощупь теплой и губчатой, и Корби с подозрением посмотрел на нее, прежде чем снова переключить внимание на де Шанс.