Адский штрафбат
Шрифт:
Подполковник Фрике ждал их у тайного лаза в лагерь. Пришлось раскрыть ему одну из маленьких солдатских тайн. Но ведь все равно они должны были днем покинуть лагерь. К тому же лазов было три, а они показали только один.
— Где Каминский? Как прошла операция? — немного нервно спросил Фрике, когда Юрген бесшумно возник перед ним.
— Операция прошла успешно, — доложил Юрген. — Вот только… Виноват, господин подполковник… Готов понести заслуженное наказание.
— Где Каминский? — переспросил Фрике.
Юрген тихо
— Да, это Каминский, — сказал тот, осветив лицо, — сопротивление при задержании? — Луч скользнул по ранам на груди. — Он стрелял из пистолета? — Луч фонаря остановился на пистолете, намертво зажатом в руке.
— Пять или шесть раз, — ответил Юрген. Остальное не требовало комментариев.
— Хорошо, — сказал Фрике, но несколько неуверенно. — Фуражку, надеюсь, не в лесу потеряли?
— Сожгли вместе с машиной, — ответил Юрген.
— У-у-у, — застонал Красавчик.
— Собаке собачья смерть, — сказал Брейтгаупт.
«Wie gelebt, so gestorben.»
Это сказал Брейтгаупт.
— Слишком почетная смерть для него, — поморщился Фрике, — он умер как солдат.
— Да, — сказал Юрген, — он не сдался.
— Крепкий был мужик, — встрял Отто, мнения которого никто не спрашивал.
— Следуйте за мной, — приказал Фрике, — с телом.
Они подошли почти к самому лагерному плацу, когда Фрике приказал остановиться и не высовываться без его приказа. Дальше он пошел один. Почти у самых ворот стоял большой армейский крытый грузовик. «Мерседес-Бенц 4500», — немедленно известил их Красавчик. Рядом стояла легковая машина. «Двухсотый», — несколько пренебрежительно сказал Красавчик. На их фоне прогуливалась группа из трех офицеров в блестевших в лунном свете высоких сапогах, длинных плащах и фуражках с вертикальными тульями. «СС», — поскучневшим голосом сказал Отто.
Фрике подошел к офицерам и о чем-то долго говорил с ними. Наконец один из офицеров отошел к грузовику и отдал какое-то распоряжение. Из кузова грузовика посыпались солдаты, никак не меньше взвода, построились поодаль. Фрике подошел и посветил фонарем внутрь кузова, потом призывно махнул рукой.
— Это он водителю, не нам, — тихо сказал Красавчик.
«Фрике не хочет нас светить», — подумал Юрген. Правильно подумал.
Грузовик выехал на плац, развернулся и сдал задом, остановившись в двух метрах от них. Они забросили внутрь тело Каминского. Фрике дал сигнал к отправлению.
— Без претензий, — сказал он им, вернувшись. — Этот вариант устраивает все стороны. Вы отлично справились с заданием.
— Рады стараться! — вылез вперед Отто.
Красавчик двинул ему кулаком в бок.
— Забудь, — сквозь зубы сказал Юрген.
— Уже забыл, — сказал Отто.
Брейтгаупт широко зевнул.
Он как всегда смотрел в корень, Ганс Брейтгаупт. Спать им оставалось совсем ничего, а назавтра, то есть уже сегодня, им предстоял тяжелый и долгий марш.
Они выступили в полдень. Их рота уходила последней. В лагере не осталось никого, кроме отделения саперов, они минировали казармы и складские помещения. Это неприятно кольнуло Юргена. Они-то сюда не вернутся, тут к гадалке ходить не нужно. Но командование, похоже, приказало уничтожить лагерь, потому что не верило, что им удастся удержаться на этом рубеже. Не Фрике, а более высокое командование, пытался убедить себя Юрген. Там, наверху, никогда не знают, как на самом деле обстоят дела. Впадают то в эйфорию, то в панику. Неизвестно, что хуже. Потому что расплачиваться за все приходится им, солдатам.
Где-то на десятом километре грустные мысли покинули его. Не от усталости, а от близости товарищей. У них подобралась отличная команда. Офицеров не хватало, поэтому их взводом командовал обер-фельдфебель Хаппих. Он, как и Фрике, засиделся в лагере и теперь радовался маршу на фронт, как солдат-новобранец первой увольнительной. Он так и сыпал всякими историями из своей богатой практики, которые были смешнее всяких анекдотов. Юрген получил отделение. Все сплошь — старые проверенные бойцы. Плюс двое салаг, Карл с Фридрихом, которых Юрген заприметил еще по прибытии. Они были настоящими салагами, попытались дезертировать через какой-то месяц после призыва и угодили в штрафбат. Но они были веселыми, сильными парнями и быстро всему учились, у них не было другого выхода. У них всех не было другого выхода, кроме как сражаться и стоять насмерть.
* * *
Они переправились через Вислу у Модлина. Это была крепость километрах в двадцати пяти севернее Варшавы. Для них это расстояние — легкая прогулка на полдня, тем более что все грузы везли на грузовиках и подводах. Семь верст — не крюк, вспомнился Юргену обрывок слышанной когда-то русской поговорки. Для чего не крюк, он уже не помнил. Наверное, для хорошего дела. Хорошим для них было то, что не пришлось идти через Варшаву. Ради этого Юрген с товарищами, побывавшими в этом ведьмином котле, готовы были и больше протопать.
В крепости они не задержались. Этому они тоже были рады. После Бреста они не доверяли крепостям. А подполковник Фрике и вовсе нервно вздрагивал, проходя мимо ее стен. Оказалось, что в тридцать девятом, во время польской кампании, почти день в день шесть лет назад, он принимал участие в штурме этой самой крепости.
— Это старая русская крепость, мы едва не обломали об нее все зубы, — сказал он. — Мы тогда шли напролом, восемь дней подряд, неся бессмысленные потери. Командование хотело как можно быстрее закончить ту войну, а у нас не было, по сути, никакого опыта боевых действий. Даже у тех, кто прошел Великую войну. Ведь это была другая война.