Адвокат ангела, или Дважды не воскресают
Шрифт:
Я решила осмотреть дом. Дойдя до конца коридора, я обнаружила бассейн, наполненный водой. Я потрогала ее. Вода была прохладной, но выкупаться вполне можно.
Я разделась и сделала несколько кругов, плавая то на спине, то кролем. Зазвонил сотовый. Я подплыла к бортику и взяла телефон. Это был Феликс.
– Как ты?
– Отлично! Плаваю в бассейне.
– А… я тебе вчера забыл сказать о нем. Плавай на здоровье. Не забывай время от времени опустошать холодильник. Не стесняйся!
– И не подумаю, – пообещала я. – А ты как?
– Работы много. Твое дело… – И он замолчал.
– Что?
– Расскажу
– Ладно. Жду. Целую!
– Взаимно.
Я положила сотовый на бортик бассейна и поплыла по кругу.
Бассейн был небольшим, но очень красивым, выложенным синей и бирюзовой плиткой. У одного края плитка была синей, у другого – бирюзовой. На стене – мозаичное панно: синее море с корабликом и коричневыми скалами на заднем плане.
Я поплавала еще немного и вылезла из воды. Днем я смотрела телевизор, читала книги, которые брала в книжном шкафу. При этом я все время начинала какую-то одну книгу, но затем бросала ее и принималась за другую. Мысли мои крутились по одной и той же орбите, и я никак не могла выкинуть их из головы. Куда пропал Родька, кто взял компромат на Берна, кто взорвал машину Ф.Ф., справится ли Феликс с моим делом?
Иногда я подходила к окну и бросала взгляд на Викину дачу. Может, позвонить ей и спросить, где она, как ее дела, а заодно и рассказать ей о своих? А то получается как-то нехорошо: приехала и скрылась. Из газет она, наверное, знает, что меня освободили и я вернулась в Москву. Феликс сказал, что моя история просочилась в прессу. Но я принципиально ничего не хотела читать об этом. Ладно, решила я, позвоню Вике завтра, сегодня уж отсижусь в подполье.
Феликс позвонил с дороги.
– Еду, – сообщил он. – Скоро буду.
– Скоро – это когда?
– Ну… минут через сорок.
– Давай, я тут ужин приготовила.
Еда моя была немудрено простой: жареная картошка и антрекоты. Но я старалась на славу. Мясо я сначала хорошенько отбила, обваляла его в сухарях, а потом положила на сковородку, присыпав сверху тертым сыром.
Я услышала звук открывающихся ворот и выглянула на улицу. Феликс загонял машину в гараж.
Я включила электрический чайник и пошла к дверям.
– Ну как ты? – спросил Феликс, целуя меня.
– Хорошо. Только скучала очень.
Феликс прошел в кухню и потянул носом:
– Вкусно пахнет!
– Сейчас ужин будет. Подожди немного.
Когда мы поели, Феликс сказал, не глядя на меня:
– Слушай, давай-ка еще раз расскажи мне все по порядку. Начиная с того момента, когда тебе позвонили по телефону и предложили достать компромат на бывшего мужа в обмен на твою дочь.
Я рассказала ему всю эту историю снова. Феликс слушал, нахмурившись. Он меня почти не перебивал: так, задал пару вопросов по ходу дела.
– Ты кого-то подозреваешь? – спросила я, когда закончила рассказ и возникло молчание.
Он кашлянул:
– Чем больше я думаю о твоем деле, тем больше убеждаюсь – в этой истории присутствует «русский след». Какие-то дела в России. Если бы ты была раньше откровеннее со мной и сказала о том типе…
– Он запретил
Феликс издал краткий смешок:
– В том-то и дело, что – нет!
– В смысле? – не поняла я.
– Я связался с его начальником. Точнее, попросил связаться с ним одного своего знакомого, у которого в Швеции свой бизнес. И он окольными путями выведал у шефа Берна, что ни в какие командировки в Россию тот его не посылал! И ездил Берн Андерссон туда по собственной воле, получив отгулы или в счет отпуска.
Все поплыло у меня перед глазами.
– Он мне ничего об этом не говорил, – прошептала я.
– Вот видишь, – удовлетворенно кивнул Феликс, – значит, ему было что скрывать.
– А Родька? Получается, что он в этом не замешан?
– С этим типом тоже не все ясно. Как-то уж очень он вовремя появился! Да и его блистательное прошлое наводит на определенные мысли, от которых никуда не деться.
– Голова идет кругом, – призналась я.
– Запутанный клубок, – кивнул Феликс. – Что ж! Будем потихоньку дергать за нитки в разные концы. Авось распутаем его…
– О Родьке – ничего?
– Нет. Как сквозь землю провалился… С кем Берн общался, приезжая в Москву? У него были здесь знакомые, приятели?
– У него были знакомые из посольства, потом люди, имеющие здесь свой бизнес. Но подробно я не знаю – я его делами не интересовалась, да он и не рассказывал.
– Еще с кем-то он был знаком?
– С моими друзьями, Викой и Дэном, то есть Денисом. Я его с ними и познакомила.
Я вспомнила, как мы все вчетвером пошли в ресторан «Балтийское море», как Берн напился, хотя обычно он соблюдал меру, и пытался петь песни, размахивая руками. Потом, дома, в моей квартире, его рвало в туалете, и я давала ему таблетки и клала холодный компресс на лоб: от выпитого у него раскалывалась голова.
– И это все?
– Все.
– Больше ничего не вспоминается?
Я замотала головой.
– Вы куда-то ездили? Ходили?
– В основном по кабакам. Берна все время тянуло здесь напиться. Наверное, он оттягивался таким образом. Там не очень-то напьешься в стельку, а здесь – пожалуйста. В Гетеборге нет круглосуточных ресторанов. Точнее, есть, но их очень мало. И после десяти найти, где поесть, – проблематично. Вот он и гулял тут.
И еще одно воспоминание всплыло в моей голове… Как мы с Берном ездили по Москве и остановились у одного здания: серого, облепленного вывесками магазинов и разных ООО. Он оставил меня в машине, а сам нырнул внутрь. Я ждала его довольно долго, а потом не вытерпела и вошла туда. Мой сотовый разрядился, и связаться с Берном я не могла. Охранник преградил мне путь. Но я сказала самым жалобным тоном, на который только была способна, что мой муж – гражданин Швеции – зашел сюда и вот до сих пор его нет. Я очень беспокоюсь, что он мог что-то перепутать или попасть в затруднительную ситуацию: ведь по-русски он практически не говорит.