Адвокат дьявола
Шрифт:
ГЛАВА 19
Крейгер, Мэриленд
8:57
Ангел затаился в тенях, его лицо и тело были в краске и крови, в жире, его глаза
пылали, губы двигались в постоянной молитве, что была без формы, как и его бог.
Молиться григори. Его отцу по крови. Настоящему ангелу, рожденному на небесах,
который искал способа вернуться на землю. Спасти ее. Защитить.
Править там.
Он слушал то, что говорил
Снаружи раздались сирены, направляющиеся к городу. Ему было все равно. Это был
не тот крик.
ГЛАВА 20
Высшая региональная школа ФСК
8:59
Учитель биологии напоминал Альберта Эйнштейна, если бы тот провел плохо
выходные после того, как его ограбили в переулке. Так он выглядел для Даны. Мистер
Ньютон был растрепан, как Эйнштейн, брови были такими же, а усы, казалось, вот–вот
спрыгнут с его лица и убегут в лес. Он всегда носил страшный зеленый или коричневый
костюм, словно у него было только два костюма. Но он постоянно менял яркие галстуки.
Сегодня на галстуке были шестеренки оттенков золотого, бронзового и серебряного. Все
называли его Ньютон Два–Костюма.
Дана восхищалась им. Многие ученики считали его странным, но Дану это
устраивало. Странный ученый. Она сама подумывала о науке. Об исследованиях. О
медицине. О чем–нибудь еще. Она любила математику и естественные науки, и мистер
Ньютон бросал вызов ее разуму.
Попадание в его кабинет после двух разговоров в коридоре было как вернуться на
берег острова после падения с тонущего корабля. Она стояла на твердой поверхности. Она
знала, кем была здесь.
Но она опоздала на две минуты. Ньютон замолчал и посмотрел на нее из–под
кустистых бровей. Все повернулись, и на их лицах было облегчение от перерыва в лекции.
Доска была полна записей о шагах, требуемых для расчленения лягушки. Большой ящик–
холодильник стоял на полу между рядами столов. Крышка была снята, десятки мертвых
лягушек лежали внутри. Некоторые ученики уже были зелеными, как лягушки.
– Уже начался урок, – мрачно сказал Ньютон, – но у Даны Скалли, видимо, свое
расписание.
– Простите, – сказала она.
– Вы же не собирались увильнуть от лабораторной? – Ньютон покачивал скальпель в
руке.
– Нет… просто опоздала. Простите, больше этого не повторится, – пробубнила Дана
и поспешила найти место. Ее напарника по лабораторной сегодня не было, как не было и
вчера. Свободным был только высокий худой парень умного вида с песочного цвета
волосами и умными зелеными глазами.
садясь на стул рядом с ним. – Можно? – спросила она.
– Пожалуйста.
Она поймала взгляды от других учеников, но все здесь были одного с ней возраста.
Не было старшеклассников, никто, наверное, не был близок с Мейси. До ее
одноклассников доходили лишь сплетни. Не было враждебных взглядов. Это не сильно
спасало.
Мистер Ньютон продолжил лекцию, объясняя, что они будут искать, вскрывая
лягушек. Он радовался теме, был очень оживлен. А потом раздал лягушек, и лабораторная
началась. В классе стало шумно от разговоров и звуков отвращения.
– Если кого–то тошнит, – сказал сухо Ньютон, – используйте урну. Не на лягушек.
– Можно тошнить на напарников? – спросил парень из футбольной команды. Он был
нападающим, его напарник был защитником.
– Только если хочешь потом убирать, – сказал Ньютон. – Но, если сделать так,
напарник может ответить тем же.
Все рассмеялись, футболисты хлопнули в ладони. Этан склонился к Дане и
прошептал:
– Может, я слишком строг, но Нобелевская премия им не светит.
Дана отвернулась, чтобы скрыть смех.
– Ладно, мои юные Франкенштейны и Франкенштейночки, – сказал Ньютон. –
Можете начинать. Но не спешите. Наука требует терпения и внимания, а не спешки.
Этан и Дана приступили к работе с осторожностью, интересом и в размеренном
темпе. Это впечатлило Дану, ведь многие парни класса или пытались играть в мачо,
словно их ничто не беспокоило, или вопили, что их стошнит. Не Этан. Он был тихим и
серьезным. У него были очки в стальной оправе, нарядная рубашка и кеды, он поджимал
губы, пока работал, но в нем не было ни капли тревоги или замешательства, когда он
приколол лягушку и начал отмечать места для разрезов.
Он улыбнулся. Улыбка была милой, у него были хорошие зубы, только левый
спереди был надбит. Он придвинул к ней скальпель.
– Дамы вперед, – сказал он.
– Уверен?
– Почему нет? Если ты не против.
– А почему я буду против? Потому что я девочка?
Он невинно удивился.
– Эм… нет, просто ты пропустила объяснение Двух–Костюмов.
– Все на доске, – отметила она.
– Точно. Прости.
Дана подняла скальпель, посмотрела на записи и рисунки на доске, а потом прижала
лезвие к бледной коже и сделала разрез. Этан смотрел, как она делает надрезы на шее и
брюхе, а потом соединила их вертикальным разрезом. Она отложила скальпель и