Адъютант палача
Шрифт:
Тётушка неожиданно оскалилась, опять став похожа на злую акулу, что меня изрядно пугало.
– Юзек, ты совсем с ума сошёл со своей лабораторией, в которую скоро переселишься? Девушка попала в беду, просила тебе помочь, а ты даже не ответил. И даже слова больше не говори про эту курву Гротскую. Я про Агнешку, которая ждёт тебя уже три дня.
Кровь сразу удалила мне в голову. Я настойчиво гнал мысли о прекрасных серых глазах, но получалось с трудом. Если честно, то совсем не выходило их забыть. И я прекрасно понимаю, что это не совсем мои чувства, но всё бесполезно.
– Где она? — говорю срывающимся голосом, — И что вообще произошло?
– Сама Агнешка здесь, я поселила её у соседей
– Надо запрячь возок. Ехать вроде немного, но если верхом, то пропахну конским потом, — говорю тётушке, судорожно думая, что бы мне одеть.
Та с улыбкой заявляет, что карета будет готова через тридцать минут. За одежду тоже можно не переживать, так как её подготовили ещё со вчерашнего вечера. Вот же махинатор в юбке! А сама устроила форменный бедлам в доме, все сразу забегали, досталось даже Фредди — мол, чего это он прохлаждается. Надо же подготовить блестящий выезд любимого племянника.
Перед самым выездом мы выпили с тётушкой чая. Война войной, а чаепитие в двенадцать часов, у нас по расписанию. Против напитка ничего не имею, но дискомфортно ощущаю себя в гражданской одежде. Рука постоянно тянулась к рукоятке револьвера, которую я привык поглаживать. Тётя подкинула ещё информации насчёт того, что лапу на земли Агнешки решили наложить соседи. Сейчас идёт суд, но там не всё так очевидно. Завещание пытаются опротестовать, ещё появились свидетели, которые подтверждают, что девушка принимала участие в мятеже. А ещё Катарина долго возмущалась, прекрасно понимая, что губернских чиновников тоже заинтересовали огромные пахотные земли и луга. В тех местах такой землицы нет, вот потому излишне алчные товарищи и перевозбудились.
– Дело не в имуществе, тётушка, — отвечаю на очередные попытки агитации, — Деньги я ещё заработаю. А вот душевный покой гораздо важнее, его ни за какие миллионы не купишь.
– Правильно, Юзек, — перекрестила меня перед дорогой Катарина и тихо произнесла, — Но с такой землицей оно как-то спокойнее.
Усадьба наших соседей Ольховских была небольшой, но очень уютной. Небольшая аллея предшествовала аккуратному двухэтажному дому. На пороге поместья стояла целая делегация, которая прямо-таки кричала, что тётушка предупредила о моём приезде. Хозяева, ещё достаточно молодые люди, их пятеро мальчиков погодок и улыбающаяся Ирена.
На мои взгляды в поисках ещё одного фигуранта в деле и отобразившееся удивление, улыбка кузины стала ещё шире.
– Она в доме, ждёт, — ответила Ирена.
– Может, чаю? И скоро у нас обед, пан Юзеф… — спросила хозяйка.
– Пани Ольховская, всё потом.
Взбегаю по ступенькам и иду вслед за кузиной. Не обращаю никакого внимания на весьма скромный интерьер и просто смотрю на спину идущей впереди девушки. Наконец она остановилась и постучала в дверь, после чего открыла её и отступила в сторону.
Судя по запаху и антуражу, меня привели в библиотеку. И правда —
– Здравствуй, Юзек, — начала говорить девушка строгим голосом, — В данной ситуации будет глупо извиняться за то оскорбительное письмо, которое я написала в расстроенных чувствах. После этого я отправила тебе ещё четыре письма, но ты не ответил. Сейчас мне просто некуда идти за помощью. Соседи договорились с чиновниками, и решили забрать все земли. Но у меня же ещё две сестрёнки! Болеслав сбежал в Париж, бросив нас одних. А родственники в Варшаве считают меня излишне преданной русскому престолу, и прервали с нами все связи.
Агнешка вздохнула, но это было больше похоже на попытку сдержать стон отчаяния. А ведь она сильная девушка. Значит, довели до такой степени, что последний человек, к которому она пришла — это фактический враг её семьи и всепольский Иуда. Меня же стали одолевать нехорошие мысли насчёт ухарей, решивших выгнать из дома трёх девушек. Но всё это потом. И так моё молчание затянулось, а девушка может начать нервничать ещё больше.
Пара шагов вперёд, и я крепко её обнимаю, зарываясь в пушистые волосы. Агнешка сначала сделала попытку вырваться, но затем сама положила руки на мои плечи. Последующий поцелуй, кажется, длился целую вечность. С трудом оторвавшись от порозовевшей девушки, задаю ей вопрос. Очень простой, так как сейчас не куртуазности и прочих политес.
– Замуж за меня пойдёшь?
– Да, — тихо ответила она.
Эпилог
Эпилог.
– Но позвольте, его благородие Никифор Евграфович изволит обедать! И по какому праву вы врываетесь в наш кабинет? Извольте покинуть присутственное место и записаться в общем режиме. Иначе я буду вынужден вызвать полицию!
Молодой человек по имени Николай, субтильной наружности, но весьма бойкий и громкий, пытался выставить нас с Фредди из небольшого кабинета уездного уполномоченного по вопросам имущества. Само помещение располагалось в двухэтажном деревянном здании, где располагались ещё какие-то службы. В приёмной сидело несколько человек явно низкого происхождения, и ждали они своего часа давно. Наш визит заставил их выйти из полусонного состояния и начать громко шептаться. Ну, ещё бы! Такое шоу в этом спящем городишке, напоминающем большое село. Если бы не костёл, несколько кирпичных домов, строящийся православный храм и вроде как синагога, то деревня деревней. Оказались мы в этой дыре по следующей причине.
Надо было решать вопрос наследства Агнешки, и я особых путей, кроме силового варианта, не видел. Но для начала я посоветовался с тётушкой, которая оказалась сведущей в делах сутяжных — она не раз билась в судах за заложенное гулякой мужем имущество. Катарина немного подумала, назвала меня дубиной и раскритиковала мой план. Воевать с российской бюрократией дело трудное и неблагодарное, даже с учётом моего нынешнего влияния. К тому же статус графа Поклевского малость под вопросом и крапивное семя это прекрасно знает. Ещё они уверены в своей безопасности, ведь казнить я их не буду. Значит, могут похоронить любое дело. Но, по словам нашей домашней акулы, действовать надо всё равно быстро, даже можно применить немного угроз, но в меру. Только начать надо снизу и бить по самому слабому звену. Учитывая, что военное положение никто не отменял и вовсю работает трибунал, то прищучить можно любого чиновника, если подойти к делу с умом.