Адъютант палача
Шрифт:
– А кто на самом деле стоял за всем этим? И к чему такие хитрые комбинации? — спрашиваю закурившего Варлама.
Тот выпустил ароматный дым и ответил.
– Месть и нездоровые амбиции. Всё началось достаточно давно. Я сам удивился, когда читал дело. Людей не хватает и даже мне приходится вникать в ситуацию. Вилейка как раз мой уезд. Эх, если бы я знал, что панна Агнешка столь красива, то у тебя
Дело на самом деле было давнее, запутанное и идиотские. После того как Михаил Огинский, тот самый композитор, сбежал после разгрома восстания Косцюшко, большую часть его земель конфисковали. По возвращении чего-то возвратили, часть отдали деньгами, но прежнего состояния некогда богатейший род Края не вернул. Неплохой такой кусок конфискованного вместе с усадьбой в Молодечнах, был пожалован прадедушке Агнешки. Тот держал нос по ветру и отличился, сражаясь в царских войсках против мятежников. Выйдя в отставку, молодой полковник женился, прибавил к немалым угодьям земли супруги и жил в своё удовольствие.
В 1802 году вернувшийся из эмиграции Огинский захотел выкупить любимое имение. Но был послан полковником Свенторжецким в пешее эротическое путешествие. Композитор в итоге поселился в соседнем Залесье и затаил обиду. Но даже став сенатором в 1810 году, не смог ничего сделать с воинственным полковником, у которого тоже хватало высокопоставленных друзей в столице.
Что не получилось у Михаила, решила осуществить его младшая дочь Эма со своим супругом Мариушем Высоцким. Жили они не особо хорошо, вот и решили поправить свои дела, воспользовавшись ситуаций. Всё там намного сложнее, и дело было больше в мести, а не деньгах. В общем, на основании этой истории надо писать детективный роман. Я был реально в шоке.
Но так как мозг человека XXI века более пластичен, то меня волновали более практические вопросы. Поэтому я сразу начал подгонять Аврама обратно в Вильну, чтобы там сразу оформить бумаги. А то вылезет ещё какой-нибудь местный мститель, у предка которого Свенторжецкие двести лет назад отжали жутко важное болото. Лучше всё оформить законодательно и завизировать у Кауфмана.
– Ты не верила мне, но любила меня!
– Зачем ты повторяешь это, и
– Я тебя целовал у ночного огня. Ты оставила мне половинку себя.
– Я твоя навсегда и дала клятву перед Богом!
– Я не верил тебе, но любил тебя. Я оставил с тобой половинку себя!
Последнее предложение, немного изменив слова, я произнёс мысленно.
Не особо люблю эту группу, в основном из-за её солиста. Но сейчас тот случай, когда на память приходят именно эти слова, хотя может они не в тему. Наверное, это русская хандра, охватившая моё польское тело. Или просто дурь? Не знаю, но есть какая-то неудовлетворённость. Думаю, что мы никогда не станем с Агнешкой по-настоящему близкими. Хочется добавить слова ещё из одной песни, немного их переделав.
Люблю или ненавижу? Ведь ты — моя лишь наполовину.
А если честно, то гложет меня то, что я предал свои идеалы из-за бабы. Коля Смирнов, для которого Россия всегда была превыше всего, поменял её на красивое личико и аппетитную фигурку. Я — действительно Иуда!
Ещё перед венчанием Лосев прислал мне конверт с надписью, что я могу уничтожить все документы, и им не будет дан ход. Там были протоколы допросов, подтверждавшие, что Агнешка Свенторжецкая, сейчас уже Козелл-Поклевская, проводила пропаганду, распространяла листовки и укрывала мятежников.
Что-то оборвалось во мне, когда я прочитал всё это. Конверт я бросил в камин, а сам впервые в этом мире напился. Больше всего меня волновал вопрос, а поступил бы я так же, будь на руках девушки кровь? И ответа я не находил. А скорее просто его боялся.
И вот сейчас я лежу в постели с действительно любимой женщиной, обнимаю желанное тело. Только что у нас был просто сумасшедший секс, которого у меня не было в прошлой жизни. А вместо того, чтобы быть в состоянии нирваны мои уста выдают странные для этого времени стихи. Нет, я уверен, что Агнешка меня любит. Всё-таки я не маленький мальчик и немного разбираюсь в людях. Так сыграть невозможно. Просто я знаю, что она знает или подозревает, что я знаю. Оттого на душе временами становится ещё хуже.