Афанадор
Шрифт:
На экране видеофона, который работал сейчас в режиме часов, светились цифры: 22.32. Не слишком поздно, но лететь домой пора. Жил Дермидонтов неподалеку от Рязани, совсем рядом с Москвой, в большом поместье, где свободно могли приземляться дисколеты любого типа. Дом Лукьяна Степановича был замаскирован под закрытый санаторий, а сам он, для обычных людей, числился в этом санатории завхозом. Конечно, можно было и не устраивать маскарад – просто запереть ворота или посадить на вход пару охранников с автоматами, но министру “продвинутых” нравилось играть с пахальцами. Было в этом что-то увлекательное. Возможно, поэтому
В дверь Дермидонтова осторожно постучали. Министр испуганно вздрогнул. К нему никто не мог стучать! Свои сотрудники всегда входили без стука – он не любил церемоний – а чужих здесь просто не могло быть.
Лукьян Степанович резко выдвинул ящик стола, где лежало его личное оружие – автоматический пистолет с сорока патронами. Пули – не больше горошины, но из-за большого веса обладают приличной убойной силой.
– Войдите, – пригласил Дермидонтов, держа руку с пистолетом под столом.
В кабинет вошел мужчина в форме курьера Высшего Совета. Дермидонтов в ужасе воззрился на него. Что может означать его появление?
– Вас приглашают на Совет, – объявил курьер.
– Почему так срочно? И почему об этом не сообщили по видеофону?
– Мне велено доставить вас на Совет, – отрапортовал посланец. – Курьерский “Тайфун” ждет нас на взлетно-посадочной площадке.
Дермидонтов задумался. Курьер – лицо неприкосновенное, и приказать арестовать его он не может. Но и сам курьер власти над министром не имеет. Стало быть, Дермидонтов сделает так, как пожелает.
– Я полечу на своем дисколете, – объявил он.
– Глава Совета приказал мне доставить вас как можно скорее, – попытался спорить курьер.
– Глава Совета может приказывать вам, но не мне. А я подчиняюсь только всему Совету, который еще не собрался. Вы будете сопровождать мой дисколет.
– Нам нужно добраться в Учкубасу до полуночи. Вы не успеете на обычном дисколете.
– Не забывайте, с кем разговариваете, – нахмурился Дермидонтов. – Я пять лет служил пилотом на боевом штурмовике. И сейчас мой собственный дисколет не отстанет от вашего. Следуйте за мной.
– Слушаюсь, – щелкнул каблуками курьер.
Дермидонтов сунул пистолет за пояс, подумал о том, что неплохо было бы взять из шкафа лазерную винтовку, но при курьере было как-то неловко. Он все-таки ехал на совет, а не на войну. Да и “Супер-Гелиос” министра имел гораздо более мощное вооружение, чем большинство военных кораблей.
Почти невидимый “Тайфун” курьера стоял рядом с дисколетом Дермидонтова. Не говоря лишних слов, Лукьян Степанович сел за штурвал машины и рванул на себя рычаги управления. “Супер-Гелиос” взмыл вертикально вверх с трехкратной перегрузкой. Взлетевший на полминуты позже “Тайфун” курьера стремительно догонял машину министра. Видно, шел с пятикратной перегрузкой.
Дермидонтов скрипнул зубами и потянул рычаг на себя. Министра со страшной силой вдавило в кресло. Пиджак стал словно бы свинцовым, дыхание затруднилось, как будто бы воздух затвердел. Дисколет министра начал отрывался от курьерского “Тайфуна”. Через две минуты он был уже в верхних слоях атмосферы.
Летательный аппарат
Минут через десять Дермидонтов обнаружил на локаторе в километре позади “Тайфун” курьера. Тот все-таки прилично летал, да и машина у него обладала хорошими характеристиками.
Еще пять минут, и “Супер-Гелиос” пересек терминатор. [7] Солнце осветило землю, точнее, западный берег Африки и Атлантический океан. Над синей гладью министр мчался не больше десяти минут. Когда показался зеленый берег, он начал медленно тормозить и идти на снижение. До Учкубасу осталось около тысячи километров.
7
Терминатор – линия раздела дневной и ночной стороны планеты. Поскольку Дермидонтов вылетел вечером и с огромной скоростью движется на запад, он “догоняет” солнце и снова оказывается на освещенной стороне планеты.
Подлетев к столице, Дермидонтов завис над Дворцом Совета и вызвал по видеофону Главный зал. Почти все члены совета собрались. В зале Лукьян Степанович заметил Крэя Адамсона, оживленно беседовавшего с председателем, корейцем Чен Вук Паком. Неподалеку прохаживался Блескальцев. Попечителей округов, особенно северных, не так часто можно было увидеть на Совете – обычно они поддерживали связь по секретным линиям видеофонов. Дермидонтов утвердился в самых худших своих предположениях.
Немного подумав, он вызвал председателя.
– Господин Чен Вук Пак! Я намерен участвовать в дискуссии заочно, по видеофону. Мой дисколет находится над зданием совета, экранированная линия связи установлена.
Маленький кореец забеспокоился.
– Почему, господин Дермидонтов? – спросил он.
– Я имею право заочно участвовать в заседании, согласно Уставу Совета пятьдесят третьего года, – ответил министр космонавтики.
– Но это выглядит странно, – заметил Чен Вук Пак.
– Тем не менее, я настаиваю.
– Спускайтесь, Дермидонтов, – крикнул в микрофон Крэй Адамсон.
– Не приказывай мне, – холодно ответил министр. – Подключите меня к терминалу заочного совещания. Если потребуется – я спущусь в зал.
Председатель подал сигнал к началу заседания. Похоже, все, кроме Дермидонтова, были осведомлены о предстоящем Совете заранее. Ждали только министра авиации и космонавтики.
Слово взял Блескальцев. Он поведал присутствующим о том, как министр забрал у него мальчика по фамилии Галкин, которого нужно было изолировать от общества, и тем нарушил все законы. Он обвинил Дермидонтова в подготовке заговора и попытке захватить власть. Крэй Адамсон поддержал обвинения попечителя Кавказского округа. Он предложил Совету временно отстранить Дермидонтова от управления министерством – до выяснения истинных причин его странного поведения.