Афанасий - герой республики
Шрифт:
— Стоять! — заорал я, обращаясь к бегающим «сотрудникам. Затем сконцентрировался и из выпустил из острия шпаги заряд, в виде молнии. Впервые разряд ударил на расстояние больше десятка шагов и врезался в один из шкафов. В котором тут же что-то зашипело, засверкало, появились огоньки пламени и пошел белый дым. А еще появился запах чего-то горелого. Но не успел я удивиться, как откуда-то сзади в жуткие стаканы и стенды у дальней стены полетели комки пламени. Оглянувшись, увидел, что через «Врата»
Сами же «Врата» тоже смотрелись изнутри совершенно иначе. На стене были укреплены какие-то тороиды, катушки и овальная рама, вокруг которой располагались непонятные коробки, к которым вели толстые канаты от железных шкафов. И все это рычало и гудело. А само отверстие прохода было не зеленным, а красноватым. И по пространству проскакивали молнии, а изображение «молельного зала» мерцало, сменяясь картиной цельной штукатуренной стены. Не знаю, каким образом, но я каким-то шестым чувством связал мерцание «Врат» с горящим железным шкафом. И понял, что проход сейчас закроется. Поэтому схватил в охапку Вику и бросился в проход. И вовремя! Буквально через пару секунд после того, как мы вывалились в проход, зеленый овал, пару раз мигнув, просто исчез. А старик, вместе с помощницей, остались с этой стороны.
Оставив этих двоих в «молельном зале» мы с Викой вернулись в «комнату отдыха» через дыру от выбитой двери, и быстро оделись по всей форме. После сего я ухватил старика Ляо за шиворот (убедившись, что он жив) и поволок в центральное здание. Где затребовал у встреченных служанок срочной аудиенции с Графиней. Мотивировав это «вопросом жизни и смерти». Где представил ей двух Чинезидов и сообщил, что это и есть шпионы, готовящие государственный переворот, под руководством нынешнего градоправителя. И затребовал полные списки персон, регулярно посещающих приемы. И в первую очередь чиновников высшего уровня. Причем списки мне были почти мгновенно предоставлены. Написанные заранее на гербовой бумаге. Похоже, Графиня заранее предчувствовала похожий поворот.
Затем я предупредил графиню о грозящих репрессиях и обысках. На что получил уверения, что ее это не коснется, как и всего персонала ее дворца. А тем более не коснется Анфисы. Рассказал (и показал) лампу-маяк, которую забрал с собой.
Затем попросил вызвать лихача, мы с ней
Нужно отдать ему должное, действовал Ректор быстро. Моментально сел за стол, написал доклад на имя Генерального Секретаря и отослал с вызванным фельд-курьером. «Шпионов» отправил под замок, хотя и не в подвал, а в гостевые комнаты при Академии. А предъявленную «лампу» велел отнести в научный отдел. Нас с Викой отправил домой, с наказом быть в постоянной готовности и подробно описать все в докладе. Что мы и поспешили сделать, «забыв» упомянуть роль Графини и ее Анфисы.
Вся следующая неделя прошла под девизом «битвы бульдогов под одеялом». До нас долетали только смутные слухи о прошедших в городе «чистках», новых смещениях и назначениях на высшие должности, и смене в высших кругах. А через неделю к нам в дверь постучался блестящий офицер с полковничьими погонами. И вежливо попросил следовать за ним. После чего нас, чуть ли не под конвоем, доставили в «Дворец Народов» (бывший «Зимний Дворец»). И, промариновав с полсклянки, в зал вошел сам Генеральный Секретарь (слегка похожий на свои парадные портреты). А также сопровождающий его Ректор и еще полдюжины каких-то смутно знакомых по газетным статьям лиц. Нас с Викой выстроили в ряд и нам обоим торжественно (сопровождая все это болтовней минут на 40) вручили какие-то блестящие висюльки и грамоты с висящими печатями. Затем к нам снизошел с личной беседой «Сам», лично пожал нам руки и разрешил лично обращаться, минуя заместителей, «если вдруг что». И под жидкие вежливые аплодисменты отправили домой. А на следующий день вышла газета с нашими портретами, где смутно намекалось на некие наши с Викой «особые заслуги» в деле защиты правительства и «личную расположенность» к нам самого ГС. В общем, порцию славы мы получили, хотя ничего конкретно сообщено не было.
Не сомневаюсь, что Вика сможет монетезировать такую известность в своих торговых схемах, а вот мне такая известность ничего не принесла. Так что я остался практически «при своих», если не считать висюльки на кителе и звание «героя республики», совершенно не сочетающейся с моим званием, возможностями и сроком службы.