Афанасий - герой республики
Шрифт:
— Стоять! — заорал я, обращаясь к бегающим «сотрудникам. Затем сконцентрировался и из выпустил из острия шпаги заряд, в виде молнии. Впервые разряд ударил на расстояние больше десятка шагов и врезался в один из шкафов. В котором тут же что-то зашипело, засверкало, появились огоньки пламени и пошел белый дым. А еще появился запах чего-то горелого. Но не успел я удивиться, как откуда-то сзади в жуткие стаканы и стенды у дальней стены полетели комки пламени. Оглянувшись, увидел, что через «Врата»
Сами же «Врата» тоже смотрелись изнутри совершенно иначе. На стене были укреплены какие-то тороиды, катушки и овальная рама, вокруг которой располагались непонятные коробки, к которым вели толстые канаты от железных шкафов. И все это рычало и гудело. А само отверстие прохода было не зеленным, а красноватым. И по пространству проскакивали молнии, а изображение «молельного зала» мерцало, сменяясь картиной цельной штукатуренной стены. Не знаю, каким образом, но я каким-то шестым чувством связал мерцание «Врат» с горящим железным шкафом. И понял, что проход сейчас закроется. Поэтому схватил в охапку Вику и бросился в проход. И вовремя! Буквально через пару секунд после того, как мы вывалились в проход, зеленый овал, пару раз мигнув, просто исчез. А старик, вместе с помощницей, остались с этой стороны.
Оставив этих двоих в «молельном зале» мы с Викой вернулись в «комнату отдыха» через дыру от выбитой двери, и быстро оделись по всей форме. После сего я ухватил старика Ляо за шиворот (убедившись, что он жив) и поволок в центральное здание. Где затребовал у встреченных служанок срочной аудиенции с Графиней. Мотивировав это «вопросом жизни и смерти». Где представил ей двух Чинезидов и сообщил, что это и есть шпионы, готовящие государственный переворот, под руководством нынешнего градоправителя. И затребовал полные списки персон, регулярно посещающих приемы. И в первую очередь чиновников высшего уровня. Причем списки мне были почти мгновенно предоставлены. Написанные заранее на гербовой бумаге. Похоже, Графиня заранее предчувствовала похожий поворот.
Затем я предупредил графиню о грозящих репрессиях и обысках. На что получил уверения, что ее это не коснется, как и всего персонала ее дворца. А тем более не коснется Анфисы. Рассказал (и показал) лампу-маяк, которую забрал с собой.
Затем попросил вызвать лихача, мы с ней выпили кофею (хуже, чем варит Надежда), погрузил своих пленников в экипаж и отправился, вместе с Викторией, в Академию. Ректор оказался в своем кабинете, внимательно осмотрел «шпионов» и ознакомился со списком вероятных заговорщиков. Которые мы ему предоставили, включая не только высокопоставленных чиновников, но даже членов Священной Конгрегации.
Нужно отдать ему должное, действовал Ректор быстро. Моментально сел за стол, написал доклад на имя Генерального Секретаря и отослал с вызванным фельд-курьером. «Шпионов» отправил под замок, хотя и не в подвал, а в гостевые комнаты при Академии. А предъявленную «лампу» велел отнести в научный отдел. Нас с Викой отправил домой, с наказом быть в постоянной готовности и подробно описать все в докладе. Что мы и поспешили сделать, «забыв» упомянуть роль Графини и ее Анфисы.
Вся следующая неделя прошла под девизом «битвы бульдогов под одеялом». До нас долетали только смутные слухи о прошедших в городе «чистках», новых смещениях и назначениях на высшие должности, и смене в высших кругах. А через неделю к нам в дверь постучался блестящий офицер с полковничьими погонами. И вежливо попросил следовать за ним. После чего нас, чуть ли не под конвоем, доставили в «Дворец Народов» (бывший «Зимний Дворец»). И, промариновав с полсклянки, в зал вошел сам Генеральный Секретарь (слегка похожий на свои парадные портреты). А также сопровождающий его Ректор и еще полдюжины каких-то смутно знакомых по газетным статьям лиц. Нас с Викой выстроили в ряд и нам обоим торжественно (сопровождая все это болтовней минут на 40) вручили какие-то блестящие висюльки и грамоты с висящими печатями. Затем к нам снизошел с личной беседой «Сам», лично пожал нам руки и разрешил лично обращаться, минуя заместителей, «если вдруг что». И под жидкие вежливые аплодисменты отправили домой. А на следующий день вышла газета с нашими портретами, где смутно намекалось на некие наши с Викой «особые заслуги» в деле защиты правительства и «личную расположенность» к нам самого ГС. В общем, порцию славы мы получили, хотя ничего конкретно сообщено не было.
Не сомневаюсь, что Вика сможет монетезировать такую известность в своих торговых схемах, а вот мне такая известность ничего не принесла. Так что я остался практически «при своих», если не считать висюльки на кителе и звание «героя республики», совершенно не сочетающейся с моим званием, возможностями и сроком службы.