Афера с вином
Шрифт:
— Это было давно, — закончил свой рассказ Виаль, — почти тридцать лет назад. Не знаю, что стало бы со мной, если бы не он.
Виаль заметил официанта, приближающегося к ним, чтобы принять заказ на последнее блюдо, и задумчивое выражение лица сменилось улыбкой.
— Если вы не возражаете, к десерту мы закажем единственное прованское вино, которое немного напоминает ваши знаменитые сотерны из Бордо — это мускат из Бом-де-Вениз. Ну как, мне удалось вас соблазнить?
Рассказ Виаля так растрогал Софи, что теперь она уже откровенно надеялась на то, что отпечатки не совпадут и Ребуль окажется невиновным. А если и виновным, то все
Филипп и Гроссо, невысокий, тщательно одетый мужчина с черным кейсом, который он называл своим «волшебным сундучком», прибыли к дверям погреба без десяти час. Сэм уже ждал их. Журналист оказался в погребе впервые и при виде сводов из розового кирпича и бесконечных, уходящих вдаль рядов бутылок буквально остолбенел.
— Merde, — только и смог выговорить он. — Merde!
Гроссо негромко присвистнул.
Сэм повел их прямо к полке, на которой покоились магнумы «Петрюса». Гроссо огляделся, открыл свой кейс и извлек оттуда галогеновый фонарик, несколько кисточек, плоскую черную коробку и небольшой пластиковый контейнер.
— Все бутылки? — спросил он, разминая пальцы. Сэм кивнул. — И анализ ДНК понадобится? — Сэм снова кивнул.
Филипп торопливо строчил что-то в блокноте. Он знал, что чем больше технических подробностей будет в его сенсационной статье, тем убедительнее она получится. Пододвинувшись поближе к эксперту, он попросил:
— Мне не хочется мешать вам, месье Гроссо, но все-таки, не могли бы вы объяснять, что делаете? Все это очень интересно.
Не глядя на Филиппа, Гроссо жестом подозвал его еще ближе. Он уже положил первый магнум на землю и теперь светил на него фонариком.
— Некоторые отпечатки становятся заметными только при косом освещении, — объяснил он и, открутив крышку с контейнера, продемонстрировал журналисту его содержимое. — Металлический пластинчатый порошок. Пластинки алюминиевые — они самые чувствительные и потом их легко снимать. — Он взял одну из кисточек и легкими круговыми движениями начал наносить порошок на бутылку. — Эту кисточку мы называем «зефир»: она из углеволокна, лохматая и не портит отпечатков. — Отложив кисточку, эксперт открыл черную коробку и достал несколько полосок прозрачной клейкой ленты. — А с помощью этого мы отпечатки снимем. — Ловко и осторожно работая пальцами, он прижал ленту к проявившимся отпечаткам, потом бережно снял ее и поместил на слой кальки. — Voil`a. Видите? С этим методом нет нужды в фотографиях.
Гроссо вернул первый магнум на место и взялся за второй.
Сэм внимательно наблюдал за всем ритуалом. Ему казалось, эксперт работает невыносимо медленно. Он тронул Филиппа за плечо и прошептал на ухо:
— А нельзя как-нибудь ускорить процесс?
Журналист опустился на корточки рядом с Гроссо и задал ему тот же вопрос. Сэм не разобрал ответа, но по тону он напоминал недовольное ворчание старого пса.
— Он сказал: «Я не могу танцевать быстрее музыки», — усмехнувшись, сообщил ему Филипп. — Наверное, это значит, что нам лучше оставить его в покое.
Решив, что работа не пойдет скорее, оттого что он за ней наблюдает, Сэм ушел в дальний конец погреба и там в углу случайно набрел на целый штабель картонных коробок с надписью: «Домен Ребуль, Святая Елена,
Он позвонил в отель, чтобы узнать, не поступала ли на его имя посылка из «Федэкса». Ему ответили, что пока нет. Больше Сэму нечем было себя занять, и, чтобы унять нетерпение, он принялся расхаживать взад-вперед по улице Кортон-Шарлемань и обдумывать вопрос, беспокоивший его вот уже несколько дней: что он станет делать, если его подозрения подтвердятся? Прямо поговорит с Виалем? Обратится в полицию? Предоставит все решать Элене и «Нокс Уорлдвайд»? Все из перечисленного выше? Ничего из перечисленного выше?
Минуты текли с черепашьей скоростью, но все-таки текли. Когда Сэм в очередной раз посмотрел на часы, они показывали без пяти два. Он вернулся, чтобы посмотреть, как идут дела у Гроссо. Тому оставалось обработать четыре бутылки.
Софи обещала, что, перед тем как выходить из ресторана, она заскочит в дамскую комнату и оттуда позвонит.
Гроссо продолжал работать. Спокойно, методично, медленно.
— Но это же замечательно вкусно! — восхитилась Софи, пригубив мускат. — Что-то среднее между сухим и сладким. Восхитительно!
Она подняла бокал, салютуя Виалю, который с улыбкой наблюдал за ее реакцией. Разумеется, у него уже готов был рассказ о рождении этого замечательного вина.
— Название винограда происходит от итальянского слова moscato. То есть мускус. Вам, наверное, известно, что мускус чрезвычайно высоко ценится среди оленей. — Смотритель игриво пошевелил бровями. — Именно этим запахом они… — как бы это выразиться? — приглашают к знакомству особей противоположного пола. Мускус нередко используется и при изготовлении духов, причем считается, что на людей он производит то же действие, что и на оленей. — Виаль поднес бокал к носу и глубоко вдохнул. — Нежный, очень женственный букет и в самом деле с ноткой мускуса. Сладкие вина часто закрепляют спиртом, но только не это. Поэтому у него более тонкий, мягкий вкус, чем, скажем, у муската «Фронтиньян».
Смотритель сделал небольшой глоток, откинулся на спинку стула и от удовольствия закрыл глаза, но скоро опять открыл их и неохотно взглянул на часы.
— Этот ланч доставил мне огромное удовольствие, — вздохнул он, — но я совершенно потерял счет времени. Оно пролетело так незаметно. А теперь, боюсь, нам пора возвращаться.
— Выпьем еще по чашечке кофе, — предложила Софи. — Я закажу по дороге в дамскую комнату.
Плотно закрыв за собой дверь кабинки, она взглянула на часы и набрала номер Сэма.
— Вы закончили?
— Заканчиваем. Еще пять минут — и они уйдут. Закажите еще по рюмочке коньяка.
— Пять минут, Сэм, не больше.
На деле остатки «Бом-де-Вениз», кофе и оплата счета заняли чуть больше десяти минут, и в погребе, когда они туда вернулись, был только Сэм. Входя в дверь, Софи и Виаль слышали, как он насвистывает «La vie en rose».
Глава девятнадцатая
По посыпанной гравием дорожке Сэм и Софи шли к чугунным воротам. У них за спиной в дверном проеме, словно в раме, стоял Виаль и махал рукой до тех пор, пока они не скрылись из виду.