Афера
Шрифт:
«О-о, да она не одна. К ней подошел мужчина, которого я месяц назад видел в кафе. Точно, тот самый, значит, это ее знакомый или ее любовник, вон как ей в глазки заглядывает. Да, но какое мне до этого дело? Тут важно отметить, что тогда наша встреча с ними в кафе просто нечаянно совпала, и они за нами не следили. Может быть, и так. А Люся, ее дочь, с ней только связана родством. Хотя и здесь может быть все не так просто, как хотелось бы».
Константин дождался, когда Клавдия вышла из магазина вместе с мужчиной, и невольно последовал за ними до остановки. Но тот вместе с нею в маршрутное такси не сел, а только ручку ей поцеловал
Мужчина шел быстро, в какой-то момент вытащил лист из кармана куртки и начал читать. Интересно, что в этой записке? Догонять этого здоровяка, чтобы посмотреть, что тот читает, Константин не решился, а, отстав метров на десять, продолжал следовать за ним.
Минут через двадцать начал задавать себе лезущие в голову вопросы. А зачем он следит за этим мужиком? Вопрос пока остается без ответа. А может, он просто ее любовник? А что? Клавдия — женщина, если присмотреться, даже ничего. Довольно смазливая, только неухоженная, без вкуса. Духами пользуется резкими, может, даже одеколоном, ну это и понятно, не миллионерша. А вот проблемы с дочерью, о которых она, конечно, знает, угнетают ее, и Клавдии из-за этого о себе заботиться некогда.
…Мужчина остановился, посмотрел на часы, вытащил телефон и начал по нему говорить. Это, скорее всего, ему кто-то звонит, потому что номер не набирал.
Закончив разговор, субъект положил телефон в боковой карман куртки, а бумагу сложил и засунул в боковой карман. И, набирая темп, начал удаляться. Куда-то торопится. Опять смотрит на часы. Ага, здесь его машина припаркована. Какая? О-па, целый джип, «Сузуки»… Неплохо живет. А Клава — уборщица. Что-то здесь не стыкуется. Неужели такой мужик прилипнет к Клаве? Может, это ее брат, одноклассник, любовник… Нужно госномер запомнить…
Глава 10. ЭКСПРОПРИАЦИЯ ЭКСПРОПРИИРОВАННОГО
— Ну что, Валя, вот и Сиплый. — Михаил поднял боковое стекло и посмотрел на часы. — Да боюсь, что здесь варит кашу не столько Зема, сколько его красавица Танюша.
Серый джип «Лэнд Крузер» остановился у подъезда. Как и предполагал Михаил, это машина Сиплого. Он собственной персоной вышел из нее в расстегнутом, длинном, черного цвета кожаном плаще, тянувшемся чуть ли не до пят. Постоял несколько секунд, лениво посматривая по сторонам, обернулся и замер. Сделал несколько шагов вперед, остановился у бампера и снова осмотрелся, словно кого-то ожидая. Подняв руку, взглянул на часы, но, судя по высоко поднятому подбородку, казалось, или он близорук, или вообще на часы не смотрит, а — по сторонам. Все это длилось недолго, с полминуты. Потом, как бы бросив что-то в сердцах, вернулся к открытой двери и сильно захлопнул ее за собою.
— Как чувствует что-то… — прошептал Валентин.
Сиплый посмотрел на часы, еще раз осмотрелся по сторонам и что-то выплюнул, растерев это ногою об асфальт, обе руки засунул в карманы плаща.
— Кого-то ждет? — продолжил свое наблюдение за ним Валентин.
— Подождем и мы, — медленно проговорил Михаил. — Ни одной машины на обочине нет, да и Татьяна ожидает его с деньгами завтра, а не сегодня. Что-то здесь не так. Или он еще не уезжал за бабками, или их привез раньше. Сколько, она там говорила Сиплому, должны были заплатить?
— Не заплатить, а передать, 17 миллионов деревянными. — Солидно! Только бы и слушал эти слова, — протянул Михаил.
— Ага,
Сиплый сделал всего две затяжки и выбросил под машину бычок от сигареты, и опять посмотрел на часы.
— Слушай, может, он напарника ждет, — предположил Михаил.
— Зачем?
— Знать бы. — Михаил тоже посмотрел на часы — 17:15.
Но, видно, Сиплому надоело кого-то ждать, а может, он просто так стоял, о чем-то волнующем его думал. Все может быть, человек не робот. Сиплый повернулся к машине, отворил заднюю дверцу джипа и вытащил из салона набитый чем-то большой черный целлофановый пакет. Чем — брошюрами или какими-то упаковками, прямоугольные очертания которых четко выделялись на его целлофановых формах. Видно, что рука, держащая кулек, в напряжении, значит — тяжелый. Сиплый быстро засеменил к двери подъезда, удерживая пакет обеими руками у себя на груди.
— За ним, — сказал Михаил, вылезая из «десятки», — не забудь инструменты…
Сиплый так и не успел осознать, что произошло. Сильный тычок кулака в его солнечное сплетение и колена — в челюсть отбросил его, как мешок, на середину коридора квартиры. И тут же следующий новый удар ногой в лицо отправил его в нокаут.
Несколько упаковок пятитысячных купюр, выпавших из набитого кулька, влетевшего вместе с Сиплым в квартиру, на несколько секунд отвлекли Михаила и Валентина.
— Вовремя. — Валентин присел у размякшего тела Сиплого, перевернул его на живот и связал тонкой веревкой его руки за спиной, потом ноги. А Михаил тем временем, выложив деньги из кулька в свой рюкзак, остановился у входной двери:
— Что дальше?
Валентин махнул ему рукой в сторону выходной двери, мол, все делай, как договорились, отнеси деньги в багажник машины, отгони ее от подъезда к дому напротив, и если все нормально, возвращайся.
…Сиплый начал приходить в себя минут через десять. Может, и раньше, но виду не подавал, обдумывая, от кого такие «гости» появились у него в квартире. Рассмотреть их так и не смог: лица мужчин закрыты капроновыми масками, молчат. Заерзал, пытаясь перевернуться на спину. Стоявшие над ним Валентин и Михаил ждали, когда тот устроится поудобнее.
— Мужики, — еще не видя их, но чувствуя чье-то присутствие рядом, промычал через разбитые губы Сиплый. — Чем насолил? Кому? Может, лучше по-нормальному разобраться, а то чуть что, я крайний.
— Бабки, — несколько изменив свой голос, сказал Валентин. — Этих мало.
— Кому?
— Осталась минута, — сказал Михаил и, присев, громко, чтобы Сиплый не пропустил его движений, прочертил острием перочинного ножа по линолеуму. — Начнем с пальчиков.
— Мужики, вопросов нет, — перевалившись на спину, прохрипел Сиплый. — Ребята, это бабки не общаковские, Земины.
— Осталось пятнадцать секунд…
— Понял, там под ванной два лимона.
Валентин встал и прошел в ванную комнату. Деньги, о которых говорил Сиплый, лежали в плотно завернутом черном целлофановом кульке в дальнем углу под ванной.
— Не хватает, — сказал Михаил.
— Сколько еще надо?
— Время кончилось, — сказал Валентин.
— Ну, сука… — в чей адрес были направлены эти слова, можно было только догадываться. И Валентин с Михаилом были правы. — Передайте Татьяне, что я лишнего не брал…