Аферист Его Высочества

Сухов Евгений Евгеньевич

– А если он все же сойдет на берег? – спросил Огонь-Догановский.

– Если он все же сойдет на берег, – Неофитов был готов к такому вопросу, – визит Его Высочества в первый путь будет весьма непродолжительным по времени. Это вполне определенно заявил мне Николай Постников.

– А кто такой этот Постников? – спросил Ленчик.

– Городской секретарь и член городской управы, – повернулся в его сторону Неофитов.

– Хорошо, – подал со своего кресла голос Сева. – Ясно, что в первый визит Его Высочества нам ничего не светит. А дальше?

– А дальше так: все мероприятия, связанные

с великим князем, управа собирается провести во второй его визит. То есть по возвращении с выставки. Здесь время его поджимать уже не будет, и он, возможно, даже останется ночевать в Казани.

– Возможно или точно? – спросил Огонь-Догановский.

– Возможно, – посмотрел на него Неофитов.

– А где он будет ночевать, если останется: в городе или на пароходе? – снова поинтересовался Долгоруков.

– Это будет ясно уже во время самого визита Его Высочества, – немного подумав, ответил Африканыч. – По крайней мере, этого покуда не знает и сам городской голова.

– Ясно, – ответил Сева. – Давай дальше.

– Программа встречи великого князя и пребывания его в Казани уже утверждена, и по ней вовсю идет подготовка, – продолжил Самсон Африканыч. – Как поведал мне городской секретарь Постников, она будет «довольно обширной и плотной». Это его собственные слова. Итак: сразу по его приезде и выходе на берег в честь столь высокой особы будет отслужен молебен в Благовещенском соборе…

– Ну, это как водится, – заметил Огонь-Догановский.

– Именно, как водится, – согласился Неофитов. – Затем – и тоже, как водится, – Его Высочеству будет предложено посетить Казанский Богородицкий монастырь, где великому князю покажут нашу священную реликвию, икону Казанской Божьей Матери, без чего не обходится ни один визит в Казань царственных и иных высокопоставленных особ. После чего на монастырском дворе состоится представление Его Высочеству лучших воспитанников наших учебных заведений…

– А кто при этом будет присутствовать? – быстро поинтересовался Долгоруков.

– А все: губернатор, вице-губернатор, полицмейстер, городской голова, члены управы…

– То есть вклиниться нам здесь никак не удастся? – снова спросил Всеволод Аркадьевич.

– Нет, – ответил Африканыч.

– А с чем именно вклиниться? – осторожно поинтересовался Огонь-Догановский.

– Пока не знаю, – честно признался Долгоруков. – Я покуда просто изыскиваю возможности, хотя крутится кое-какая интересная мысль…

– Затем Его Высочество последует либо в его имени Михайловское училище для осмотру либо в Дворянское собрание, где ему во время чаепития будут представлены губернские и городские служащие и выборные из всех сословий, – продолжил свой отчет Африканыч. – Потом – обед в честь высокого гостя и, если еще не будет поздно, посещение порохового завода и смотр войск нашего округа. Вот такая намечается программа, – закончил свою речь Неофитов.

– Стало быть, кто-либо из нас сможет находиться вблизи великого князя лишь во время его посещения Дворянского собрания? – спросил Огонь-Догановский.

– Да, – согласился Сева. – Либо во время обеда в его честь.

– А больше его никуда не поведут? – спросил Ленчик.

– Ну, если возникнет что-нибудь безотлагательное, – не сразу ответил Самсон Африканыч.

В

голове Долгорукова тотчас после вопроса Ленчика и ответа Неофитова вдруг промелькнула мысль. Та самая, какую он ждал. Правда, промелькнула она столь быстро, что Сева едва успел схватить ее за короткий хвостик. Однако суть этой мысли он успел запомнить: надо не искать встречи с великим князем, а приготовить или спровоцировать такую ситуацию, чтобы Его Высочество сам искал с ними встречи. И внес бы в план мероприятий по его пребыванию в городе собственные коррективы. Нужные ему, Давыдовскому, а еще «старику», Африканычу и Ленчику. То бишь их команде…

Глава 7. Как стать хорошим почтальоном, или Самая величайшая слабость

Почтальонами не рождаются, почтальонами становятся.

Ленчик стал настоящим почтальоном, только не для квартала или улицы и не для группы лиц. Он стал почтальоном для одного человека. Леонид регулярно, то есть каждый день, снабжал этого человека газетами и журналами, выходящими в необъятной Российской империи. Правда, у этого человека, почтальоном у которого служил Ленчик, был весьма специфический интерес. Помимо «Казанских губернских ведомостей» ему, видишь ли, нужны были еще «Санкт-Петербургские губернские ведомости», «Екатеринбургские губернские ведомости», «Екатеринбургская неделя» и «Деловой корреспондент». Последняя газета издавалась на средства почетного гражданина Екатеринбурга купца первой гильдии Николая Григорьевича Стрижева и содержала разного рода информативные сообщения, объявления и рекламу.

– Мне нужно быть в курсе всех событий, связанных с этой выставкой, – заявил этот человек Ленчику, когда тот как-то не смог достать ему «Екатеринбургскую неделю».

В результате единственный клиент Ленчика, какового звали Всеволод Аркадьевич Долгоруков, знал о предстоящей выставке все: сколько у нее будет отделов, что будет экспонироваться, на чьи средства, где вырастут выставочные павильоны и кто из гостей, в том числе и зарубежных, прибудет на выставку. Сам Долгоруков покамест не ведал, насколько важны ему все эти знания и как они могут пригодиться, однако по опыту знал, что в их деле бесполезной информации не бывает.

Когда вернулся Давыдовский, он собрал всю команду у себя.

– Ну-с, слушаем тебя, – сказал Всеволод Аркадьевич, когда все они расселись в креслах, расставленных полукругом против кресла Павла Ивановича. – Чего интересного ты нам поведаешь?

– А вы знаете, кто мне дал всю информацию по великому князю? – поочередно посмотрел на друзей Давыдовский.

– Кто? – быстрее других спросил Африканыч.

– Шах.

– «Царь всех армян»? – подивился Огонь-Догановский. – Он что, живет в Петербурге?

– В Петербурге, – ответил Павел Иванович. – И, представьте себе, совсем не худо живет…

– Кто бы сомневался, – заметил Сева, усмехнувшись. Эта выходка Шаха на суде, когда он пустил пену изо рта и стал требовать у судьи немедленно вернуть ему корону и скипетр, засела в памяти навечно. – Итак, с чем ты приехал?

– Я приехал с полной подноготной великого князя, – обвел взглядом присутствующих Давыдовский.

– Слушаем тебя, – сказал Всеволод Аркадьевич, устраиваясь в кресле поудобнее.