Афганская война глазами военного хирурга
Шрифт:
Амурский захлопнул книгу и поднялся.
— Я вам больше не нужен? А в отношении змеи — лучше обратиться к нашему ветеринару Бригады. Я знаю, он даже ловил их в природе.
Владимир помахал всем рукой и быстро ушел — у него были свои неотложные дела.
Невский сразу вспомнил этого старшего лейтенанта — ветеринара. Они хорошо познакомились еще примерно два с половиной месяца назад, когда вместе летали в Шинданд, а потом оказались в сбитом вертолете. Приключения еще те…
Все офицеры опять сидели в ординаторской, размышляя над ситуацией. Александр
Старший лейтенант поспешно переоделся, сменив свой «операционный наряд». Он быстро побежал в штаб 70 ОМСБ (отдельной мотострелковой бригады). Виктор называл кабинет, где обычно часто работает.
К огромной радости Гавриловский был на месте. Они обнялись, радуясь встрече. Невский рассказал о возникшей у медиков проблеме.
— Эфа, говоришь. Коварная змея. Но ловил я таких. Хорошо, выручу своих родных кандагарских медиков. Пошли!
Виктор быстро направился к выходу, застегивая на ходу полевую форму. Невский поспешил за ним. Они зашли на склад, где Гавриловский хранил свое специальное снаряжение: длинную палку с захватом на конце, рогатину и крепкий брезентовый мешок.
Увидев все это, Александр совершенно успокоился — теперь специалист найдет выход из трудной ситуации. По дороге к стационару Виктор рассказал, что все свое детство прожил в Средней Азии, а его отец занимался ловлей ядовитых змей для нужд медицины, он и его научил этой трудной профессии. Виктор сознательно поступил потом в ветеринарный институт, а в армию его призвали на два года именно как специалиста по животным. Скоро срок службы в Афгане для него закончится.
Невский завел сначала Гавриловского в ординаторскую, познакомил с врачами. Все захотели посмотреть, как ловят ядовитых змей.
Но смотреть особенно, к великому разочарованию, было нечего. Виктор справился менее чем за минуту: вошел, прижал тело бросившейся ему навстречу змеи рогатиной, захватил специальным устройством и бросил в мешок, плотно перевязав его. Все! А медики столько пережили тяжелых минут, столько страха натерпелись.
Небрежно перебросив мешок из одной руки в другую, Виктор пошел к выходу. Офицеры поспешили за ним, с восхищением глядя на избавителя.
Вновь собрались в ординаторской. Голущенко распорядился напоить гостя чаем. Пока медсестры накрывали стол, разговорились. Всех интересовало — неужели Виктор не боится этих жутких тварей. — Нет, уже не боится, привык. Вы же не боитесь «резать живых людей». — Не резать, а оперировать.
— А что, эти эфы действительно так ядовиты? Наверное, самые — самые? — Зыков даже передернул плечами, вновь вспомнив эту змейку.
— Ну, что вы. Это далеко не самая ядовитая змея. Самой ядовитой змеей на свете долгое время считался австралийский тайпан из семейства аспидовых. Все известные случаи, когда человек был укушен тайпаном, заканчивался гибелью укушенного. Хотя известен забавный случай, когда «короля ядовитости» одолела его обыкновенная добыча. Кормом тайпана в одном австралийском зоопарке служили белые мыши. Долгое время они покорно следовали своей незавидной участи. Но однажды мыши внезапно «взбунтовались», дружно напали на змею и сильно ее искусали. Тайпан
Старшая сестра Светлана пригласила всех к столу. Все ужасно проголодались, видимо сказались перенесенные «приключения», да и время обеда уже подошло. Все, включая гостя, набросились на еду (повара в Медроте все-таки хорошо готовили).
— А что ты будешь делать с этой змеей? — с набитым ртом спросил Николай Сергеев, кивнув на мешок, в котором шевелилась пленница.
— Отвезу в госпиталь, а они передадут афганскому врачу — тот собирает яд для медицинских целей. Я уже не первую змею ловлю в Бригаде. Помню, в прошлом году даже в женский модуль вызывали, там гюрзу поймал. Огромная была. Там девчонки чуть со страха не поумирали. Хорошо, не укусила никого.
— Ну, что вы все примолкли? Радоваться надо, ведь все страшное уже позади, — Голущенко не скрывал своей бурной радости. — Витя, с тебя еще анекдот. Давай что-нибудь о твоих любимых зверушках…Эх, говорила мне мама, мол, иди в ветеринары. Нет, поперся людей лечить. Теперь приходится вот мучиться.
Виктор задумался, потом кивнул головой: «Будет вам о зверушках. Слушайте.
— Наконец-то ученые окрыли секрет долголетия ежей. Оказывается, никакого секрета нет. Да и живут они, собственно, недолго…»
Дождавшись, когда врачи и медсестры посмеются, Гавриловский рассказал еще:
«Поймал старик золотую рыбку. И попросил: рыбка, сделай меня умным.
— Будь по-твоему, — ответила рыбка и уплыла.
Посмотрел старик ей вслед и сказал:
— Ну и дурак же я был…»
Медики тоже стали рассказывать анекдоты. Все с удовольствием смеялись — так бывает у переживших сильное потрясение. Вскоре Виктор попрощался с новыми товарищами и, забрав мешок и снаряжение, отправился на выход. Невский пошел его проводить на улицу. Они обнялись на прощание, пообещав друг другу, что будут теперь чаще встречаться.
Медсестры убирали со стола, врачи покуривали в форточку. У всех было легко на душе.
Неприятность опять «свалилась» неожиданно. Вбежала постовая сестра Людмила, она вновь была встревожена. Офицеры внутренне напряглись: что еще?
Оказалось, что у солдата, подготовленного к операции, но непрооперированного произошел нервный срыв. Врачи бросились в его палату. Юрий Кочерга рыдал в полный голос, соседи по палате пытались его успокаивать. Парень зарылся головой в подушку и не хотел никого видеть.
Голущенко своей мощной рукой посадил солдата на кровати, крепко отшлепал его по щекам. Юрка сразу замолчал и с изумлением смотрел на докторов. Да, иногда такой способ помогает.
— В чем дело? — сурово сведя брови, спросил Голущенко, все еще крепко удерживая парня за плечо.
— Вы же меня не стали оперировать. Как же я дальше буду… — он не договорил.
— Дурак, у нас был нештатный случай. А операцию сделаем через пару дней. Пока успокойся.
Но Юрий вдруг опять сморщился лицом и заголосил: