Афганские каскадеры
Шрифт:
Возвращаясь после освежающей водной процедуры в свой «барак», он услышал громкую ругань. Иван тотчас прошел в палатку, где затеялась какая-то свара.
В проходе, в противоположной от тамбура части шатра, сцепились двое: датчанин, его личный «гард», и водитель – а по совместительству и телохран – Кэмпбелла.
В пылу борьбы – или драки? – они оборвали полог, которым был отгорожен отсек старшего команды. Эти двое, а также те, кто пытался их разнять, устроили настоящий погром: несколько коек сломаны либо перевернуты, в проходе валяются чьи-то личные вещи; одна из поддерживающих шатер штанг оказалась перебитой надвое…
– Брейк! – громко скомандовал Козак. – Прекратите, парни!!
Не особо деликатничая, он оттер плечом кого-то из сотрудников, стоявших в проходе. Оттолкнул другого… На полу меж разломанных коек, пыхтя, рыча, матерясь, красные, потные, продолжали состязаться, не слыша, кажется, ничего, эти двое повздоривших из-за чего-то «гардов».
– Посторонись! – Иван убрал с пути еще одного сотрудника, последнего, кто пытался разнять «борцов». – Ханс! Алекс! Брейк, кому сказано!!
Эти двое и вправду напоминали сцепившихся в пылу схватки борцов. Борьба проходила уже в партере… В роли нижнего, как ни странно, оказался более крупный габаритами «кременчужец». Белокурый викинг – тоже, надо сказать, парень не из хрупких – удерживал противника в этой позиции из последних сил. Его согнутая в локте рука, захватившая массивную шею, набухшая мышцами и жилами, дрожит от напряжения, как и он сам… Иван пнул его ногой в плечо; датчанин, охнув, тут же разжал свои тиски.
«Кременчужский» хотел было подняться, но Козак наступил ему на спину – между лопаток. И при этом еще исхитрился оттолкнуть своего «гарда», да так, что тот, опрокинувшись спиной, сломал еще одну койку.
– Минуточку внимания, джентльмены! – процедил Иван. – Два объявления. Первое – драка закончена! И второе: кто меня не понял, будет оштрафован по максимуму и уже завтра вылетит отсюда на хер!..
Выждав некоторое время, чтобы до этих двоих дошли его слова, Иван сошел со спины кэмпбелловского «гарда». Нагнувшись, подал руку своему водителю и помог ему встать на ноги… Но лишь для того, чтобы указать на другое место.
– Сесть на корточки! – скомандовал он Хансу. – Вас это тоже касается! – сказал он, адресуясь к поднявшемуся на ноги «земеле». – Выполнять! Вот так… Руки на затылок!
Оба «гарда», пусть и неохотно, выполнили команду старшего. Оба уселись в проходе на корточки, держа руки сцепленными на затылке… Козак оказался между ними. В шатер тем временем, привлеченные шумом, вбежали еще несколько мужчин, преимущественно тех, для кого эта палатка – «дом родной». Судя по репликам, увиденная картинка этих парней не обрадовала.
Козак повернулся к ним.
– Джентльмены, всем спасибо за помощь, поддержку и понимание! – сказал он. – А теперь попрошу на время покинуть помещение!
Спустя короткое время в разгромленном шатре остались лишь двое драчунов да старший команды – Козак. Иван посмотрел на датчанина. У того разбита верхняя губа; исцарапанные, в красных пятнах руки, которые он сейчас с трудом удерживает на затылке, по-прежнему дрожат… У Алексея – Олексiя, как написано в его документах, или Алекса, как называют его некоторые, включая Кэмпбелла, – имеются ссадины и царапины на горле, на плечах, на правой скуле. Майка разорвана до пупа; на оголившемся мощном торсе тоже видны красные пятна, ссадины, кровоподтеки…
Когда Алекс вскинул голову, Иван поймал на себе его взгляд. Глаза злые, сузившиеся, рысьи – видно, что сдерживается из последних сил.
– Так… – процедил Козак. – Кто-нибудь объяснит мне, что это за хрень?!
– Сэр… – пробормотал датчанин.
– Чего это вы слиплись, как два боевых педераста? Что, уже жить не можете друг без друга?
– Сэр… – Датчанин шмыгнул носом. – Эммм…
– Если вы гомики по жизни, то… то это нынче не запрещено. Но в таком разе обнимайтесь, обжимайтесь, милуйтесь в каком-нибудь другом месте! А здесь я этого… – Козак ударил себя кулаком в ладонь – вот этого, вроде драк и разборок, не потерплю!..
– Сэр, он рылся в ваших вещах! – сказал датчанин. – Я его застукал!
– Брешет, собака, – пробормотал «хлопец». – Не было этого.
– Ты сам пистиш! – по-русски произнес датчанин. – Блиать! С-сука на х…
Козак молча – сверху вниз – смотрел на «земелю». Этот субъект, кстати, и раньше казался ему подозрительной личностью. Вряд ли датчанин врет… что-то было.
Хотя, надо сказать, и Ханс в последнее время ведет себя несколько странно. Как будто что-то носит в себе, так, словно что-то недоговаривает.
Некоторое время в шатре слышалось лишь тяжелое надсадное дыхание двух усаженных Козаком в выбранную им позицию «борцов». Иван, играя в молчанку, пытался понять, что за всем этим стоит. В сумке, что лежит под койкой, равно как и в тумбочке нет ничего, что могло бы его запалить. Обычный набор личных вещей, белья и туалетных принадлежностей. Ничего лишнего. Он живет здесь довольно просто, даже аскетично. Впрочем, как и большинство сотрудников.
Оружие в связи с объявленным выходным днем он снес в арсенал и закрыл там в своем личном шкафчике. Так какого, спрашивается, рожна этот тип рылся в его вещах? Что он хотел там найти? Или… Или, наоборот, подбросить?
– Он схватил ваш смартфон, босс, – сказал датчанин, словно заглянул в его мысли. – Зашел в ваш отсек… и схватил трубку!
Иван, глядя на сидящего на корточках бугая, угрюмо спросил:
– Ты заходил в мой отсек?
– Пробка от фляжки туда закатилась, – неохотно произнес тот. – Я зашел только для того, чтобы ее подобрать…
– Ты пистиш, Льоха! – датчанин сплюнул на пол розовой от крови слюной. – Fucking liar!..
– А этот… – Алекс покосился на датчанина, – этот придурок накинулся на меня! – Он вдруг перешел с инглиша на украинский. – Та це ж хвора на голову людина! Вiн же кiнчений псiх!..
Услышав чье-то покашливание в предбаннике, Козак недовольно обернулся. Когда он увидел, кто именно вошел в шатер подразделения Team-2, его брови удивленно поползли вверх.
Это был уже знакомый ему уоррент-офицер. Да, тот самый, что приходил уже сюда в роли посыльного, а затем, той же ночью, возил его в компании с командующим и старшим по филиалу в госпиталь. Посыльный, похоже, тоже был удивлен увиденной им картинкой – и царящим внутри шатра беспорядком, и тем, что в центре этого бедлама на корточках, с руками, сцепленными на загривках, устроились двое дюжих парней.