Афганские сказки и легенды
Шрифт:
Ну, оставим их пока здесь, пусть живут да радуются!
Науруз и Фируз снова отправились торговать. Когда они вернулись из чужой стороны, то привезли с собой большие деньги. Тем временем срок беременности их жен достиг девяти месяцев, девяти дней и девяти часов. И вот снова у Фируза родилась дочь, а у Науруза – сын. Фируз назвал дочь Гульмакый, а Науруз дал имя сыну – Муса-джан. И тут же они помолвили Гульмакый и Муса-джана.
Ладно! Время идет своим чередом. Прошло лет одиннадцать-двенадцать. Гульмакый и Муса-джан с детских лет полюбили друг друга, так что часу не могли прожить
Все в руках бога! Этот Фируз умер, а сыновей у него не было, и вот мать Муса-джана сказала Наурузу:
– Пойди, приведи от них сегодня эту девочку. А то как бы завтра не случилось чего дурного.
Науруз пришел в дом Гульмакый и сказал:
– Отдайте нам нашу невестку. Ведь отец Гульмакый еще в раннем детстве отдал ее моему сыну! Фируз завещал так.
Но сестры и мать Гульмакый ему в ответ говорят:
– Нет! Слово мертвого с ним в могилу ушло. Если вы дадите полностью вальвар *, то мы согласны. А нет – то и говорить нам с вами не о чем.
Семье Науруза пришлось согласиться. Часть вальвара они уплатили, а часть осталась за ними. Родные Гульмакый поставили условие: «Когда получим полностью вальвар, устроим свадьбу».
Все братья Муса-джана стали заниматься торговлей, один он Ничего не делал, палец о палец не ударит. Тут и Науруз умер. Начались у Муса-джана с братьями раздоры, и вот он им говорит:
– Выделите мне мою часть.
Братья подумали: «Ведь Муса-джан самый младший из нас, совсем еще мальчик. Не дай бог, натворит завтра что-нибудь, и все мы от этого будем страдать». Поэтому они сказали ему:
– Хорошо. Мы дадим тебе твою часть.
Так они и сделали, и Муса-джан отделился от них. В сердце у него все сильнее разгоралась любовь к Гульмакый, но из гордости, которой известны пуштуны *, он молчал. Муса-джан был очень хорош собою, а еще был он человеком щедрым. Каждый вечер у него в доме музыка, гости. А братья ему ничего не говорят, не останавливают. И вот за короткий срок Муса-джан пустил по ветру все, что скопил его отец.
Однажды мать Муса-джана сказала сыну:
– Иди за невестой, пора тебе жениться.
Пришел он к родне Гульмакый, а они ему говорят:
– Пойди принеси оставшиеся деньги.
А денег-то у него уже нет. Невесту ему не отдают. Муса-джан не решился поступить с ними грубо, он считал недостойным силой захватить у женщин Гульмакый. «Падишах Сухейли их зять,-говорил он себе,- я же один. Лучше будет, если я совсем исчезну отсюда». И он отправился в путь.
Вот уже остались позади родные дороги, и оказался Муса-джан в другой стране. Он очень проголодался. Видит около стен одной крепости несколько человек игрой заняты. Подошел Муса-джан, поздоровался. И они с ним поздоровались, только видит Муса-джан, им до него дела нет. Муса-джан говорит:
– Ребята! Нет ли здесь поденной работы?
Те поглядели на него, и он показался им принцем, потому что лицом был красив, а телом строен. Они подумали: «Разве может этот человек работать поденщиком?» И сказали ему:
– Нет, ты не сможешь работать, мы тебя не возьмем.
Ладно! Гордость не дала Муса-джану
– Я ищу поденной работы.
Те подумали: «Ведь у нас нет пастуха. Возьмем его пасти коров». И они сказали ему:
– Если ты можешь пасти коров, мы с готовностью тебя наймем. Наш пастух ушел.
Муса-джан согласился. И тогда селяне привели стадо и стал Муса-джан его пасти. Каждый день гонит он стадо все на луг, а вечером собирает по домам хлеб за работу. Но он все время грустил и жизнь ему была не в радость.
Как-то раз он пригнал стадо на другой луг. Глядит – а на лугу стоит соломенный шалаш, в шалаше сидит маланг *, а на стене висит рабаб *. Муса-джан подошел, поздоровался. Маланг ответил ему, а потом спрашивает:
– Ты откуда, парень? Тот в ответ:
– Я новый пастух этой деревни. На душе у меня тяжело. Сыграй мне что-нибудь на рабабе!
Маланг взял в руки рабаб, настроил его и так заиграл, что только диву даешься! Муса-джан подружился с тем малангом.
Каждый день Муса-джан стал пригонять скотину на тот. луг, он пасет стадо, а маланг играет на рабабе. Наконец и сам Муса-джан научился играть. Так и проходило у них время. Ну, а сейчас оставим их там!
Жил один человек по имени Вали-джан. Был у Вали-джана клочок земли, а еще была у него тяжба из-за этой земли с одним человеком. Дошел спор до Сухейли. Человек тот был богатый, раздавал взятки налево и направо, поэтому Сухейли вынес решение в его пользу, хотя отлично знал, что прав-то Вали-джан.
Вали-джан очень расстроился и сказал:
– Ну, ладно! Буду ждать своего часа! – и пошел домой.
А во дворце у всех жен Сухейли плохое настроение. Падишах на них и не глядит, только с Бабый время проводит. Посоветовались жены между собой: «Давайте наведем порядок!» И порешили они отделаться от Бабый. Стали они ей говорить:
– Вот уже сколько времени ты сидишь, словно пленница, в четырех стенах. Похудела ты, побледнела.
Вздохнула Бабый, спросила:
– Что же мне делать? А они ей:
– Спроси у падишаха разрешения! Сейчас весна, воздух чистый, цветы распустились, степь зеленеет. Пойдем все вместе на прогулку. Ради тебя и нас отпустят.
Бабый спрашивает:
– А как мне попросить об этом падишаха? А жены падишаха в ответ:
– Сделай вот как: сегодня, когда Сухейли вернется из дар-бара *, ты не обращай на него внимания, навстречу не вставай, не здоровайся с ним. Повернись к нему спиной, нахмурься. Тогда он сам тебя спросит, почему ты сидишь такая сердитая. А ты скажешь, что, мол, сейчас весна, воздух чистый, цветы расцвели, соловьи поют, в зеленых садах журчит вода и цветут розы. Ты сам постоянно отлучаешься, развлекаешься, гуляешь, а мы, бедняжки, словно несчастные пленницы, всю жизнь сидим взаперти в четырех стенах. Ничего-то мы не видим! А ты даже не пожалеешь нас, бедняжек. А ведь и у нас сердце есть, как и у вас, есть чувства и желания. Если же он разрешит тебе погулять, ты его попроси отпустить и остальных, чтобы провели вместе с тобой время!