Афганский компромат
Шрифт:
Ефимов думал о том, что можно было бы рассказать Виктору о недавно состоявшемся разговоре с капитаном, но зачем?
Они вошли вовнутрь здания. Холл постепенно пустел. Близилось время отбоя.
— Лифтом?.. — предложил Прошкин, но Ефимов отрицательно покачал головой и сказал:
— Я пешком. Ты молодой, тебе-то что, а мне тренироваться надо.
— Тогда я поехал.
На том они и разошлись. Прошкин остался ждать кабину лифта, а Сергей потопал по лестнице.
В гостиничном номере стояла тишина. Михаил сидел на кровати. Он нацепил наушники и смотрел по ноутбуку какое-то кино.
Сон, ставший почти бесконечным, пришел сразу, как только он закрыл глаза. Сергею даже какое-то время казалось, что он не спит и грезит наяву, но это было, конечно же, не так.
Утром Ефимов даже не заглянул к полковнику, лег отсыпаться. Они встретились на территории заставы днем. Издалека кивнули друг другу, обменялись понимающими взглядами и разошлись.
Сергей продолжал таиться и заглянул в гости к разведчику только под вечер. Полковник заметно волновался. Его лицо заросло суточной щетиной, чего он раньше не допускал, щеки впали. Ефимову казалось, будто это не он вовсе не спал и бродил всю ночь черт знает где, а сам полковник.
— Принес? — спросил тот.
— Так точно! — ответил Сергей и вытащил из-под бушлата пакет, полученный от моджахедов.
— Давай! — потребовал сотрудник ГРУ, почти вырвал пакет из рук Ефимова, тут же отошел к окну, вытащил папку, заглянул в нее, быстро пролистал несколько бумаг.
Он взял очередной лист, начал читать и споткнулся где-то на середине. Лицо его стало бледным. Полковник некоторое время стоял в раздумьях. Затем разведчик спрятал бумаги в папку и убрал ее обратно в пакет. Он устало, скорее даже обреченно, вздохнул.
Когда полковник повернулся к Ефимову, на лице его появилась кривая улыбка:
— Не знаю, что и сказать… — Тут последовала пауза. — Читал? — Он кивнул на пакет, брошенный на стол, и сам себе ответил: — Читал, конечно. Плохо!..
— Вы же сами сказали…
— Сказал, — не стал отрицать полковник. — И это плохо. Лучше бы я не говорил, а ты не читал. — Его едва не трясло.
Полковник помолчал некоторое время, успокоился, взял себя в руки. Взор его вновь стал твердым и требовательным.
Слова, слетавшие с губ разведчика, были жесткими, похожими на удары:
— Запомни, ты ничего не видел и не слышал. О твоей причастности к этому делу никому кроме меня не известно. — В ответ на удивленный взгляд Ефимова он проговорил: — После того как бандиты передали тебе пакет, они нарвались на спецназовскую засаду. — Еще одна пауза. — Раненых и выживших не было. — Чтобы не оставить сомнений, полковник уточнил: — Десять трупов. Так что повторяю: на данный момент никто кроме меня не знает, что ты участвовал в доставке этих документов, и уж тем более ни у кого нет информации о том, что они тобой прочитаны хотя бы частично. Официально на встречу с агентами ходил я. Пакет вскрывал тоже я.
— К чему вы мне это говорите? — Сергей с недоумением взирал на полковника, впервые представшего перед ним в таком растерянном, почти напуганном виде.
— Ветер изменился. — Кадык полковника дернулся, он сглотнул ком, подступивший к горлу. — Мы… — Он выделил
— Да я, собственно… — Ефимов не нашел, что сказать, замолчал, затем выдавил: — Спасибо.
— Не за что. — Полковник усмехнулся. — Сейчас я жалею, что втравил тебя в эту историю. — Пауза. — Ну да ничего, выкрутимся.
Глава 19
Будильник зазвенел не вовремя, как, впрочем, и всегда.
— Миша, труба зовет! — воскликнул Ефимов.
Он чувствовал себя на удивление бодрым и даже выспавшимся.
— Что, пора? — Трясогузкин выглянул из-под одеяла, посмотрел на часы. — Вы пока в умывальник, а я еще пару минут покемарю.
— Лежи, — не стал спорить Ефимов и скрылся в ванной комнате.
Михаил повалялся пару минут, потянулся, открыл глаза, снова зажмурился и с грустью подумал:
«Опять в гору переться!.. Сдалось мне это восхождение? Может, сказать, что нога болит? Блин, ротный орать будет. Как же неохота! Поперек горла уже эти горы! Точно уволюсь! Приеду с командировки и напишу рапорт».
— Миша, вставай! — заявил Ефимов, закончив утренний моцион и вернувшись в спальную комнату. — Я сейчас чайник поставлю. Ты есть будешь?
— Чайку только попью. — Трясогузкин с тяжелым вздохом вылез из-под уютного одеяла, протянул руку, взял несессер.
— А я себе картошку быстрого приготовления запарю, — сообщил Сергей, достал пластмассовый стаканчик и предложил: — Может, и тебе сделать?
— Нет, — вновь отказался старший лейтенант. — Чаю с печенюшками попью, да и все.
— С собой продукты брать будешь?
— Тушенку если только, — ответил Трясогузкин и скрылся в туалетной комнате.
Когда он закончил утренние процедуры, Ефимов уже дул на ложку, полную горячего картофеля.
— Слушай, Миша. — Сергей на секунду оторвался от своего занятия. — Предлагаю тебе взять горелку, а я свою брать не буду и потащу только баллон.
— Давайте, — охотно согласился Трясогузкин. — Нам и одного комплекта хватит. Лишний груз переть ни к чему.
— Ты знаешь, я вдруг пришел к выводу, что при однодневном подъеме удобнее брать с собой термос. И вес чуть ли не меньше, и разогревать не надо. Инструкторы в этом деле правы.
— Но это при однодневном, а если идем на сутки и больше?