Афганский рубеж
Шрифт:
Пыль, поднятая вертолётами, начала рассеиваться. Из неё, будто джин, появился и наш Енотаев. Он ещё даже не успел снять ЗШ, а уже командовал подчинёнными. Почёсывая бороду, раздавал указания заму по ИАС.
— Я уже получил задачу на завтра, а ты мне говоришь, что не готовы, — возмущался он.
— Командир, сразу и в бой. Кто так делает?
— Вот мы и будем так делать. Утром к 5.00 прибывшие вертолёты чтоб были готовы. Остальные, чтоб в три дня поставил в строй. Боевую зарядку на завтра сейчас определим.
Заместитель
Ефим Петрович построил нас и начал доводить порядок работы.
— Учить нас тут некому. Все заняты по самые уши. Завтра начинаем работать. Первые колонны техники принимаем на выходе с перевала Саланг и сопровождаем в Кабул. Вопросы?
— Где будем жить? — спросил Лёня.
— Здесь.
Все оглянулись, а меня этот ответ заставил улыбнуться. Всё в нашей армии как всегда!
— Прям тут? — уточнил Бага.
— Да. Через три дня только подойдут части обеспечения. Поэтому два варианта. Договариваемся с самолётчиками и делим с ними палатки. Правда, кроватей всё равно нет.
— А второй? — спросил Мага.
— Он рядом с вами. Наши любимые вертолёты. Я предпочитаю второй, а вы?
Ночь обещает быть прохладной. И как тут мужикам не наехать на Леонида, который взял только свой ящик со «Столичной»!
— Ещё вопросы? — уточнил комэска.
Вроде и не должно быть их, но у меня же командир Димон! Ему всё надо знать.
— Что у тебя, Батыров?
— Поисково-спасательное обеспечение (ПСО) кто осуществляет?
Енотаев долго не думал. Подошёл ближе и тихо произнёс.
— Мы пока сами по себе. Поэтому всё в ваших руках, — ответил комэска и снял с головы шлем.
— То есть, мы заступаем?
— Вот именно вы — Батыров, Клюковкин и Уланов. Сменитесь с ПСО, когда я скажу.
Глава 11
Три дня пришлось ночевать в вертолёте. За это время успели оборудовать помещение под поисково-спасательный экипаж и определить порядок действий при вызове.
Обыкновенная палатка, рассчитана на десять человек. К ней ещё полагалась печка-буржуйка. Штука хорошая, но не самая эффективная. Где-то нужно и дрова доставать. На первое время дали дрова из саксаула.
С Каримом решили, что нужно попробовать сделать «солярис» — самодельную печку на солярке. Как только работа подходила к завершению, я решил доложить нашему командиру звена о проделанной работе.
На перроне перед КДП, стоял Батыров и о чём-то общался с Енотаевым.
Пока шёл к ним, смотрел, чем живёт «стоянка». Вертолёты эскадрильи постепенно зачехляли после сегодняшнего лётного дня. Ефим Петрович сегодня не летал, так что непривычно видеть его не вспотевшим и без шлема на голове.
По стоянке идут Бага и Мага, обсуждая полёт. ГАЗ-66 уже ожидает их рядом с КДП. После небольшого разбора весь лётный состав отвезут в палаточный городок, который уже установлен подразделениями обеспечения. Техники продолжают заправку вертолётов, а вооруженцы проверяют блоки.
— Третий день и опять пустой. Всё отстрелял, — говорит один из инженеров, снимая вместе с техниками «закопчённый» пустой блок УБ-32.
— А куда хоть стреляли? — спрашивает его один из подчинённых.
— Да кто его знает! Может просто в гору, чтобы домой не тащить. Вон сколько у нас С-5!
Вот что, а вооружения хватает! Постоянно готовы к подвеске и бомбы различных калибров, и неуправляемые снаряды, и пушки с пулемётами, патронов к которым немерено. И после этого кто-то будет говорить, что здесь нет войны. Зачем же тогда столько всего навезли?
А рядом с другим вертолётом людей было гораздо больше. Основная масса в гражданской одежде. Я подошёл поближе.
— Молодой человек! — позвал меня седой мужчина в голубом комбинезоне, гражданской кепке и сандалиях.
Ну совсем не военный! Мужчина стоял в нескольких метрах от вертолёта и внимательно смотрел за тем, что делают его коллеги. А они только возмущались и ругались с нашим замом по ИАС.
— Слушаю вас.
— Павлов, моя фамилия. Вот нас сюда вызвали ваши коллеги. Жалуются на Ми-8. Мы приехали, а никто нам ничего не объясняет. Вы нам что-то скажете? Вы — лётчик? — спросил он у меня с недовольством в голосе.
Начинаю понимать, что передо мной кто-то из представителей конструкторского бюро.
— Вы из КБ Миля? — спросил я.
— А откуда же ещё?! Конечно!
Надеюсь, меня не примут сейчас за сумасшедшего. Тем более представитель конструкторского бюро сам спросил.
— Ну, тогда, записывайте, — улыбнулся я.
Представитель авиационной промышленности приободрился и достал блокнот. Вот сейчас можно и повлиять на историю! Заодно и прокачать Ми-8.
— Станция оптико-электронных помех есть у вас?
— Эм… да, а зачем?
— Ну, у войск оппозиции могут быть переносные зенитно-ракетные комплексы. Точнее, уже есть.
— Это дополнительные 25 килограмм. Утяжеляет вертолёт. Мы уже получили информацию, что надо экранировать выхлопные устройства. Это ещё несколько десятков килограмм. Вы уверены, что вам это нужно? — спросил инженер.
— Жизнь и здоровье важнее. А двигатели можно «подкрутить». Смотрите, как я предлагаю…
Мы подошли к двигателю ТВ3–117МТ, который стоял на одном из вертолётов. Я сразу вспомнил, чем этот двигатель отличался от такой же модели, только «высотной» конфигурации. Инженер только и успевал записывать и раздавать указания.