Афганский транзит
Шрифт:
– Сэр, даю честное слово, я не промышляю незаконным бизнесом.
– Верю.
– Я расскажу все, если вы дадите слово, что это не причинит мне вреда.
– Даю такое слово.
– Под особой активностью, сэр, здесь мы понимаем организацию борьбы с Советами на их собственной территории. Главным образом, как я понимаю, это транспортировка и переброска в Советский Союз наркотиков.
– Выходит, первоочередное снабжение групп особой активности стимулирует и поощряет наркотрафик? Я верно понял?
– Да, сэр. Именно так.
– Таким образом, оружие и боеприпасы, поставляемые Соединенными Штатами, стали своего рода разменной монетой в недостойной игре?
– Война, сэр, всегда недостойная игра.
«Что да, то да», – подумал Картрайт.
Можно ли бороться с этим? Картрайт вспомнил характерную историю, когда в семидесятых годах помощник окружного прокурора в штате Нью-Йорк некий Гордон Лидди вынашивал тайные планы борьбы против баронов наркомафии. Он с самыми серьезными намерениями обсуждал с ЦРУ план одновременного убийства 150 самых крупных организаторов торговли наркотиками. Он предлагал в конфискованные партии героина добавлять сильнодействующие яды. Массовое отравление наркоманов должно было отрезвить общество. Лидди представлял размах наркобизнеса, знал его силу и оттого впал в отчаянье. Состояние, близкое к отчаянью, охватило и Картрайта, но он все еще верил – один человек многое значит даже на войне.
– В какой мере вы связаны с Мирзой Джалад Ханом? – спросил он Эриандеса, считая, что тот уже не способен к сопротивлению.
– Я не связан с ним вообще. Мирза Джалад Хан слишком большой мешок денег и оружия, чтобы нагибаться и подбирать медный цент вроде меня.
– Как же вы познакомились?
– Его свел со мной генерал Лэсли Крэбс.
– Как он его представил?
– Не помню, это было давно.
– «Не помню» – не ответ. Генерал Крэбс пришел к вам с человеком и не мог его не представить. Попытайтесь вспомнить, как это было.
– Право, сэр… Есть нормы приличия…
– Когда расследуются факты нанесения ущерба безопасности Штатов, нормы приличия обязывают свидетельствовать правду. Вы, Эрнандес, должно быть, наслышаны о так называемом деле «Иран-контрас»? И помните фамилии Норта, Пойнтдекстера. Это были люди из круга президента Рейгана, не чета уоррент-офицеру Эрнандесу. Чтобы ваше самолюбие не задело сравнение, добавлю: не чета и мне самому. Тем не менее они предстали перед комиссией Конгресса. С вами будет проще. Вас уже через день после того, как я подам рапорт, просто вышвырнут из армии. Увольнение с позором, это, видимо, то, о чем вы мечтали, вступая в вооруженные силы?
– Генерал Крэбс сказал: «Эрнандес, это мистер Мэтью Вуд. Но по твоим бумажкам он будет проходить как Мирза Джалад Хан. Запомни имя, и рот на замок. Все, что будет выписываться по накладным или поступать в контейнерах на имя Мирзы Джалад Хана, контролю не подлежит, а выдаваться должно внеочереди».
– Спасибо, Эрнандес, эта уже кое-что…
1988
– Как видите, Дик, я снова в Лондоне, – сказал суперинтендант Ньюмен вошедшему в его кабинет Блейку. – Вы меня еще помните?
– Вы так напираете на свое возвращение, Нед, будто мы верили, что вы попросите политическое убежище в Москве.
Ньюмен на мгновение оторопел. Смотри-ка, как осмелел новичок в его отсутствие! Он вскинул брови, пристально посмотрел на Блейка и сказал:
– Черта с два, Дик, – тут Ньюмен изобразил, будто подпрыгивает на стуле, – черта с два я так легко уступлю вам это место. Более того, я уже в самолете решил, что вам тут без меня жилось слишком легко. Поэтому прямо сейчас снимаю со всех свою защиту. Мне в России подарили яйцо, и, если вы не сумеете высидеть из него цыпленка, я выщиплю перья из ваших щегольских павлиньих хвостов.
– Сэр! – ошеломленный начальственным напором, растерянно произнес Блейк.
– Садитесь, Дик, – совсем с иной интонацией предложил Ньюмен. – И мой вам совет: всякий раз, когда переступаете порог этого кабинета, узнавайте у Джен, расположен ваш шеф к шуткам или нет.
– Сэр!..
– Нед.
– Нед, но я же…
– Дик, я тоже. Поскольку вы испугались, шутки прочь. Давайте о яйце, которое русские сунули мне в кейс. Насколько успешно мы его высидим, зависит моя и ваша репутация. Вы еще не упустили Испанца?
– Этого типа постоянно ведут четверо сторожей.
– Дик, дорогой, меня такие детали не интересуют. Я прошел все ступени полицейской службы. Знаю, кто и как ведет поднадзорных. Объяснять это мне не надо. Если объект сорвется с крючка и уйдет от вас, я сумею отыскать виновных и нерадивых. А пока мне нужны факты. Только они.
– Факты есть, но пока они не говорят ни о чем. Де Гарсиа прибыл в страну через Дувр. Его встретили двое на двух машинах. Он сел в первую, вторая обеспечивала контроль по всему маршруту до Лондона. Мы стали подозревать, что они могут прослушивать полицейскую волну, и ушли на связь на вторую резервную. По пути удалось организовать две смены сопровождавших Испанца машин – в Кентербери и Чатхеме. Мы выяснили принадлежность обоих машин. Установлено, что обе взяты в прокат. За рулем первой сидел адвокат Том Мейкон. У него контракт на ведение дел де Гарсиа в Англии. Во второй находился Верни Бартлоу, частный детектив из агентства Рода Чарни. Его нанял адвокат Мейкон, объяснив, что за клиентом могут следить и надо будет проверить, кто это. С точки зрения закона к таким действиям не подкопаешься. В первый день у нашего клиента были две встречи. Сначала он разговаривал в холле гостиницы с господином Конрадом Седербладом, который является представителем норвежской фирмы «Хьер и Лампе». Установить, чем занимается фирма, пока не удалось. Разговор длился минут семь, после чего де Гарсиа ушел к себе в номер. Час спустя в баре он полчаса беседовал с Кристофером Йортлунном. Это торговый представитель датской фирмы «Брикс-Окер». Как и в первом случае, специфику фирмы установить не удалось. На другой день де Гагрсиа убыл по железной дороге в Ливерпуль. В пути его сопровождал уже известный Верни Бартлоу, нанятый как личный телохранитель. На вокзале Лайм Стрит в Ливерпуле Бартлоу получил расчет. Де Гарсиа сел в машину «Вольво», принадлежащую Хьюберту Уислеру. Судя по всему, де Гарсиа поверил в отсутствие слежки… Весь последующий день Уислер и де Гарсиа провели в иебольшом офисе, который Уислер арендовал неделю назад. Установлено, что он открыл в Ливерпуле кантору фирмы «Фудс продактс лимитед»…
Ньюмен с трудом сдержал торжествующую улыбку. Интуиция его не подвела. Между Испанцем и московским контейнером голубого цвета существовала прямая связь. Важно ее закрепить, не дать тонкой нити порваться.
– Мы поинтересовались, – продолжал Блейк, – и выяснили, что в правлении фирмы в Лондоне решения на открытие филиала в Ливерпуле не принимали.
– На чье имя оформлена контора в Ливерпуле?
– На имя ХьюбертаУислера.
– В какой мере контакты де Гарсиа и Уислера задокументированы?