Афоризмы
Шрифт:
Разве ты не видел, каким криком оглашается театр, едва скажут что-нибудь, с чем все мы согласны (…)? «Имеет все, кто хочет, сколько надобно». Слыша это, (…) те, кто всегда хочет больше, чем надобно, кричат от восторга и проклинают деньги. [2125]
Лучше всего пахнет тело, которое ничем не пахнет. [2126]
Мера (…) ближе к воздержанию и, может быть, труднее воздержанья: ведь от чего-то легче отказаться совсем, чем сохранять умеренность. [2127]
2125
«Письма к Луцилию», 108, 8—9, 12
2126
«Письма к Луцилию», 108, 16
2127
«Письма
[О вегетарианстве]: Человеку и бескровной пищи хватит; (…) [а] там, где резня служит удовольствию, жестокость переходит в привычку. [2128]
То, что было философией, становится филологией. [2129]
Сама старость есть неизлечимая болезнь. [2130]
Из одного и того же каждый извлекает лишь нечто, соответствующее его занятиям. На одном и том же лугу бык ищет лишь траву, собака – зайца, аист – ящерицу. [2131]
2128
«Письма к Луцилию», 108, 18
2129
«Письма к Луцилию», 108, 23
2130
«Письма к Луцилию», 108, 28
2131
«Письма к Луцилию», 108, 29
«Жизнь ему в тягость». – Не спорю, а кому она не в тягость? Люди и любят, и ненавидят свою жизнь. [2132]
Речь – убранство души. [2133]
С тех пор как они [деньги] в чести, ничему больше нет заслуженной чести: делаясь поочередно то продавцами, то товаром, мы спрашиваем не «какова вещь?», а «какова цена?» [2134]
Всем кажется лучшим то, от чего отказались. [2135]
2132
«Письма к Луцилию», 112, 4
2133
«Письма к Луцилию», 115, 2
2134
«Письма к Луцилию», 115, 10
2135
«Письма к Луцилию», 115, 17
Мы защищаем наши пороки, так как любим их, и предпочитаем извинять их, а не изгонять. (…) «Не хотим» – вот причина; «не можем» – только предлог. [2136]
Тебе кажется высоким то, от чего ты далеко, а взойди наверх – и оно окажется низким. Пусть я буду лжецом, если тебе и тогда не захочется взойти выше: то, что ты считал вершиной, – только ступенька. [2137]
Деньги никого не сделали богатыми, – наоборот, каждого они делают еще жаднее до денег. [2138]
2136
«Письма к Луцилию», 106, 8
2137
«Письма к Луцилию», 118, 6
2138
«Письма к Луцилию», 119, 9
Необходимое не приедается. [2139]
Расточитель прикидывается щедрым, хотя между умеющим одарять и не умеющим беречь – разница огромная. [2140]
Великое дело – играть всегда одну роль. Но никто, кроме мудреца, этого не делает; все прочие многолики. (…) Порой о человеке, с которым виделись вчера, по праву можно спросить: «Кто это?» [2141]
2139
«Письма к Луцилию», 119, 15
2140
«Письма к Луцилию», 120, 8
2141
«Письма к Луцилию», 120, 22
Даже бессловесным и тупым скотам, как бы ни были они неуклюжи во всем прочем, хватает
Только не имея некоторых вещей, мы узнаем, что многие из них нам и не нужны. [2143]
Тут испустил он дух и перестал притворяться живым. [2144]
2142
«Письма к Луцилию», 121, 24
2143
«Письма к Луцилию», 123, 6
2144
«Сатира на смерть императора Клавдия»
Нигде в мире мы не найдем чужой нам страны; отовсюду одинаково можно поднять глаза к небу. [2145]
Гай Цезарь [Калигула], которого природа создала словно затем, чтобы показать, на что способны безграничная порочность в сочетании с безграничной властью, однажды устроил пир, стоивший миллионов сестерциев; и хотя изобретательность всех была к его услугам, он лишь с трудом добился того, чтобы один обед поглотил доходы с трех провинций. [2146]
2145
«Утешение к Гельвии», 9, 1
2146
«Утешение к Гельвии», 10
Никто не может быть презираем другими до тех пор, пока он не научился презирать самого себя. [2147]
Нельзя найти такого несчастного дома, который не имел бы утешения, видя другой дом, еще более несчастный. [2148]
Никому не дано счастья – безнаказанно родиться. [2149]
Ничто так не нравится, как погибшее; тоска по отнятому делает нас несправедливыми к оставшемуся. [2150]
2147
«Утешение к Гельвии»
2148
«Утешение к Марции»
2149
«Утешение к Марции»
2150
«Утешение к Марции»
Смерть – лучшее изобретение природы. [2151]
Ничто так не обманчиво, как жизнь; (…) поистине, ее не принял бы никто, если бы не получил против воли. [2152]
Если рост прекратился, близок конец. [2153]
Ничто не вечно, немногое долговечно, (…) конец у вещей различный, но все, что имеет начало, имеет и конец. [2154]
2151
«Утешение к Марции»
2152
«Утешение к Марции»
2153
«Утешение к Марции»
2154
«Утешение к Полибию», 1, 1
Этот страдает от того, что у него есть дети, тот – что потерял детей: слезы у нас иссякнут скорее, чем повод для печали. [2155]
Природа (…) пожелала, чтобы первым плачем был плач при рождении человека. [2156]
Цезарю [т. е. императору], которому все позволено, по тем же причинам многое не позволено. (…) Он себе уже не принадлежит, и подобно звездам, без отдыха совершающим свой путь, ему никогда не дозволяется ни остановиться, ни делать что-либо для себя. [2157]
2155
«Утешение к Полибию», 4, 1
2156
«Утешение к Полибию», 4, 1
2157
«Утешение к Полибию», 7, 1